Читать книгу "Медиум - Александр Варго"

– Вы хотели о чем-то спросить, молодые люди? – осведомился Басардин, – Проходите, не смущайтесь, мы пока не спим. Полина Юрьевна принимает душ, ваш покорный слуга… тоже занят своего рода водными процедурами.

– Мы хотели убедиться, что с вами все в порядке, – невпопад, но одинаково объяснили посетители.

Анатолий Павлович невесело рассмеялся.

– Все в порядке, господа. Я, конечно, чувствую себя чертовски неуютно на этом свете, но все же запертый и охраняемый дом приносит определенное чувство защищенности. Мы с вами подробно поговорим обо всем завтра.

– Последний вопрос, – смущенно сказал Вадим, – Кто это, Анатолий Павлович? – он кивнул на нечто среднее между иконой и картиной, висящей над кроватью. Произведение изображало юношу с умным и трагически печальным лицом, закутанного в красные одежды. Художник явно тяготел к маньеризму.

– Ах, это, – Басардин улыбнулся, – Иоанн Богослов, молодой человек. Апостол, покровитель композиторов. Автор одного из Евангелий и Апокалипсиса. Последовал за Иисусом и стал его любимым учеником. Единственный, кто не покинул Учителя во время его мучений на кресте. Стоял в ожидании благой вести и первым узнал о Воскресении…

– Не этого ли парня бросили в котел с кипящим маслом, но он остался жив? – спросил Фельдман.

– Потому и молятся ему при отравлении, – кивнул композитор, – А еще он воскресил из мертвых двести человек, выгнал демона из языческого замка, превращал морскую воду в питьевую, и даже пыль с его могилы ровно год исцеляла больных.

– Я же говорил тебе, что он в порядке… – зашипел Фельдман, когда они покинули чужую спальню и выбрались в коридор.

– Ты – говорил? – изумился Вадим.

– Он не в пижаме, ты заметил? Твои видения серьезно привирают, признайся и устыдись.

– Дело не в пижаме, – возбужденно отозвался Вадим, – пижаму не поздно надеть. Это ДРУГАЯ спальня… Мне мерещилась не эта комната. Окно находилось за кроватью, а не слева, стены розовые, а не салатные, у изголовья тумбочка, а не стул…

– Хреновый из тебя Нострадамус, – безжалостно заключил Фельдман, – Приедем домой – отправлю в управдомы. Пошли спать, ты меня почти успокоил, никакой ты не экстрасенс…

Он проснулся, когда в коридоре выключили свет. Открыл глаза, уставился в густую темень. Бледно прорисовывался дверной проем. Необычно как-то, люди просыпаются, если свет ВКЛЮЧАЮТ. Прислушиваться не имело смысла: зычно и заразительно храпел «гениальный сыщик». Он ощупал себя – трико, рубашка. Вадим поднялся, сунул ноги в тапки (которые шли в нагрузку к жилищу), на цыпочках отправился к двери. Фельдман захрапел с возмущенными интонациями, когда он проходил мимо. В коридоре было пусто, по крайней мере, стало пусто после того как привыкли глаза. Не было причин для беспокойства – свет могли выключить Хольгер или «домоправительница». Зачем расходовать дорогую энергию? Нормальный европейский подход.

Отбросив ложную скромность, он выбрался в коридор, приложил ухо к двери напротив. Потянул дверцу. Та поддалась без скрипа. Он всунул нос в напитанное запахом лаванды пространство, застыл. В спальне стариков царила нормальная ночная мгла. Краснеть от стыда и просить прощения за недостойное подглядывание было не у кого. Старики спали. Два тела на кровати, каждое под своим одеялом. Полина Юрьевна спокойно посапывала. Композитор издавал какие-то сложные звуки, напоминающие кошачье урчание. Вадим отступил в коридор, прикрыл дверь. Постоял, прислушиваясь. Размеренную тишину портил богатырский храп Фельдмана. Внезапно захотелось пить. Он вспомнил, что в холле первого этажа оставалась початая бутылка воды. Прижался к стене, на цыпочках заскользил по коридору.

Планировка дома в голове не осела. Он забрался в конец коридора, уперся в запертую дверь, вышел к закрытой балюстраде, где не было лестницы. Потащился обратно и через пару минут уже спускался в абсолютной тишине. До стола он добрался на ощупь, шарил по столешнице, едва не свалил бутылку, схватил ее, начал жадно пить из горлышка. Внезапный страх оказался не напрасным. Дрогнул воздух за спиной. Он резко обернулся, чтобы не схлопотать по голове. Смазанная тень скользила по холлу. Как сказал бы моряк: по траверсу. Привидение в длинной ночной сорочке…

– Эй, – сказал Вадим.

– Ай, – сказала женщина и схватилась за сердце.

– Простите, я сам испугался. Клара Леопольдовна?

– Кто это? – грудным голосом спросила женщина, – А-а, вы один из тех людей…

– Настроенных лояльно, – ускорил он процесс понимания, – Вас терзает бессонница?

– А вас? – она рискнула сменить направление и подошла поближе. Но отчетливее при этом не стала. Лицо женщины окутывала плотная мгла, ночная рубашка была единственным предметом, обозначающим инородное тело. Он поймал себя на мысли, что если она сделает еще один шаг, придется пятиться. Не самое приятное приключение – повстречаться в темноте с женщиной-антисекс.

– Меня терзает жажда, – объяснил Вадим, – Как странника в пустыне. Простите, я, кажется, допил чужую минеральную воду.

– В этом доме тонны минеральной воды, – сказала женщина, – Не удивлюсь, если в подвале обнаружится источник. Ступайте в кровать, молодой человек, не надо нарушать устоявшиеся в доме традиции…

– Но кому-то можно, – заметил Вадим.

– У кого-то в комнате отсутствуют элементарные удобства, – невозмутимо объяснила «домоправительница», – И чтобы удовлетворить свои потребности, приходится ходить через холл в одну из пустующих комнат, где эти удобства имеются. Если вас интересует, почему Анатолий Павлович не создал своей работнице нормальные условия, или почему бы работнице не воспользоваться ночным горшком…

Пришлось бежать, испытывая чувство неловкости и неуместной брезгливости. Он поднялся в бельэтаж, остановился. Внизу все было тихо. Погони не было. Он отправился на цыпочках к себе в комнату. Обнаружился второй коридор, уходящий вбок от основного и на обратной стороне дома проходящий, видимо, параллельно ему. Он прошел бы мимо, чтобы не искать дополнительных приключений в два часа ночи, но чуткие уши внезапно уловили странный звук. Отрывистый зуммер – кто-то нажимал клавиши на телефоне, используя тоновый режим. Он сделал несколько шагов по основному коридору, встал, вернулся, вошел в боковой отросток…

Столкновения избежать не удалось. Он сделал несколько шагов, наткнулся на человеческое тело, возникшее сбоку, отпрянул. Оппонент чертыхнулся – на непонятном языке.

– Хольгер? – он на всякий случай сжал кулаки.

– О, майн гот… – оппонент перешел на немецкий, с немецкого на русский, – Что за черт?

– Вы сущий полиглот, дружище, – похвалил Вадим. Очередной скиталец в ночи не собирался проявлять агрессию, кулаки разжались.

– Господин Гордецкий? – сообразил «дворецкий», – Вы знаете, это очень странно…

– Поддерживаю, – согласился Вадим, – В этом доме не так уж много спящих. У вас имеется версия внезапной бессонницы?