Читать книгу "Лыжник - Александр Санфиров"

«Отлично, – подумал Петров, – хоть добро не пропадет».

В это время к ним подошел пастух, сморщенный дедок, представившийся Алексеичем, скрутил самокрутку, закурил и завел неспешный разговор.

В скором времени повар и его помощник узнали всю подноготную деревеньки, кто здесь живет, чем дышит и к какой бабе можно забежать на огонек.

Рассказывая об этом, дедок пренебрежительно посмотрел на Пашку, а вот Петрову намекнул, что Верка, проживающая в третьем доме с того краю, слаба на передок.

– А сколько Верке лет? – полюбопытствовал Саша.

– Та малехо ещо, – сообщил Алексеич, – сороковник в этом году стукнет. Баба в самом соку, кровь с молоком. Мишка ейный три года назад от водки сгорел, вот она и мается, сердешная. Мужчин-то у нас не густо, а те, что имеются, под присмотром.

– Га-га, – засмеялся Пашка, – она старше моей матери, ну ты, дед, даешь!

Петров, в отличие от своего помощника, не смеялся. Вдовушек в своей прошлой жизни он уважал. Поэтому сейчас уже обдумывал, под каким предлогом посетить указанный дом. Но делать этого не пришлось. Алексеич вдруг засуетился и, глазами показав на идущую к ним женщину, шепнул:

– Вспомни заразу, так явится сразу.

После чего резво встал, схватил хворостину и погнал все небольшое стадо дальше за деревню.

Когда женщина подошла ближе, Петров увидел круглолицую, розовощекую особу приятной наружности. Может, для Пашки она и была старухой, но Петрову казалась симпатичной молодой женщиной, к которой можно вполне зайти вечерком.

– Что варите, мальчики? – игриво спросила та, зайдя под навес.

– Где вы тут мальчиков увидели? – в тон ей, улыбаясь, спросил Сашка и, повернувшись к Леонову, сказал:

– Паша, займись делами, воды принеси пару ведер, потом дров наколи, чтобы на весь день хватило.

Пашка нехотя поднялся со скамейки и, взяв ведра, побрел к озеру. Ему в голову не могло прийти, что Петров сейчас будет клеить эту старую деревенскую бабу.

А разговор у тех шел на удивление продуктивно. Вера, как любая женщина, на уровне инстинктов поняла, что нравится этому высокому симпатичному парню с пробивающимися усиками. И поэтому пустила в ход все свои женские чары.

Когда запыхавшийся Пашка принес на коромысле два ведра воды, у парочки уже все было договорено.

Петрова ждали в гости, как только стемнеет. Притом было сказано зайти с задов, через огород, потому что старой сучке Глебовне не спится, и кроме как выглядывать, что делается у соседки напротив, дел у нее не имеется. Поэтому, даже заходя с заднего двора, не следует включать фонарик.

Поинтересовавшись для отмазки, не купят ли ребята у нее огурцов, Вера удалилась с довольным видом. Не менее довольным остался и Сашка. Месяц жизни в деревне уже не казался таким беспросветным.

В обед свежие щи с чесночком ушли у коллектива на ура. Также на ура ушла тушеная картошка с мясом, приправленная лавровым листом. Компот на третье после двух дней сухомятки посчитали вообще подарком судьбы.

Воспрянувшие духом парни громко выражали признательность поварам и надеялись, что ужин будет не хуже обеда.

Даже кислая физиономия Гурьева начала слегка разглаживаться.

После обеда, когда ребята продолжили работу в поле, Петров прилег отдохнуть. Он рассчитывал, что силы ему еще понадобятся сегодня вечером.

На ужин он приготовил макароны по-флотски, чай, остатки компота и хлеб.

После ужина собрался с силами и отправился к Гурьеву. Когда зашел в комнату, тот как раз подкидывал дрова в топку печи.

– А, Саша, заходи, – приветливо сообщил он, – чего-то хотел спросить?

– Олег Евгеньевич, у меня к вам просьба, – глядя тому в глаза, сообщил Петров. – Только это между нами. Хорошо?

Озадаченный преподаватель кивнул.

– Вы, как мужчина, должны меня понять, я познакомился с женщиной и сегодня буду ночевать у нее. Поэтому большая просьба, не интересоваться, почему меня нет вечером, – одним духом выложил Саша.

– Однако! – выдохнул тот. – А могу я узнать, к кому ты собираешься?

Петров пожал плечами.

– Секрета большого нет, через день-два все и так узнают. Я буду у Веры Монаховой.

Гурьев сглотнул. В прошлом году Монахова и ему строила глазки, но он попросту испугался, боялся потерять авторитет у ребят, боялся, что узнают в техникуме. И сейчас он завидовал парню, которому, собственно, нечего было бояться, и удивлялся только одному, как у пятнадцатилетнего юноши хватает смелости говорить на эту тему с учителем.

А Петров, глядя на погрузившегося в раздумья мужчину, думал, что в его прошлой жизни это событие назвали бы развращением несовершеннолетнего и, вполне возможно, завели уголовное дело на Веру. А сейчас такой вариант не приходит никому в голову.

– Ладно, – выдохнул Гурьев, – ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал, Надеюсь, что позже часа ночи ты приходить не собираешься?

Петров улыбнулся.

– Не знаю, как получится.

– Смотри, залюбит тебя вдовушка насмерть, – так же улыбаясь, предупредил Гурьев. И оба дружно засмеялись.

После ужина все разбрелись кто куда. Любители поспать уже дрыхли на нарах. Несколько человек играли в буру на копейки. Поэтому никто не обратил внимания, когда Петров молча вышел на улицу.

Идти без фонарика оказалось непросто. Несколько раз он падал, а когда перелез через хлипкий заборчик, рухнул в канаву.

Поминая недобрым словом Глебовну, из-за которой приходилось идти на такие ухищрения, он зашел в дом. В коридоре сразу зажегся свет.

«Отлично! – подумал он. – Меня ждут».

Мокрый и грязный, он снял сапоги у входной двери. И босиком зашел в жилое помещение.

В горнице неярко горел свет, все окна были наглухо зашторены. Вера встретила его у дверей в простом ситцевом платье, под которым точно ничего не было, слишком задорно торчали соски, оттопыривая тонкую ткань. Она с удивлением оглядывала взъерошенного кавалера.

– Вот, в канаве искупался, – сконфуженно сообщил Петров.

– Ой, да как же так! – воскликнула Вера и потащила его за занавеску. – Давай раздевайся, я тебе сейчас сухое белье принесу.

Петров кинул взгляд на высокую кровать с горой подушек, ухмыльнулся и начал раздеваться. Через пару минут в закуток зашла Вера, держа в руках одежду, и остановилась, испуганно глядя на обнаженного парня, готового к бою. Одежда выпала у нее из рук, А Саша одним движением подняв платье женщины под мышки, повалил ее на кровать. Успокоились они только через час.

– Ой, ну разве так можно? – шептала Вера, гладя Сашку по безволосой груди. – Накинулся на меня, как коршун. Я думала, мы посидим, поговорим, по рюмочке выпьем. А уж потом… Ох, какие вы, молодые, нетерпеливые.