Читать книгу "Хайп - Анатолий Кучерена"

Он был дома.

Виски подействовал сразу, что называется, ударно. Пол задрал голову, уперся затылком в кирпичи и смотрел, как капли дождя пролетают через луч света прожектора. Они походили на крохотные инопланетные космические корабли, сделанные из серебристого металла, возникающие во тьме и улетающие в нее. Или на пули, нацеленные и ежесекундно попадающие в него.

Пол поежился, поднялся, прихватил бутылку и побрел к машине. Нужно было взять пакеты с продуктами, идти в гостевой домик и ложиться спать.

Проходя мимо сгоревшего коттеджа отца, Пол увидел ленты полицейского ограждения, так никем и не убранные. Он поставил пакеты в мокрую пожухлую траву и с непонятным остервенением принялся сматывать эти ленты, отрывать их от перил, фонарных столбов, деревьев.

Гостевой домик, конечно же, оказался заперт. Полу пришлось возвращаться в будку охранника. Там, в металлическом ящике на стене, всегда висели дубликаты ключей. Он просто забыл взять их сразу. Пол шел по дорожке, над головой его качались фонари, и весь мир вокруг тоже колыхался в такт шагам.

Вечер прошел без затей. Пол приготовил себе яичницу с беконом, громадный бутерброд со всем подряд, выпил пол-литра виски и прилег на диване в гостиной перед телевизором. Гостевой домик только именовался так скромно, на деле это был двухэтажный каменный особняк, рассчитанный на проживание двух десятков человек.

Засыпая, Пол, несмотря на изрядное количество виски в организме, отчетливо подумал о том, что больше ничего не хочет. Совсем. Вообще. Завтра он найдет способ записать и выложить на «Хайполовку» последний, прощальный ролик Пола Смолла. Все, хватит. Как было написано в какой-то старой книжке про жуликов, «контора умерла».

С этими мыслями он и уснул.

— Подъем! — Неприятный, резкий голос выдернул Пола из блаженного, сонного небытия.

Окрик подействовал как ведро ледяной воды, удар плетью. Пол подскочил, сел на диване, принялся очумело оглядываться. В гостиной горел свет, работал телевизор, на журнальном столике стояли тарелки с остатками вчерашней трапезы, в квадратном стакане янтарно светился недопитый виски.

Рядом, нетерпеливо похлопывая перчатками по ладони, стояла женщина в мотоциклетном шлеме и черном кожаном комбинезоне с пластиковыми вставками. У Пола тоже был такой, с дополнительными защитными элементами на коленях, локтях, спине и груди.

— Очухался? — насмешливо спросила женщина и сняла шлем.

Это была Настя. То есть капитан Елена Калинина, но Пол про себя все равно называл ее как раньше.

— Что надо? — грубо спросил он и потянулся за виски.

Настя ударом перчаток смахнула со стола стакан, покачала головой.

— Не сейчас. Иди в душ. Ты нужен мне трезвым и бодрым.

— Пошла ты на хрен! — крикнул Пол, вскочил и тут же получил пощечину, швырнувшую его на диван.

— Да что ты меня все время бьешь-то? — пробормотал он, рефлекторно потирая щеку. — А если я тебя?

— Соберись! — приказала Настя. — Речь идет о твоей жизни.

— Ой, прямо как в кино. — Хмель еще не до конца выветрился из Пола, и он даже пытался ерничать.

— Операция по аресту Челубея и его людей сорвалась. Они ушли, — тихо сказала Настя и резко повысила голос: — Дошло?!

— Челубей? — переспросил Пол и провел рукою по лицу, пытаясь стереть сон и похмельную одурь. — И что?

— Угадай с одного раза.

— Но…

— У него оплаченный заказ. Если он взял деньги, то всегда доводит дело до конца. Так у них принято.

— Надо валить? — тупо спросил Пол.

— Наконец-то! Да, надо, — сказала Настя, бросила перчатки на диван, взяла бутылку с водой, открутила крышечку, сделала несколько жадных глотков. — Ну, Пол Смолл! Эй! Ты что, до сих пор не проснулся?

Пол часто задышал, отвел глаза.

— Да проснулся я.

— Тогда быстро в душ! Я пока сварю кофе. Он есть? Или ты только виски затарился?

Она теперь разговаривала совсем не так, как раньше. Тогда у нее была другая роль, она изображала девчушку из Подмосковья, в меру глупенькую, наивненькую и слегка восторженную дурочку, при этом имевшую твердый характер и нравственные ориентиры. Видимо, образ был тщательно разработан психологами. Пол тогда ни разу не усомнился в его достоверности.

Теперь она предстала перед ним в своем настоящем облике: властная, решительная, жесткая, умная, начисто лишенная не только ненужной рефлексии, но и того самого женского дуализма, которым так гордятся феминистки.

Она даже как будто сделалась выше ростом, стройнее, лицо утратило припухлость, миловидность. Скулы, подбородок, рот — все стало резко очерченным, рельефным, приобрело строгую эстетику мраморной статуи.

Пол смыл пену, вытерся жестким полотенцем, оделся, вышел в холл. Там одуряюще пахло кофе. Настя сидела на краю дивана и держала на весу чашку, курившуюся белым паром.

— Готов? — спросила она и кивнула на турку. — Наливай, пей. Нам пора.

— Я тут подумал, — сказал Пол. — Не поеду я никуда. Я тебе не верю. Ты меня использовала, и сейчас… Короче, все, хватит! Вы теперь сами по себе, а я — сам по себе. Лакоон!

— Что такое «лакоон»? — Настя вопросительно изогнула бровь.

— «До свидания» по-тайски.

— А, вон как. Таиланд любишь. Жара, море, Волкен-стрит, девочки как мальчики, мальчики как девочки. До свидания, значит. — Настя покивала, поставила чашку на журнальный столик. — Подумал ты, да? Принял, стало быть, решение. Как у вас, у мужиков, заведено. Молодец! Ну что, я пойду тогда, да? Можно, отпускаешь? Спасибо за кофе, как говорится.

Пол слушал Настю и все больше мрачнел. Он уже понял, что никуда она не уйдет, приехала она за ним, конечно же, не просто так. Этот издевательский тон тоже неспроста. Случилось что-то такое, о чем Настя ему не сказала, но это событие напрямую связано с ним, с Павлом Мальцевым.

— Что молчишь? — спросила Настя. — Давай, развивай мысль. Что ты там заготовил в душе? Про то, что мы тебя использовали, уже было. Ты же у нас креативный, наверняка новенькое накопал. Про деньги небось? Я угадала? Или про угрозу драгоценной твоей жизни?

— Перестань, — попросил Пол. — Я уже понял. Челубей не просто ушел, случилось еще что-то, да? Иначе ты не приехала бы.

Настя вскочила, и лицо ее неожиданно покраснело, как у школьницы.

— Ты понял?! — закричала она и взмахнула рукой так, что едва не снесла бутылки со стойки бара. — Челубей в доле с Гареевым, вот что случилось. Ты ему как кость в горле. Понял он. Нет, блин, я приехала повидаться! Соскучилась! Пол Смолл, кумир моих мечтаний! Влажные простыни, бессонные ночи! Как подумаю, вся теку! Ты так считал, да?! Урод самовлюбленный!

— Слушай, не ори, — попросил Пол, морщась. — И так башка квадратная после вчерашнего.