Читать книгу "Все было не так - Коди Кеплингер"

– О, это многое объясняет. Спасибо. – Она замешкалась. – Ты эту читала?

Я посмотрела на обложку с изображением крошечной (но грудастой) женщины с огромным мечом.

– Нет, но выглядит круто.

– Так и есть, – сказала она. – По крайней мере мне так кажется. Хотя я только сейчас узнала, как ее читать. Но Джаред говорит, она крутая. Вроде по этой серии создали видеоигру.

– Круто.

– Может… может, и ты возьмешь ее почитать, когда я закончу, – предложила она. – Готова поспорить, Джаред не будет против.

– Возможно.

Жаль, я не рассмотрела это предложение. Пусть даже не попросила ее у Джареда, но могла бы взять в библиотеке или заказать в Интернете. Не знаю, почему я этого не сделала. Наверное, не восприняла ее предложение всерьез или беспокоилась, что она решила меня подставить. Оглядываясь назад, я понимаю, что это не так.

Как бы Рози ни нравилось меня затыкать и затмевать в присутствии семьи, я думаю, она хотела, чтобы у нас было что-то общее для обсуждения. Какие-то общие темы. Возможно, если бы я старалась, мы могли бы сблизиться.

А может, и нет. Мы были такими разными, что сложно представить мир, в котором мы друзья.

Но я до сих пор много думаю о том дне у бабушки, о Рози, сжимающей в руках мангу – популярная чирлидерша протягивала мне оливковую ветвь. И как бы я ни жалела, что не взяла ее, мне хочется держаться за это воспоминание.

Не могу забыть плохое про нее и притвориться, что она была идеальна, как делают обычно люди после чьей-то смерти. Но помню такие незначительные мелочи и верю, что где-то в параллельной вселенной Рози, возможно, жива, и мы все выяснили за стопкой японских комиксов.

Мне надо было увидеть Майлса.

По пути в округ Вирджил я заехала на заправку и отправила ему сообщение. Я все еще не совсем понимала, что произошло вчера на выпускном, почему именно он не хотел рассказывать свою историю, но, поговорив с Келли, я поняла, у него могли быть свои причины.

Он в ответ прислал мне адрес. Он, Денни и Эмбер отправились на вечеринку в доме какого-то одиннадцатиклассника. Я застонала и отложила телефон, а потом завела грузовик. Мне меньше всего хотелось оказаться на людной вечеринке, особенно после выпускного, но я знала – если сейчас поеду домой, то просто буду сидеть, ждать Майлса и крутиться в спирали вины и тревоги.

Когда я припарковала свой грузовик на улице, адрес которой прислал мне Майлс, солнце уже село. Я снова ему написала, сообщила, что приду через минуту и хочу с ним поговорить. Он не ответил, и я понимала – он беспокоился, что я приду и снова стану давить на него по поводу письма.

Я взлетела по ступенькам дома, одного из самых больших в округе, и зашла в дверь с компанией смеющихся девчонок. Из колонок в гостиной громко играла местная радиостанция. Девочки подпевали, а парни сидели на полу вокруг кофейного столика и играли в четвертаки.

Я продолжила свой путь вокруг мебели и мимо компаний друзей, стоящих в углу и устроившихся на диванах, болтающих и визжащих от смеха. Словно им не приходилось отбиваться от гула смертельной тревоги. Словно они не беспокоились из-за того, что может случиться, если кто-то с оружием ворвется во входную дверь. Или из-за того, каково это – прекратить существовать.

Я им завидовала.

Даже когда я веселюсь, этот страх всегда со мной, пусть даже он тихий и непродолжительный. Я понимала, что никогда не избавлюсь от него полностью.

Я была уверена, что у Майлса и Денни одинаковые страхи – как минимум перед замкнутым пространством, – поэтому, заметив открытую заднюю дверь и стоящих на крыльце ребят, отправилась туда. По всей вероятности, они будут снаружи, откуда проще сбежать.

Не успела я дойти до двери, как кто-то окрикнул меня. Я подскочила и, развернувшись, увидела двух парней постарше – уверена, они окончили школу год-два назад. Они шли по столовой в мою сторону. Одного из них я не узнала, а вот второго смогла вспомнить. Это Питер Макхейл, старший кузен Сары. И он, как и ожидалось, был в бешенстве.

Черт, подумала я, и попыталась поскорее добраться до задней двери.

Но в этот момент в нее вошла Тара Чемберс. Взглянув на меня, она посмотрела мне за плечо и увидела тех парней. Кивнула им и направилась ко мне.

Я отступила и споткнулась, запутавшись ногами в ножках стула. А когда обрела равновесие, они уже были совсем близко. Наступали. Теснили меня, пока я не оказалась в углу в окружении трех очень злых людей.

У меня перехватило дыхание.

– Нам нужно с тобой поговорить, – сказал Питер, ткнув в меня пальцем. – Тебе лучше заткнуть свой проклятый рот и не говорить о моей кузине.

Мне хотелось стать меньше. Съежиться до размера мыши, чтобы пробежать мимо них. Или испариться, стать привидением и уйти сквозь стену. Но я оставалась человеком, материальным, а они стояли слишком близко. Теснили. Загородили обзор.

На мгновение больше никого не осталось. Лишь одни стены. Стены узкой кабинки уборной, а я оказалась в ловушке и ждала, когда рухнет мир.

– Мои тетя и дядя из-за тебя в раздрае, – сказал Питер. – Разве они уже не достаточно пережили? В чем твоя проблема? Так сильно нуждаешься во внимании, что можешь просто прийти и принести с собой целое ведро дерьма?

Я не могла дышать. Мое сердце словно сжимала рука. Я попыталась рвануть вперед, протолкнуться мимо них, но Питер поймал меня за плечи и оттолкнул к стене.

– Пит, – ахнула Тара, словно только это – перебор.

Питер ее проигнорировал.

– Тебе страшно, Ли? – спросил он, в его голосе звучали угроза и наигранное беспокойство. – Надо было думать об этом до того, как начала врать. Если не хватает внимания, ты его получишь.

Выражение его лица изменилось. Нос стал короче, щеки – круглее, темно-рыжие волосы – светло-русыми. Теперь передо мной стоял не Питер Макхейл, а он. Заглядывал через край в кабинку, наводя на нас пистолет.

Я заскулила и опустилась на пол, прижалась лицом к коленям и обхватила голову. Послышались крики и выстрелы. Я знала, что это не по-настоящему. Знала, что это всего лишь паническая атака, воспоминание. Но тело этого не понимало. В груди болело, а легкие молили о воздухе.

– Пит, – услышала я шепот другого парня, – может, нам…

– Не жалейте ее, – рявкнул Питер. – Она просто королева драмы. Актриса, помнишь? Хочет, чтобы мы ее жалели. Вставай, Ли.

Но я не могла. Не могла двигаться. Не могла даже слова произнести, сформулировать жалкую просьбу, чтобы они оставили меня в покое.

– Мне кажется, она не играет, – сказала Тара.

А потом раздались еще голоса. Знакомые.