Читать книгу "Зеленая революция. Экономический рост без ущерба для экологии - Ральф Фюкс"

Даже если спрос на биологическое земледелие сегодня растет, в глобальном масштабе оно сохраняет маргинальные позиции. В 2008 г. силами 1,4 млн человек в мире было возделано 35,1 млн га земли по экологическим принципам. Примерно две трети этой площади заняли пастбища. Доля биологического сельского хозяйства в мире при учете всех сельскохозяйственных земель (пастбищных и пахотных) составляет 0,3 %. Правда, миллионы крестьян в развивающихся странах ведут натуральное сельское хозяйство не ради соблюдения биоэтикета. Самый перспективный путь преодоления нищеты и голода — поддержать их в стремлении повысить урожаи методами биологического земледелия. В Германии доля биологического сельского хозяйства примерно 6 %, в Австрии — почти 16 %. И прослеживается тенденция на повышение, так как экологические аграрные продукты находят растущий спрос у городских средних слоев.

Главный аргумент противников биологического земледелия и сторонников индустриализированного сельского хозяйства — его невысокая урожайность. По последним данным, опубликованным учеными голландского Университета Вагенингена, которые сравнили биологические и традиционные методы земледелия по 362 критериям, при следовании традиционным методам урожайность выше в среднем на 20 % на 1 га. Основной причиной этого, помимо ограниченного использования средств защиты растений, стал отказ от минеральных удобрений[204]. Учитывая повышенные потребности биологического сельского хозяйства в площадях, в его преимуществах с точки зрения экологии вроде бы можно усомниться. К сходным выводам пришли и американские ученые, результаты их исследования были опубликованы в начале 2012 г. в научном журнале Nature[205]. В статье утверждается, что разница заметна прежде всего при возделывании зерновых культур, урожаи же овощей, фруктов и бобовых в биологическом и индустриализированном сельском хозяйстве примерно одинаковы. К таким обобщениям лучше относиться с осторожностью, так как урожайность может варьироваться в зависимости от сорта продукта, свойств почвы, климата, технологии орошения и т. д. Исследование 2007 г., в котором сравнивалось большое количество конкретных показателей, рассмотрев данные из разных регионов, пришло к более утешительному выводу: при сопоставлении традиционного сельского хозяйства, использующего большое количество химикатов, с биологическим оказалось, что в промышленных странах урожайность биоземледелия ниже на 9 %. Однако в странах Юга показатели урожайности при экологических методах земледелия на 74 % выше[206].

Многое говорит о том, что биологическое земледелие выгодно мелким крестьянским хозяйствам в Африке, Азии и Латинской Америке: оно менее затратно, предлагает разнообразие продуктов на небольших площадях и позволяет организовать замкнутые циклы, возвращающие органические вещества в почву. Сочетая традиционный опыт и результаты современных научных исследований, можно существенно повысить производительность натурального сельского хозяйства. До сих пор в большинстве стран мелким крестьянским хозяйствам не уделяется должного внимания, в то время как крупные фермы, часто работающие на экспорт, получают дотации. Земельные реформы, повышение образования, консультирование, более эффективные оросительные системы, складские инфраструктуры, доступ к рынкам могут значительно повысить производительность мелких крестьянских хозяйств. Пока для повышения продуктивности исчерпаны далеко не все возможности обработки почв, отбора сортов, защиты растений, удобрения земли, а также выращивания более урожайных и стойких растений. С учетом того, что в мире недоедает и хронически голодает почти 1 млрд человек, население растет и требования к питанию повышаются, ФАО и Международный фонд сельскохозяйственного развития (МФСР) полагают, что к 2030 г. в развивающихся странах производство продуктов питания должно вырасти на треть (!). Главное внимание должно быть уделено уменьшению потерь: во многих развивающихся странах по причине нехватки складов, транспортных средств и возможностей переработки теряется до трети урожая.

Споры вокруг зеленой генной инженерии

Зеленая генная инженерия делит людей на два лагеря. Подавляющее большинство населения Германии традиционно не приветствует генно-модифицированные продукты. Ему противостоит незначительная группа их сторонников, которые неустанно твердят о том, что в области генной инженерии страна может отстать от мирового развития. Прилагательное «зеленый» обозначает здесь применение методов современной генетики именно в растениеводстве. Встраивание специальных генов в геном растений должно повышать их сопротивляемость, засухоустойчивость и повышать урожайность. До сих пор, однако, мы слышали только обещания зеленой генной инженерии внести достойный вклад в продовольственную безопасность в условиях изменения климата, убедительных результатов пока нет. Создание при помощи генной инженерии устойчивых растений, которые можно было бы выращивать на сухой или засоленной почве, тоже пока находится на экспериментальной стадии. Компания Monsanto объявила, что в 2012 г. она засеет 250 опытных полей в США засухоустойчивым сортом кукурузы (Mon 87 460). К тому же зеленая генная инженерия конкурирует с альтернативным методом «умной селекции» (smart breeding), которая также стремится к созданию более урожайных и устойчивых сортов. Так, компания Pioneer вывела кукурузу, которая под воздействием жары должна давать на 7 % больше урожая[207]. А Институту риса IRRI удалось вывести сорт, который способен несколько недель выживать в условиях наводнения.

Если растениеводство, опирающееся на селекцию и скрещивание, форсирует естественные процессы мутации и генетических рекомбинаций с целью выведения новых сортов, зеленая генная инженерия до сих пор занималась встраиванием чужеродных генов. При этом видовые трансформации граничат с пределом допустимого. Многим в смешении различных видов видится надругательство над природой. Уже тысячелетиями мифологию — коллективное бессознательное человечества — населяют отвратительные, наводящие ужас или сострадание химеры и монстры. Нельзя также сбрасывать со счетов легко объяснимую подозрительность и по отношению к генетическому редукционизму, который проводит прямую связь между генетической предрасположенностью и определенными качествами. Даже дилетанту понятно, что признаки и свойства организмов — «это не простой перевод генетической информации в протеины, анатомические структуры и характеристики», как пишет научный журналист Бернхард Кегель, ссылаясь на биологов Скотта Джилберта и Дэвида Ипела: «Фенотип — это не просто разматывание генотипа»[208]. Фрагменты ДНК находятся в сложных взаимоотношениях с другой наследственной информацией; кроме того, раскрытие генетических признаков в конкретных свойствах очень сильно зависит от влияния среды. Пока неясно, какие непредвиденные изменения в обмене веществ может вызвать встраивание чужих генов, к тому же существующие методы трансплантации генов пока далеки от совершенства: у первых поколений трансгенных растений гены вводили в геном, точно не зная, с каким отрезком ДНК они состыкуются[209]. При этом повышается риск нежелательных побочных последствий, например сопротивляемости к антибиотикам или появление аллергии.