Читать книгу "Гаджет. Чужая война - Дмитрий Даль"

Шахматист сел в кресло. Тут же возле него оказался парнишка лет двадцати с портфелем, из которого он достал стопку планшетов.

— Каждый из вас получит планшет, в который закачаны все необходимые документы по операции «Наковальня». Также в планшетах вы найдете точную дату операции и ваше боевое задание. Просьба приступить к изучению документов после окончания совещания, у себя на базах.

Ничего не скажешь, обстоятельно подготовился Шахматист. Даже с планшетами заморочился. Впрочем, у одного из наших ребят своя фирма по оптовым поставкам компьютерного оборудования, вероятно, он и выделил в качестве спонсорской помощи.

— Я хочу сказать, — неожиданно заговорил Андрей Кожухов, один из самых старых боевых командиров, один из первых партизан нашего города.

Мигом за столом стихли все голоса.

— Наша задача — нанести единый массированный удар по Кузнецам. Уничтожив их, мы надолго выведем из строя «кукловодов», и это позволит нам разобраться с нейрофонами и найти, кто за всем этим стоит. Но мы должны серьезно взяться за дело. Это самая детально проработанная наша операция. На планшетах вы найдете инструкцию. Запомните, Кузнецы — очень тяжелая цель. Ее не так просто поразить. Прошу в отрядах провести необходимую разъяснительную работу. На этом наш совет закончен. Спасибо всем.

ГЛАВА 30

Складской ангар командиры покидали в молчании. На улице Кожухов, Карпов, Айвазян и Рустам Бови сбились в кучку и вскоре задымили. Курили молча, но по напряженным лицам можно было подумать, что они общаются телепатически. Похоже, они ждали, когда разъедутся остальные, чтобы обсудить услышанное на совете.

Я собирался идти к воротам, когда появился Шахматист. Он направился ко мне.

— Корнев, задержись на минуту.

Я кивнул Барабану, который остановился, чтобы подождать меня. Он все понял без слов и направился к воротам. Через несколько минут я его догоню, когда закончу разговаривать с Шахматистом.

— Удалось что-либо узнать о ренегате? — спросил он.

— Мы отработали несколько вариантов. И похоже, я знаю, кто стоял за последними провалами. Это Трофимов.

— Прапорщик, — задумчиво произнес Шахматист, словно смакуя слово. — Ты уверен?

— Уверенным можно быть только в том, что я это я. Но иногда по утрам я и в этом не уверен. Все указывает на его кандидатуру. Мы утром были на даче у Корнилова. Он накануне уехал из города с другом, всю ночь они квасили, утром случился пожар. Корнилов погиб, а друг его незадолго до пожара уехал на его машине. Соседи и продавщица в магазине, где накануне вечером они отоваривались, опознали в друге Прапорщика. Мы пытались найти Трофимова на квартире, но он дома не появлялся. Похоже, давно там не живет. Да и засада нас там ждала.

— Я попробую пробить Трофимова по своим каналам. Если мне удастся получить информацию, то тут же скину ее тебе. Пока что сосредоточься на «Наковальне».

— Я считаю, что надо разрабатывать «Лоджитек», все нити ведут к этой компании. А мы топчемся на месте. Сопротивленцы стали похожи на стадо баранов, которое ведут на бойню. Порубим мы Кузнецов в капусту, так через месяц появятся новые, и все закрутится. К тому же ты показал карту, там этих Кузнецов, что в муравейнике опилок. Нам с ними со всеми не справиться, ты же понимаешь. Да и операция будет проводиться одновременно. Как быть?

Шахматист улыбнулся. Так мог бы улыбаться манекен.

— Ты же знаешь, что я один из координаторов. Нас пять человек. Каждый отвечает за работу энного количества групп. Только координаторы знают друг друга. Простые сопротивленцы не знают о других группах. Это сделано на тот случай, если провалится кто-то из координаторов и его команды будут уничтожены. Тогда остальные смогут продолжить работу. Полная автономия. Сейчас другие координаторы также работают со своими командами. Им выделены свои участки работы, так что единым ударом мы сможем покончить с этой заразой в городе. Выжжем ее окончательно, поэтому и «Наковальня».

О существовании других координаторов я знал, как и о других группах, но это было все на грани слухов, пьяные сплетни между своими в кабаках. Зато теперь стал понятен весь план.

— На время прекратить любую отсебятину. Все силы только на подготовку к операции. Очень надеюсь, что ты послушаешь меня на этот раз, — в глазах Шахматиста вспыхнул безумный огонек и тут же погас.

— Постараемся, Михаил Петрович, постараемся, — уклончиво ответил я.

Судя по взгляду, Бражников не очень-то мне и поверил.

Мы попрощались, и я направился к проходной. Шахматист же подошел к дымящим одну за другой сигареты командирам и заговорил с ними. Вероятно, давал последние наставления перед операцией.

Я благополучно миновал проходную и обнаружил Барабана. Он сидел на капоте моей машины и курил. Вид у него был взъерошенный, похмельный.

— Чего так долго? — недовольно спросил он.

— За жизнь говорили, — ответил я уклончиво. — Какие планы на вечер?

— Я бы посидел где-нибудь. Потом уже можно и диспозицию изучить.

— Может, тогда заедем куда-нибудь.

— Только вот что с колесами делать? — загорелись глаза Барабана.

— А мы пить не будем. Сейчас не до спиртного. У нас на носу серьезная операция, надо быть готовым ко всему, — огорчил я его.

— Плохо. Решай сам.

— Тогда в «Нуар» на «Электросиле». Там и покушать можно, и чай вкусный, — предложил я.

Я сел в машину. Барабан неохотно слез с капота и поплелся к своему потрепанному «Доджу Калиберу». Мы отъехали от складских ворот одновременно. Дорога до «Электросилы» прошла без приключений. Ни тебе пробок, ни «охваченных» без головы, норовящих устроить пальбу на ровном месте. Припарковались в ста метрах от ресторана. Пока шли, я позвонил Рогову и попросил обзвонить всех ребят, чтобы завтра утром все были на базе. Буду задачу ставить.

В ресторане мы забрались в самый дальний угол, чтобы никто нам не помешал. Тут же нарисовался официант с большими папками меню. Я ткнул пальцем в знакомые названия и закрыл папку. Барабан возился долго, мусоля страницы, наконец и он определился. В последний момент он все-таки меня не послушался и заказал себе пива.

Я посмотрел на него укоризненно, но ничего не сказал, а он сделал вид, что ничего не заметил.

— Надоело все. Хочу в Крым, на песочек, пиво пить да живот греть. Мне вся эта муть вот уже где сидит, — неожиданно поделился Барабан. — Как думаешь, когда это закончится?

— Не знаю, Коль. Я тебе не пророк. Если бы не вся эта заваруха, то я бы тоже уже давно грелся на песочке, где-нибудь на пляже. Только вот сейчас не время для отдыха. Сейчас надо сконцентрироваться. Думаю, что ближайшая операция потребует от нас всех сил, что еще остались, — попытался я привести его в чувство.

— Это если остались. А что делать, если их и нет уже давно?