Читать книгу "Эволюция и подсознание. Как наше прошлое определяет будущее. Человек – дитя вселенной - Грегг Брейден"

Дарвинизм подорвал традиционную мораль и ценность человеческой жизни. После этого эволюционный прогресс стал новым моральным императивом. Это способствовало наступлению евгеники [убеждения, будто селекция и ликвидация «неудачников» могут создать идеальную человеческую расу], которая была основана на дарвиновских принципах… Некоторые видные дарвинисты утверждали, будто расовая конкуренция и войны являются частью дарвиновской борьбы за существование [18].

Мышление такого рода отражено в идеях печально известной красной книжечки «Цитаты председателя Мао» [19], а также «Моей борьбы» с подробным изложением мировоззрения Адольфа Гитлера [20]. Они использовались для оправдания жестоких убийств миллионов человек в XX веке.

К сожалению, такое мышление не исчезло. После 1945 г. геноцид продолжился в Камбодже, Руанде, Боснии и Судане. И сегодня массовое уничтожение людей продолжают оправдывать [21]. Это очевидно, если вспомнить о терроризме ИГИЛ (запрещенная в России организация) и событиях XXI века в Африке и на Ближнем Востоке.

В «Происхождении видов» Дарвин четко излагает свое убеждение в том, что «выпалывание» самых слабых членов вида в природе применимо и к людям:

Возможно, это не логический вывод, но с куда большим удовлетворением можно наблюдать такие инстинкты, когда молодая кукушка изгоняет своих приемных братьев, [или] когда муравьи порабощают других… как незначительные последствия одного общего закона, ведущего к продвижению всех органических существ – а именно умножения, изменения, позволяющего жить сильнейшему и умирать самому слабому [22].

В «Моей борьбе» Гитлер перефразировал эту идею:

В битве за хлеб насущный все, кто слаб, болен или менее решителен, уступают, а борьба самцов за женщин дает право на возможность распространять только самое здоровое. Борьба всегда является средством для улучшения здоровья и силы породы и, следовательно, является причиной более высокого развития [23].

Под конец жизни у Дарвина появилась возможность переосмыслить некоторые из своих идей насчет «выживания сильнейших» в «Происхождении видов». Его более поздние работы были о единстве и сотрудничестве, а не о естественном отборе и выживании сильнейших. В книге «Происхождение человека» он суммировал свои наблюдения: «Те общины, которые включали наибольшее число наиболее близких по духу членов, больше других преуспели и вывели наибольшее число потомков» [24].

Дарвин не понял сути своих ложных предположений о конкуренции и борьбе. «Происхождение видов» успело стать классикой и фундаментом для отвлечения нас от естественных инстинктов сотрудничества и добродетели.

Правило природы: сотрудничество

В начале XX века русский натуралист Петр Кропоткин[8] подкрепил более позднюю работу Дарвина своими наблюдениями. Дарвин лично наблюдал следствия эволюции у нескольких видов птиц во время своего путешествия в 1830 г., а Кропоткин исследовал в ходе научной экспедиции один из самых суровых регионов в мире – Северную Сибирь. Он обнаружил, что сотрудничество и единство, а не выживание сильнейших, являются ключом куспеху биологического вида. В своей классической книге «Взаимопомощь» от 1902 г. Кропоткин рассказал о царстве насекомых, где муравьи живут кооперативно, а не конкурентно.

Их поразительные муравейники, их жилища, относительно превосходящие по высоте людские здания, их мощеные дороги и крытые галереи между муравейниками; их обширные залы и зернохранилища; их хлебные поля, их жатвы и «соложение» ими зерна; их рациональные методы обслуживания яичек и личинок , и построение специальных гнезд и отсеков для выращивания тлей, которых Линней так живописно назвал «муравьиными коровами», и, наконец, их храбрость, отважность и высокое умственное развитие – все это естественные результаты взаимной помощи на каждом шагу их деятельной и трудолюбивой жизни [25].

Почетный профессор социальной этики в школе богословия Святого Павла в Канзас-Сити Джон Суомли доказывает, что ради нашего блага мы должны найти способы построения будущего глобального сообщества. Приводя доказательства Кропоткина и других естествоиспытателей, он утверждает, что именно сотрудничество, а не конкуренция намного полезнее для построения успешного сообщества. В простой и понятной форме он объяснил, что оно является «ключевым фактором в эволюции и выживании» [26]. В статье от февраля 2000 г. Суомли цитирует Кропоткина: «Состязание внутри одного вида или между ними всегда вредно виду. Лучшие условия для развития создаются при взаимной помощи и поддержке» [27].

В своем вступительном слове на симпозиуме 1993 г. по гуманитарным аспектам регионального развития России в Биробиджане его сопредседатель Рональд Логан предложил участникам рассматривать природу в качестве модели для построения успешного общества. Он привел цитаты из трудов Кропоткина, который заявлял:

Если спросить природу: «Кто же оказывается более приспособленными – кто постоянно ведет войну друг с другом или же, напротив, те, кто поддерживает друг друга?» – то мы тотчас увидим, что те животные, которые приобрели привычки взаимной помощи, оказываются наиболее приспособленными. У них больше шансов выжить… и они достигают наивысшего развития ума и телесной организации [28].

Далее в том же обращении Логан ссылается на работу Аль-фи Кона «Никаких соревнований», где автор недвусмысленно демонстрирует результаты исследований по вопросу, в каком объеме конкуренция внутри группы может приносить ей пользу. Рассмотрев более 400 исследований, анализирующих этот вопрос, Кон делает такое заключение: «Идеальный объем конкуренции… в любой среде – учебном классе, на рабочем месте, в семье или на игровой площадке – никакой… [Конкуренция] всегда разрушительна» [29].

Растущее число данных науки и свидетельства из древности доказывают, что когда наши поступки не напоминают поведение животных (как в фильме «Безумный Макс» с полным распадом общества, торговли и медицины), мы выбираем мирную и сострадательную жизнь, в которой проявляются лучшие свойства нашего вида.

Иными словами, при подходящих условиях – когда мы чувствуем себя в безопасности и видим, что нашему пути в жизни и нашим семьям ничего не угрожает, – мы позволяем нашей истинной природе сиять во всей своей деятельности.

Но как быть уверенными, что эти условия соблюдаются? Удостоенный Пулитцеровской премии поэт Карл Сэндберг дал следующий короткий ответ на этот вопрос: «Начнут войну когда-нибудь, но не придет никто» [30].

Ключ 43. Растущее число научных доказательств подводит к четкому выводу: жестокая конкуренция и войны находятся в прямом противоречии с нашими глубочайшими инстинктами к сотрудничеству и соучастию.