Читать книгу "Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь - Михаил Елисеев"

В том же «Летописце» рассказывается о бедствиях, которое пережило население Суздальской земли: «Избиша много князей, и княгинь, и мужей и жен, и детей, и чернецов и черниц, и попов, и дьяконов, и бысть поругание и черницам и попадьям, женам и девам перед матерми». Обращает на себя внимание тот факт, что автор заострил внимание на злоключениях служителей церкви. Эти данные в очередной раз опровергают «теорию» о том, что во время нашествия 1237–1238 гг. монголы благожелательно относились к Православной церкви[66].

* * *

После того как Батый часть своих войск отправил жечь и грабить Суздальскую землю, упорные бои развернулись за Переславль-Залесский. Об этом упоминает Рашид Ад-Дин: «Город Переяславль, коренную область Везислава, они взяли сообща в пять дней» (с. 39). Переславль-Залесский был вотчиной Ярослава Всеволодовича, который в это время находился то ли в Новгороде, то ли где-то на пути туда из Киева. Более чем вероятно, что уходя в Киев, князь Ярослав отрядил в распоряжение своего наместника в Переславле часть дружины, поскольку время было тревожное и оставить вотчину без достаточной защиты было бы непростительной глупостью.

Общая картина в целом получилась та же, что и во время сражения за Москву. С той лишь разницей, что такого решающего стратегического значения эта осада не имела, хотя была упорной и продолжительной. По большому счёту, решение оборонять Переславль-Залесский было тактической ошибкой со стороны русских, поскольку было бы гораздо лучше, если бы переславский полк оставил город и ушёл на Сить. Но наместник без приказа Ярослава не стал заниматься самодеятельностью, а принял все меры к защите вверенного ему города. Что снова дало Батыю шанс бить противника по частям.

Кроме сообщения персидского историка об обороне Переславля-Залесского ничего больше не известно, поскольку в русских летописях лишь констатируется сам факт взятия города: «А инии идоша к Переяславлю и тот град взяша» (Троицкая летопись, т. 1, с. 223). Но кое-какие предположения сделать можно.

Переславль-Залесский находился в низине, и болотистая равнина затрудняла подход вражеских войск к городским укреплениям. Но на дворе стояла зима, и это преимущество защитников было сведено на нет. Протяжённость оборонительных валов Переславля, высота которых в некоторых местах доходила до 10 м, составляла два с половиной километра. Подступы к ним были прикрыты рекой Трубеж и небольшой речушкой Мурмаж, а там, где не было водной преграды, горожане выкопали глубокий ров. В 1194 году при Всеволоде Большое Гнездо на валах были возведены новые мощные бревенчатые стены, что делало город сильной крепостью, способной выдержать длительную осаду.

Главной достопримечательностью города был белокаменный Спасо-Преображенский собор, около которого находился деревянный княжеский терем. Своего расцвета Переславль достиг в конце XII – начале XIII века, когда в нём велось своё летописание и была создана одна из редакций «Слова Даниила Заточника». Рядом с Переславлем находился ещё один укреплённый пункт – городок Клещин (современное село Городищи), откуда в своё время Юрий Долгорукий и перенёс город в низину. Этот городок располагался на северо-восточном берегу Плещеева озера. Подступы к Клещину прикрывали многочисленные овраги, а естественные укрепления прекрасно дополняли крутые земляные валы, сохранившиеся до нашего времени.

Возможно, что наместник часть ратников отправил в Клещин и оттуда делал вылазки на монгольское войско, осаждавшее Переславль. При этом он мог координировать свои действия с войсками, находившимися в городе. Местность русские знали прекрасно, что позволяло им скрытно подбираться к вражескому стану, а противнику приходилось постоянно пребывать в напряжении и гадать, откуда последует удар – из Клещина или Переславля-Залесского. Однако после пяти дней осады город пал.

Рашид Ад-Дин говорит о том, что его «сообща» штурмовали царевичи чингизиды, хотя из русских летописей следует, что после падения стольного Владимира Батый направил тумены в разные стороны. Но никакого противоречия здесь нет. Отправляя один из отрядов на Волгу в сторону Городца, джихангиру не было никакой нужды ставить во главе его своего родственника. Данное оперативное направление было второстепенным, основные боевые действия должны были развернуться западнее. В Стародубе, Ярополче и Гороховце стояли войска противника, а богатую добычу и пленных можно было взять только в Ярославле или Костроме, поскольку князь Иван свой удел в буквальном смысле эвакуировал. С учетом того, что дальнейший путь монгольского отряда пролегал на Галич Мерьский, в ещё более глухие места, то на командной должности можно было обойтись простым тысячником. В крайнем случае назначить темника. Потому что чингизид мог и заупрямиться вести войска туда, где по его понятиям не было ни славы, ни добычи.

Зато Ростов, Переславль-Залесский, Юрьев-Польской были лакомым куском, а богатые земли Суздальского ополья представляли более желанную цель, чем дремучие леса вокруг Городца и Галича Мерьского. Поэтому все царевичи могли оказаться под Переславлем. Путь к нему лежал через Юрьев-Польской, который был захвачен и разграблен.

После взятия вотчины Ярослава Всеволодовича Батый снова разделил орду. Это объясняется прежде всего выгоднейшим местоположением Переславля, из которого дорога вела прямо на Ростов, откуда в свою очередь можно было развивать наступление на Углич и Ярославль. Так же можно было двигаться на Кснятин и верхнюю Волгу. Третье направление вело на Дмитров, Волок-Ламский и Тверь. От Твери до Торжка рукой подать, а захват этого города создавал уже непосредственную угрозу Великому Новгороду. Получается, что именно в результате успешного штурма Переславля-Залесского монгольская орда вышла на оперативный простор. Об этом же пишет и Рашид Ад-Дин, отметив, что после взятия Переславля Батый с родственниками «ушли оттуда, порешив на совете идти туменами облавой и всякий город, область и крепость, которые им встретятся на пути, брать и разрушать» (с. 39). Что в свою очередь подтверждается сведениями русских летописей, в частности, Никоновского летописного свода: «И несть нигде же места, где не воеваша». Или же, как написано в Симеоновской летописи, «несть места, несть села целых, ретко, иже не воеваша на Суздальскои земли» (т. 18, с. 57). Разгром страны был тотальный.

Сам Батый возглавил поход на Тверь и Торжок. Вероятно, хан уже держал в уме войну с богатым Новгородом, а с другой стороны, ему очень не хотелось гоняться в глухих заволжских лесах за князем Георгием. К этому моменту монголам в общих чертах было известно, где же великий князь собирает полки. Но и родственники джихангира не хотели лезть в глухомань заволжских лесов, а потому эта задача была возложена на опытного темника Бурундая. Это было ответственнейшее поручение, потому что до тех пор, пока Георгий Всеволодович и его полки не разгромлены, ни о каком торжестве над русскими не могло быть и речи. Без решительной победы над великим князем все успехи монголов являлись чисто временным явлением. Исходя из этого, Батый должен был выделить для действий в регионе Ростов – Углич – Ярославль минимум половину своего войска, а может быть, и значительно больше. Вероятнее всего, под командованием Бурундая было от 20 000 до 30 000 воинов. Можно предположить, что у самого Батыя остался только один тумен, а остальные войска он распустил по Суздальской земле.