Читать книгу "Врата скорби. Последняя страна - Александр Афанасьев"

— Чем вооружены?

— На посту у каждого — автоматический пистолет Маузера. Винтовки и ружья — на случай беспорядков хранятся в ящике на каждом посту, вместе с боеприпасами. Оружейная комната — примыкает вплотную к внутренней казарме, там есть винтовки и ручные пулеметы.

— Какие винтовки?

— Автоматические. В основном — Токарев.

— Сколько боеприпасов?

— По пятьсот патронов на винтовку. Две тысячи — на пулемет.

Солидно.

— Снаряжены в магазины? Как давно заменялись? Сколько снаряженных магазинов имеет при себе боец дежурной смены? Как часто чистят винтовки? Как часто практикуются в стрельбе?

Вопросы — задавались не просто так: Шаховской, как человек тут послуживший, знал основные проблемы, с которыми сталкивались офицеры — инструкторы. Местным бойцам лень каждый раз заряжать и разряжать винтовки, пальцы не привыкли к тонкой моторике и тугой пружине магазинов — и потому снаряженный магазин могут носить в винтовке годами. не понимая, что пружина вышла из строя, и задержка — будет уже на втором выстреле. Винтовки не только не чистили — их еще и выводили из строя: например, сидели на них. Автоматическая винтовка, особенно винтовка Токарева — требует бережного и ответственного обращения, это не простая мосинка. То же самое и автоматический пистолет Маузера — он сложнее почти всех своих аналогов и требует постоянного ухода. Вот поэтому на вооружении туземных частей до сих пор револьверы Нагана и винтовки Мосина — более сложное оружие им не нужно. Тот же кто, имея неограниченные ресурсы, покупает сложное оружие для своей охраны, не готовой его обслуживать — делает глупость.

— Магазины проверяются раз в неделю, мной или одним из моих товарищей. Стрельбы — не реже раза в месяц. Чистка — не реже раза в три дня. Боец дежурной смены имеет при себе четыре снаряженных магазина.

Али кивнул головой

— Я проходил обучение в лагере англизов. Они научили меня, как надо обращаться со сложным оружием…

— Не стоит вдаваться в подробности — быстро сказал Шамиль Идрисович — как вы видите себе план штурма?

— Никак — сказал князь Шаховской — мне нужно побывать во дворце.

— Это невозможно.

— В охране дворца — сказал Али — есть одно слабое место. Терраса, выходящая на площадь. Вот смотрите…

Палец указал на карте

— Площадь. С этой стороны мечеть, здесь начинается базар. Вот здесь — терраса, большая. она используется в случае публичных мероприятий. Вот здесь — дверь. Она ведет прямо в основные покои дворца.

— Посты?

— Церемониальные. У ворот — здесь и здесь. Парные. Их надо тихо убрать. После чего — взобраться прямо на второй этаж.

Князь с сомнением смотрел на рисунок

— Почему не прикрыт второй этаж?

— Потому что здесь все дома одноэтажные. Никто не полезет на второй этаж.

— Залезть на второй этаж — невелика сноровка. Почему дверь ведет прямо в покои?

— У нас нет другого плана — сказал Шамиль Идрисович — мы можем расстрелять посты на входе. Это возможно.

— Нет — сказал Шаховской

— В чем дело?

— Посты уберете вы, сударь. Я не питаю доверия к вам.

— Это недопустимо.

— Он прав — сказал Али, затягиваясь сигаретой — вы не обязаны доверять мне. Но я не смогу один — справиться с четырьмя

— Мы можем вам помочь. Но начать — должны вы.

— Хорошо. Договорились

— А что потом? — спросил Шаховской

— Потом — вы отходите. Гариб — выведет вас за пределы города.

— Я не об этом. Кто будет править здесь?

Ни Шамиль Идрисович, ни Али — не ответили.

— Лучше плохой правитель, чем совсем никакого верно?

— Простите, князь — сказал Шамиль Идрисович — но политические вопросы не ваше дело. Вопрос с властью здесь решится.

* * *

План — был не слишком плох и не слишком хорош — но он был достаточен для того, чтобы быть претворенным в жизнь. В конце концов, идеальных планов не бывает и обычно делать хоть что-то — бывает лучше, чем не делать ничего. Возможно, все бы прошло гладко, а может быть — и нет. Но узнать это — было не суждено. Потому что этот день — был особенным днем. Двадцать девятое марта. Последний день перед бойней…

26 сентября 1949 года

Про бойню в Адене — они так и не узнали, да и не могли узнать. Из-за опасений пеленгации и невозможности развернуть антенну — они не узнали о том, что в этот день во время Племенного совета — был убит Абу, нечестивый правитель княжества Бейхан, и вместе с ним — погибли или были ранены практически все князья Федерации. В Адене началась бойня, и первым, кто о ней узнал — был Али. Потому что во дворце — была военная радиостанция…

Князь со своими людьми — весь день рассматривали карту и намечали порядок действий, состав команд и порядок прикрытия. Это было внове для них — они были настоящими мастерами партизанских действий в горах, но специфику штурма здания представляли себе слабо. Спасало только то, что штурмовать само здание — необходимости не было: с террасы они попадали прямо в покои правителя Абу…

Ближе к вечеру — князь просто отключился, сев в углу у стены и использовав в качестве постели — мешок с рисом. Он спал неспокойно… ему снился Аден… старый добрый, оставшийся от англичан Аден. Когда не обстреливали, не терроризировали — красивейшее место, с величественным вулканом, с роскошным черным вулканическим песком пляжей, с улочками построенных на британский манер домов с крытыми пешеходными галереями, с зеленью поля для гольфа. Ему уже давно не снилась Россия… он оставил ее давно, и больше — почти что не вспоминал. Этот мир — страшный, грязный, опасный, чуждый — был ему намного понятнее и ближе родных русских берез. Он видел кустарники, горные речушки, неспешно идущий тропой караван… это было как будто он летел над горами. Он поднимался все выше и выше, и немилосердное местное солнце не палило и не сжигало — а ласково, совсем как русское солнце грело. Потом — его сильно затрясло, совсем как будто ты попал в воздушную яму — и от тряски он проснулся…

Но это был уже не сон. Один из его киргизов — стоял рядом с ним.

— Что?! — сразу понял, что дело неладно Шаховской. Несмотря на то, что он никого не наказал за побудку — киргизы лишний раз не будили своего «бая».

— На соседней крыше. Враги!

Долгие странствия в горах, танцы на лезвии бритвы — приучили Шаховского действовать при малейших признаках опасности. Если есть сомнения — сомнений нет.

— Поднимай всех!

Маузер был в кобуре, винтовка — рядом, у стены, у того места, где князь отдыхал в похожем на сон полузабытьи. Он включил прицел, прошел в обеденный зал, занял опустевшую позицию за дверью. Если их окружили — они вряд ли знают о том, что их враги могут видеть сквозь ночь.