Читать книгу "Ловушка - Жанна Штиль"

Прачка пробежала мимо, а пфальцграфиня выжидала в надежде узнать, кто последует за ней. Однако никто не показался. «Стрелка» сорвалась? Похоже.

Стараясь двигаться бесшумно, девушка вернулась в свою комнату. Устроившись на подоконнике окна, задумалась, хрустя печеньем. На первом этаже есть много мест, вполне пригодных для тайных встреч. На третьем же полным ходом идёт уборка. Пыль, грязь. Хельга производит впечатление аккуратной и чистоплотной особы. Если исключить свидание, то, что могло ночью понадобиться женщине в нежилой части замка?

Качнув головой и устало зевнув, замерла с приоткрытым ртом. На дорожке патио в узкой косой полоске холодного лунного света медленно двигалась тень. Нет, не кошачья. Эта тень выглядела вытянувшейся, тощей и ломаной. Мужская.

— Крадётся, гад. — Сжав похолодевшими пальцами вязаный ворот пончо, Наташа сглотнула, косясь на выступ зарешеченной оконной рамы. Её ведь не видно с улицы на фоне окна? В покое темно.

Привстала на подоконнике, высматривая, куда подастся ночной гость. Ступив в темень у входа в кухню, «гад» растворился. Хм… Не его ли ждала прачка? Любовник припозднился?

Девушка с замирающим сердцем прислушивалась к звукам за приоткрытым окном, к шуршанию ветра в кустах и кронах молодых деревьев, к своему сдерживаемому неровному дыханию. Странно. Первые ворота на ночь запираются. Стражник уходит до утра в караульное помещение или казарму. Кого-то пропустил? Или он сам и есть любовничек Хельги? Надо бы разобраться. Будет просто здорово поймать скромную услужливую «массажистку» на «горячем» со всеми вытекающими последствиями. Наташа в предвкушении потёрла ручки.

Тонкая мягкая подошва кожаных туфель, через которую обычно болезненно чувствовались острые камешки, сейчас вызвала удовлетворение. Просочившись бочком в бесшумно открывшуюся дверь, вытянув руки, пфальцграфиня скользила по тёмному коридору. Здесь она уже знала каждый поворот и каждый выступ.

Достигнув лестничной площадки, остановилась. Присев у ограждения, вцепившись в его стойки, вслушалась в вязкую тишину, кажущуюся обманчивой. Похоже, хахаль ещё не вошёл в «фойе». Где его может поджидать прачка? Скорее всего, любовники милуются в кашеварне. Так и есть. Сквозь щель под створкой пробивается едва заметный свет.

Девушка, держась за перила, легко спустилась в зал первого этажа. Остановилась, прислушиваясь. Потянула вниз сбившийся капюшон пончо.

Прокралась к входу в кухню, берясь за округлую ручку двери. Потянула на себя. Пендельтюр надсадно скрипнул, вызвав волну дрожи. Зараза!..

Вдох! И Наташа придушенно вскрикнула, оказавшись крепко прижатой чьим-то телом к захлопнувшейся двери. Перед глазами запрыгали цветные мошки, ноги ослабели. Она готова упасть в обморок, а побледневшая щека прилипла к плохо отскобленной и отмытой деревянной створке, почему-то пахнущей жареной рыбой.

Понадобился лишь миг, чтобы пришло осознание конца её никчёмного существования на земле. Миг, который вместил в себя всю её прошлую жизнь, и она успела проститься со всеми, кто был ей дорог.

Её развернули рывком, вдавливаясь в неё, не обращая внимания на тычки и захлёбывающийся от испуга сипящий звук, вырывающийся из сухого горла, закрывая её рот… поцелуем…

Девушка мычала, таращась в беспросветную темень, чувствуя на лице тёплую крепкую ладонь, не дающую отвернуть голову, а на губах мужские губы: горячие, жалящие, ненасытные. Его рука, сжав талию жертвы, мешала дотянуться до панцербрехера.

Её целовали… Она же, зажатая в тисках мужского тела, не могла дать достойный отпор, дёргаясь, и надломлено постанывая, колотя по широким мощным плечам, пиная коленом по твёрдому бедру насильника.

А мужчина продолжал целовать её: неистово, жадно, жарко.

Задыхаясь от нехватки воздуха, Наташа задрожала. Замерла, успокаиваясь под напором неожиданной ласки, выжидая её окончания, смиряясь с тем, что её банально спутали с прачкой и убивать не собираются. Ощутила, как передаётся ей пыл незнакомца, как она отзывается на прикосновения чужих рук, страстность которых адресована вовсе не ей.

Запах мужского пота и ещё чего-то очень знакомого кружит голову.

Губам уже больно.

Ладонь гостя сжала её ягодицу, рывком приближая к себе, приподнимая. Она ощутила его возбуждение.

Нет, только не это! Рванулась, уцепившись в неожиданно длинные волосы, дёргая их, вонзаясь зубами в губу чужого любовника.

Он отпрянул, не выпуская её, возмущённо просипел:

— Минна, какого чёрта!..

Недовозмущался, получив оглушительную оплеуху:

— Gad! — Наташа со всей силы двинула его, не целясь, куда попало, то ли в ухо, то ли в скулу.

— Руди!

Женский негодующий громкий шёпот за спиной «насильника» резанул слух.

Кособокая вспышка свечи осветила крупную мужскую фигуру.

«Руди?» — пфальцграфиня выглянула из-за богатырского плеча развернувшегося и замершего парня.

Позади него, оказавшегося не кем иным, как рыжим подмастерьем кузнеца, стояла ставленница экономки и дочь охранника на первых воротах. Минна… Простоволосая, в тёмно-розовом балахоне, со сползающей с плеч шалью, она походила на обычную деревенскую девку, каких здесь немало. Плошка со свечой грозилась выпасть из её слабеющих пальцев.

— Ты это с кем? — она с нарастающим беспокойством заглядывала за спину жениха.

Увидев, ахнула, округлив глаза. Небольшой узел выпал из её рук, глухо ударившись о пол. Прикрыла рот ладонью, сделав мелкий шажок в сторону свёртка, закрывая его подолом.

Рыжий, обернувшись на хозяйку, потрясённо молчал.

— Oboznalsya… — прошептала Наташа, облизывая опухающие губы, сотрясаемая нарастающим дурным гоготом. Ноги не держали, и она сползла по полотну двери, присаживаясь на корточки. Чем пристальнее всматривалась в лицо «насильника», тем больше её распирало от смеха.

— Руди… — Жалобные нотки в голосе невесты Рыжего свели её брови к переносице. В темноте особенно отчётливо проступила мертвенная бледность лика.

Кузнец молчал, ошеломлённо переводя взор с одной девы на другую, непроизвольно двигая кончиком языка по кровоточащей нижней губе. Недоумение сменилось любопытством и при всём этом ни капли чувства вины в кошачьих прищуренных глазах.

Наглец!

Пфальцграфиня, отсмеявшись, опираясь на дверное полотно, поднялась, распахивая дверь в кухню в надежде застать там ещё одну сладкую парочку. Увы!

От неё не ускользнуло движение Минны, пытающейся прикрыть низом платья оброненный свёрток:

— Что у нас здесь такое? — шагнула за спину служанки, выталкивая носком туфли кулёк. — Дайте-ка. — Забрала свечу из ледяных рук девки, ставя на пол.

Присела, не выпуская из вида странную парочку. Мало ли… Неплотный узел поддался сразу. Откинув в стороны углы салфетки и оценив его содержимое, Наташа присвистнула: