Читать книгу "В ожидании счастья - Джил Грегори"

– Мой адвокат не сможет присоединиться к нам до завтра, – сообщил Колин. – Сейчас он в гостинице в городе и, боюсь, чувствует себя неважно. По-моему, путешествие пошло ему на пользу еще меньше, чем Кларе. – Он засмеялся, вознагражденный в ответ на замечание усмешкой со стороны Сойера Блейка, и они отошли в угол. Через несколько минут Аннабел пригласила гостей к столу.

– Что с вами такое? – Хэтти Бенсон остановила Мэгги, направлявшуюся, как сомнамбула, в столовую. – Вы выглядите больной, как теленок, которого укусил клещ.

– Я устала, Хэтти.

– А-а. – На приятном полном лице Хэтти отразилось сомнение – она еще никогда не слышала, чтобы Мэгги Блейк жаловалась на усталость. Но из уважения к подруге она не стала развивать тему. – А что вы думаете об их высочествах? – шепотом спросила она, провожая взглядом Вентвортов, направлявшихся в столовую.

– Она очень красива.

– Мне не нравятся павлины. – Хэтти покачала головой, и ее лучистые глаза сверкнули. – Я рада, что Билл не участвует в этой сделке с синдикатом. Что-то в этих людях меня настораживает. Но я уверена, Сойер и Маркус с ними справятся, – поспешила добавить она, дружески стиснув руку Мэгги. – Еще не родился пройдоха-горожанин, который бы надул двух техассцев.

Когда Мэгги села за обеденный стол, ее волнение еще больше усилилось. Хорошо бы убежать, скрыться и в одиночестве пережить шок, вызванный неожиданной встречей. Но это, увы, невозможно. Люди вокруг нее весело болтали, смеялись и наслаждались блюдами, которые приготовила Аннабел вместе со своей кухаркой-мексиканкой, а Мэгги почти ни к чему не прикоснулась. В какой-то момент к ней повернулся Сойер и заметил ее нетронутую тарелку.

– Плохо себя чувствуешь, Мэгги? – Он вглядывался в ее лицо, и в его глазах засветилось участие.

– Нет.

– Ты бледная.

– Голова болит.

Сойер отодвинул свой стул и взял ее за локоть.

– Тогда пойдем, я отвезу тебя домой. Аннабел и Маркус поймут.

– Нет-нет, – быстрым шепотом сказала она, зажимая его руку в ладони. – Нет никакой необходимости уезжать. У тебя ведь есть дела, которые ты собирался обсудить после ужина.

– Ничего такого, что не могло бы подождать до завтра. Аннабел, – вдруг сказал он, пока все поднимались из-за стола: леди – чтобы уйти в гостиную пить кофе, джентльмены – чтобы собраться в кабинете Маркуса, – ужин был просто замечательным, но боюсь, что вам придется нас извинить. Мэгги неважно себя чувствует, и я собираюсь отвезти ее домой.

– О, какая жалость! – Обеспокоенная Аннабел быстрыми шагами обошла стол и взяла Мэгги за руку. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Да нет, все хорошо, просто голова разболелась.

– Сойер очень внимателен к этой маленькой леди, – сказал Маркус Колину и Кларе. – А иначе и нельзя. Так же, как моя Аннабел и как милашка Хэтти, она – настоящий бриллиант.

– Извините, что испортила вам вечер, – сказала Мэгги, обращаясь к Маркусу, но почувствовала настоящее облегчение, когда Сойер повел ее к выходу. На Колина она не смотрела.

Но он подошел сам, преградив им путь.

– Сойер, с нетерпением жду нашей встречи завтра утром. Ровно в девять, так?

– Совершенно верно, Колин.

– Миссис Блейк, – он произнес ее имя совершенно спокойно, но она заметила в его приятном голосе нотки многозначительности, – надеюсь, что скоро вы почувствуете себя лучше.

Мэгги смотрела на него молча, боясь, что может выдать себя, если заговорит.

– Уверен, что мы еще встретимся, – настойчиво продолжил Колин.

Она с трудом сглотнула.

– До свидания, мистер Вентворт.

Дорога домой оказалась сплошным мучением. Сойер молчал, считаясь с ее предполагаемой головной болью, и оставшаяся наедине со своими мыслями Мэгги снова переживала ужасы прошлого. Она никогда не думала, что снова увидит Колина Вентворта. И вот он опять вторгся в ее жизнь; он был здесь, в этом месте, которое она сделала своим домом, всколыхнув воспоминания о боли и унижениях, о лжи и ее разбитом сердце… о невыносимой жизни, которая, как она думала, осталась далеко-далеко.

Будь он проклят! Она со злостью сжала руки, лежавшие на коленях, с такой силой, что ногти впились ей в ладони. Но когда она вошла в свой дом на ранчо и ее взгляд упал на сына, читавшего при свете керосиновой лампы за столом в гостиной, самообладание покинуло ее.

– Ма, что случилось?

Она посмотрела на него через комнату, и из ее глаз хлынули слезы. Они градом покатились по щекам, как внезапный ливень.

– Ма!

Джона смотрел ей вслед, а она, пробежав через гостиную, поднялась на второй этаж. Мальчик закрыл книгу и испуганно посмотрел на отца.

Абигейл тоже положила подставку для письма и посмотрела на Сойера.

– Папа, что случилось? – Ее голос был, как всегда, спокойным, но на лице отразилась тревога.

– Ничего серьезного. Ваша мама неважно себя чувствует. У нее сильно болит голова, и, как я полагаю, она просто хочет побыть одна в тишине.

– Я пойду к ней! – сказала Регги, вскакивая. Регина Блейк, которой исполнилось тринадцать лет, была высокой для своего возраста, у нее уже начала развиваться грудь, но ее походка оставалась ребяческой. Широкими шагами, подпрыгивая, девочка направилась к лестнице. Весь вечер она сочиняла любовное письмо Джиггеру Ваттсону, вместо того чтобы писать работу о поэмах Элизабет Барретт Браунинг, которую им задали на дом. Впрочем, сейчас она совершенно забыла о Джиггере. – Я положу ей на лоб влажную прохладную салфетку. А потом тихонько, нежно буду ей петь и убаюкаю ее, – важно заявила она, но отец остановил ее, поймав за руку.

– Как раз петь-то твоей маме сейчас не надо. Продолжай делать уроки, Регги. Эбби, – он взглянул на свою старшую дочь, тихо сидевшую на своем стуле и наблюдавшую за тем, что происходит вокруг, – сходи узнай, может, маме что-нибудь нужно. Ты девочка спокойная и тактичная и сумеешь помочь ей.

– Да, папа. – Абигейл заправила темную прядь волос за ухо и встала.

Регина закусила губу, когда Абигейл проходила мимо нее. Разумеется, Эбби спокойная, как озеро прохладной, чистой воды. Папе это всегда нравилось. И он любит Джону, потому что тот выполняет на ранчо мужскую работу. А вот в Регги ему ничего не нравится!

– Это несправедливо, – проворчала она, бросая на отца укоризненный взгляд, но Сойер уже подошел к Джоне и начал рассказывать об этом дурацком синдикате. Никто никогда не обращает внимания на нее и даже не думает, что она тоже может пригодиться в трудной ситуации! К ней относятся так, как будто она все еще ребенок. Даже мама – иногда. Регина скорчила рожицу и уселась обратно на свой стул с видом оскорбленного достоинства.

За эти годы Регги превратилась в хорошенькую девочку-подростка с необузданным нравом и грубоватыми манерами, которые только в последнее время постепенно начали уступать перед натиском просыпающейся женственности и интереса к своей внешности. Живая, общительная и деятельная, Регги своими замечаниями могла рассмешить даже приходского священника или смутить группу ковбоев. Эбби, напротив, была очень серьезной, одаренной способностями к рисованию и музыке, погруженной в себя темноволосой красавицей, которая сначала хорошенько думала и только потом говорила.