Читать книгу "Замок над синим озером - Лили Крис"

Генриху была известна история аббатства. Оно не было древним, возникло лишь чуть больше века назад. Тогда странствующий монах-отшельник Робер д’Абруссель пришел на эту землю, и здесь, в долине Фон Эброди поселил всех следующих за ним учеников, без различия сословий и пола. А таких нашлось довольно много. Возник скандал. Совместное проживание неимущих рядом с людьми состоятельными, женщин рядом с мужчинами казалось явлением недопустимым, и, конечно же, осуждалось. И тогда Марбод Реннский, епископ Анжера, повелел основать здесь аббатство. Однако и оно, в нарушение всех правил, было как бы двойным – мужским и женским одновременно. На территории аббатства было выстроено пять монастырей, три женских и два мужских. Однако главной здесь всегда была аббатиса, и монахи-мужчины тоже ей подчинялись.

Графы Анжуйские всегда были покровителями этого аббатства – и дед Генриха II Фульк V, и его отец Жоффруа Красивый. Неудивительно, что и сам Генрих проявлял любовь к этому месту. Пришедшие к власти Плантагенеты даровали аббатству множество привилегий, включая прямое подчинение папе римскому, а также обширные земли и богатые пожертвования. Это очень укрепило аббатство, и оно вскоре превратилось в настоящую сокровищницу династии и родовую усыпальницу Плантагенетов. Здесь уже покоились Генрих II, Ричард Львиное Сердце и Алиенора Аквитанская.

Огромное здание внушало почтение. С душевным трепетом вошел Генрих в монастырскую церковь, в нефе которой были погребены его предки. Три надгробья приковали его внимание, и, плохо видя от волнения, он шагнул к ним.

Первой он увидел бабушку. Изваянная в камне Алиенора Аквитанская лежала со спокойным красивым лицом, обрамленным апостольником. В руках ее была раскрытая книга. Казалось, королева лежит, задумавшись над только что прочитанным. Генрих приблизился к надгробию и преклонил колени.

– Мир праху твоему, бабушка, – тихо прошептал он. – Ты совсем меня не знаешь, но видела мою мать, красавицу Наду Лорэл, которая любила твоего сына в Портсмуте недолго, но преданно и горячо. Она и сейчас любит его, бабушка, хоть прошло уже столько лет с минуты их расставания. А я горжусь тем, что невольно стал близок вам. Пусть я родился бастардом, но гордость Плантагенетов живет во мне, и я никогда не посрамлю чести рода. Клянусь тебе.

Долго стоял он, преклонив колени, у надгробия женщины, повелевавшей не так давно огромным королевством. Она дожила до глубокой старости, но жизнь не сломила ее. Потеряв дорогого ее сердцу сына, она удалилась в это процветающее аббатство, которое всегда очень любила, и здесь тихо почила.

Генриху казалось, что из глубины каменной могилы к нему идет ласковое тепло женщины, которая по причине превратности судьбы была его родной бабушкой. Она как будто тихо гладила его по голове и шептала что-то утешительное. Бабушка приняла его. Слезы тихо покатились по щекам рыцаря, но он не стеснялся их. Это был великий момент в его жизни. Не хотелось отходить. Но время подгоняло.

Рядом находилось другое надгробие. Мужчина преклонных лет в богатом одеянии и в короне. Лицо спокойное, руки сложены на животе. Его дед. Он почил уже давно – скончался в Шиноне. Это был великий король, сломленный неурядицами в собственной семье, создатель огромной Анжуйской империи, раскинувшей свои земли от холодных берегов Северного моря до самих Пиренеев. У Генриха не хватило духу назвать его дедом.

– Низко кланяюсь тебе, великий король Генрих, – прошептал он, опустившись на колени, – и выражаю тебе глубочайшее почтение. Я для тебя никто, незаконнорожденное дитя твоего сына Ричарда. И все-таки прими от меня знаки почтения и даже преклонения. Ты – основоположник династии, которая, я верю, долго еще будет править Англией. Сейчас из-за бездарности твоего младшего сына Джона, которого ты, говорят, любил больше других своих детей, мы потеряли все владения на континенте, чуть было не потеряв и Англию. Сын Филиппа Французского, которого ты знал еще ребенком, Людовик, оказался очень прытким и к тому же одаренным воинскими талантами. Его едва удалось выдворить из Лондона, который он легко захватил. Но теперь в стране правит твой внук, тоже Генрих. Он еще мал, но за его спиной стоит лорд Уильям Маршал, а он человек благородный и разумный. Во мне тоже течет толика твоей крови. И я клянусь тебе, король Генрих, что никогда не посрамлю чести Плантагенетов.

У этого надгробия он не задержался долго – не почувствовал ответа от деда. Для великого короля он остался чужим.

И наконец надгробие короля Ричарда. Ноги едва держали Генриха, когда он приблизился к нему. Боже, как он красив, его отец! Даже в смерти, даже в камне. Правильные черты лица, прямой нос, высокий лоб. Левая рука спокойно лежит на животе, правая опущена ниже, она как будто ищет оружие. Тут уж слезы у Генриха полились рекой. Перед ним была могила человека, давшего ему жизнь.

– Отец! – Рыцарь рухнул на колени и протянул руки к каменному королю. – Я твой младший незаконнорожденный сын. Моя мать, Нада Лорэл, искренне любила тебя, когда вы были вместе, и любит до сих пор. Как и обещала тебе, она осталась одна, не допустила в свою жизнь другого мужчину. Для нее ты – единственный. А меня она назвала Генрихом в честь деда. Но он не рад мне, не то что бабушка Алиенора.

Генрих склонил голову и затих. Чувства хлестали через край. Он был взволнован, даже потрясен. От каменного надгробья пошла, казалось, волна тепла. Она окутала коленопреклоненного рыцаря, создавая ощущение блаженства. Отец принял его. Молодой Лорэл поднял голову.

– Твой старший сын Филипп убит, отец, – продолжил он, преодолев волнение, – думают, что это дело рук твоего брата, никчемного короля. Англия помнит тебя и глубоко чтит. А я чрезмерно горд, что у меня такой отец. Мама сказала мне об этом, когда я ожидал посвящения в рыцари. И с тех пор я стремлюсь отомстить за тебя всем, кто причинил тебе зло. Я, как мог, помогал выдворить из пределов страны французского дофина Людовика. И чрезвычайно важным для себя делом почитал посещение места твоего погребения, отец. Я очень хотел сказать тебе, что, хоть я всего только бастард, честь Плантагенетов исключительно важна для меня, и я никогда ее не уроню. Никогда, отец, клянусь тебе.

Уходить от саркофага отца не хотелось. Он как будто держал его. Казалось, Ричард хотел еще хоть немного побыть с сыном, которого не знал при жизни. Красивая девушка, которую он любил, осуществила его желание и подарила ему сына.

За стенами монастыря сгущались сумерки, и друзья, ожидавшие Генриха, наверное, уже волновались. Нужно было уходить.

– Прощай, отец, – прошептали бледные губы. – Я люблю тебя и всегда буду любить, хоть и встретил тебя только в камне.

Генрих поднялся на ноги и пошел к выходу из церкви. Высокий и сильный, достойный сын могучего отца. И ему казалось, что глаза оставленных в нефе родных провожают его – равнодушные глаза деда и любящие отца и бабушки. На сердце было печально, но тепло.

А неподалеку от церкви воины Генриха действительно с нетерпением ожидали своего предводителя. Майклу было очень неспокойно. Ему не нравилось странное скопление поблизости мужчин весьма воинственной внешности, вооруженных и готовых в любой момент вскочить на коней. Время шло, и беспокойство капитана отряда рыцаря Лорэла росло. Он непонятным образом чувствовал нарастающую угрозу. А ощутив приближение Генриха, дал сигнал воинам готовиться, вскочил на коня и, ухватив повод скакуна рыцаря, подъехал совсем близко к выходу из церкви. Как только Генрих показался на ступенях, Майкл подал ему сигнал.