Читать книгу "Биологическая война. Введение в эпидемиологию искусственных эпидемических процессов и биологических поражений - Михаил Супотницкий"

Обширные медицинские и военные познания, сложенные логическим мышлением в некий оптимальный алгоритм экспериментов, привели его к пониманию того, что, по крайней мере, три вида экспериментов без подопытных людей не выполнишь на должном уровне. Это — повышение вирулентности бактерий, оценка поражающей эффективности отдельных образцов БО и проверка эффективности различных средств защиты от БО (ниже на них мы остановимся более подробно).

В том, что опыты по созданию БО необходимо было проводить с использованием людей, были убеждены и низшие чины отряда. Хироси Акияма (1958), попавший в отряд за пять месяцев до его ликвидации, сформулировал свое отношение к таким преступлениям следующим образом: «Я вспомнил, что в книгах по бактериологии, которые я просматривал в лаборатории в свободные минуты, было написано, что при одной и той же вирулентности возбудителя ход болезни у животного очень часто резко отличается от течения ее у человека». Далее этот смышленыш делает еще один вывод: «При опытах на человеке можно гораздо быстрее получить достоверные результаты, чем при работе, например, с мышами». Ничего личного в отношении жертв экспериментов — только забота о достоверности экспериментов.

Японскими властями в Маньчжурии была создана эффективная система доставки «подопытного материала» в отряд. Для того чтобы жандармы знали, кого надо направлять в отряд в качестве «бревен», для них была разработана весьма содержательная инструкция (приведена ниже). Само мероприятие называлось «особой отправкой» (по-японски — «Токуй-Ацукай»).

Полковник жандармерии Тачибана, выступивший свидетелем на судебном процессе в Хабаровске, дал 28.12.1949 г. следующие показания:

«Государственный обвинитель: Документ, который я вам предъявил, вы опознаете как официальный документ, регулировавший порядок “особых отправок”?

Ответ: Да, опознаю.

Вопрос: Знаете ли вы тех сотрудников жандармерии, которые принимали участие в установлении категории лиц, подлежащих “особым отправкам”?

Ответ: Да, могу назвать.

Вопрос: Пожалуйста.

Ответ: Предъявленный мне документ был составлен в 1943 году. Я в то время работал в Главном управлении квантунской жандармерии в качестве сотрудника управления. Я в то время работал в уголовном отделе Главного управления квантунской жандармерии, и из штаба Квантунской армии поступило указание, предписывающее составить подобный документ. В марте 1943 года я выезжал в командировку в гор. Мукден для инспектирования жандармского управления. В мое отсутствие майор Цузимото, работавший в моем отделе, редактировал документ. По возвращении я документ видел и сейчас подтверждаю его подлинность.

Вопрос: Какая существовала практика оформления отправок в порядке “Токуи-Ацукай”? Какие документы составлялись по этому поводу жандармерией?

Ответ: Только что предъявленный мне документ в размноженном виде был разослан по жандармским управлениям различных городов Маньчжурии. Людей, которые подлежали “особой отправки”, содержали в местах заключения при жандармских управлениях. Затем выдержки из протоколов допросов и справки с ходатайством о разрешении подвергнуть их “особой отправке” направляли в Главное жандармское управление. Там это дело рассматривалось, решался вопрос, и тому жандармскому управлению, которое сделало запрос, направлялось приказание об отправлении этих людей в отряд № 731 под видом “особых отправок”. Когда такие документы поступали из местного управления в Главное управление жандармерии, то через секретариат они передавались в уголовный отдел, оттуда в секцию контрразведки, начальником которой был я. Работник моей секции Цузимото рассматривал эти документы, выносил решения, затем эти решения предоставляли мне. Я утверждал это и направлял дальше, начальнику уголовного отдела. Начальник уголовного отдела после получения санкции командующего квантунской жандармерией направлял приказание от имени командующего жандармерией в то управление жандармерии, откуда этот документ поступил.

Вопрос: Санкционировали ли вы за время вашей работы в штабе квантунской жандармерии передачу людей для “особой отправки” в отряд № 731?

Ответ: Я рассматривал эти дела, обсуждал их. Я помню, что при мне было направлено свыше 100 человек.

Вопрос: Производились ли отправки людей для уничтожения в отряд № 731 жандармерией с санкции командующего Квантунской армией?

Ответ: Конечно, квантунская жандармерия делала это согласно указаниям командующего Квантунской армией. Обьино жандармерия направляла дела о преступниках в суд или военный трибунал, но в этих случаях особый приказ заменял закон, и людей направляли без суда.

Вопрос: Вы подтверждаете, что в соответствии с разработанной вашим подчиненным Цузимото инструкцией “особым отправкам” в отряд № 731 для уничтожения подвергались лица, связанные с национально-освободительным движением?

Ответ: Люди, которые подвергались этим отправкам, были преступники различных категорий. Среди этих категорий были также участники национально-освободительного движения, но все они были коммунисты или националисты (в зале гул возмущения).

Вопрос: Расскажите, свидетель Талибана, как отправляли людей в отряд № 731, какой существовал порядок отправки, конвоя, охраны, конспирации и т. д.?

Ответ: Как я уже говорил, жандармское управление посылало в Главное жандармское управление запрос о разрешении на “особую отправку”. Для этого составлялась в трех экземплярах справка, один экземпляр которой оставался в местном управлении жандармерии, а два экземпляра направляли в Главное жандармское управление. После того как официальная санкция на “особую отправку” была получена из Главного жандармского управления, оттуда возвращался один экземпляр справки, а заключенного оставляли при жандармском управлении. Затем, после того как из отряда № 731 поступало требование о присылке подопытного материала, т. е. людей, обреченных на “особую отправку”, заключенного с одним экземпляром справки направляли в Харбин, где на Харбинском вокзале заключенного передавали сотрудникам жандармерии. Людей этих конвоировала жандармерия».

Из показаний военнопленных японцев: генерал-майора медицинской службы Кавасима, подполковника медицинской службы Ниси, майоров медицинской службы Карасава и Оноуэ, ефрейтора Сайто и других установлено, что бактериологические опыты японцами проводились и над советскими гражданами, по различным причинам оказавшимися на территории Маньчжурии. Бывшие сотрудники Харбинской военной миссии и жандармских органов: майор Иидзима, капитан Кимура и сержант Ямагучи подтвердили на допросах, что ими лично в разное время направлялись для истребления в отряд № 731 сотни людей, в том числе и советские граждане.

Сержант Ямагучи показал:

«Для уничтожения в отряд № 731 мною лично было доставлено из различных мест заключения свыше 120 арестованных лиц различных национальностей, в том числе до 10 человек советских граждан, как военнослужащих, так и гражданских лиц, насильно захваченных во время пограничных конфликтов или сбежавших с территории СССР, а также граждан Советского Союза, проживавших в городе Харбине. Эти лица направлялись в отряд № 731 потому, что не желали давать показания, что они являются советскими агентами, а также отказывались от сотрудничества с японскими разведорганами».