Читать книгу "Солдат - Виктор Мишин"

Так и вышло. Фрицы просто проехали мимо на двух мотоциклах, глядя по сторонам. Несколько раз пулеметчики выпускали длинные очереди по стоявшим вдоль дороги домам, в кого надеются попасть?

«Ганомаг», идущий первым, медленно переваливался по битому кирпичу, которого кругом хватает. Пулеметчик сверху бдил во все глаза, готовый стрелять в любую секунду. Следующей машиной в колонне был тентованный грузовик, вроде даже солдаты едут, или показалось? Наливняк был сегодня всего один и ехал в середине колонны. Этот случай мы тоже оговаривали, я на него отвлекаться не буду. Наше с Петей дело закупорить улицу, и двигающийся последним грузовик для этого подходил хорошо.

– Чего не начинают? – нервничает Петр.

– Не время еще, «наш» еще далековато. Как вползет в зону обстрела, тогда и начнут.

Я провожал последний грузовик стволом, ожидая увидеть, наконец, бензобак. Через несколько секунд раздался первый хлесткий выстрел, за ним второй. Пальба уже разгоралась, когда я, наконец, тремя пулями запалил последний грузовик в колонне, попав в бак. Вокруг долбили немецкие пулеметы, я стрелял по мотоциклистам, вынырнувшим из-за расстрелянного мной грузовика. Первым сразу скопытил водителя, и байк, вильнув в сторону, врезался в стену дома. Пулеметчик еще выбирался, когда я, продырявив бензобак мотоцикла, зажег и его. На улице стоит дикий ор, только что грохнул такой взрыв, что затрещали стены нашего укрытия. Это наверняка бензовоз рванул. Слышу разрывы гранат.

– Так, Петро, наши, похоже, заканчивают, движения уже нет, стрельба тоже потихоньку становится все более редкой. – В этот момент что-то зашуршало в нескольких метрах от нас, но за стеной. Послышались проклятия на немецком, и к нам выползли два ганса, ну, или фрица. Петя, стоявший в готовности и крутящий головой вокруг, мгновенно включил в дело свой ППШ. Срезав одной очередью фашистов, мы решили, что пора и валить уже, раз оставшиеся враги уже пытаются укрыться, а не отстреливаться. Бегло осмотрев гансов, забираю четыре гранаты. Делюсь с Петей, и начинаем выбираться отсюда. На улице уже стихает бой. Высунув голову из пролома в стене, вижу фрица, укрывающегося за «Ганомагом», валю его с ходу. Надо двигать отсюда, машины вовсю горят, того и гляди боеприпасы начнут взрываться. «Наш» грузовик, который я спалил, уже рванул, когда мы были в подвале. Под стенами дома напротив сидят трое фашистов. Не понял, у нас что, все стрелки на одной стороне улицы сидят и этих не видят? Дергаю шнурок немецкой «колотухи» и, выждав пару секунд, швыряю немцам. Петя дергает меня за рукав.

– Командир, валим отсюда, танки! – Поворачиваю голову в сторону, откуда пришла колонна, и правда, вижу как минимум два танка. Так, их нам жечь нечем, надо ноги уносить.

До оврага долетели за пару минут и завалились. Тяжело дыша, ловлю себя на мысли, что сюда мы ползли, находясь в середине цепи, и где стоят мины, толком не знаю.

– Петь, чего там сзади?

– Никого не вижу, наверное, как и говорил старлей, все уходят врассыпную.

– Хорошо, а как мы с тобой по минам пойдем? Да и светло уже, немчура еще и минометами нам добавит…

– Давай потихоньку, Сань, прорвемся как-нибудь. Ты держись ближе к середине, они вроде в основном склоны минировали.

Миновав опасное место, подползли к склону, где необходимо подняться. Фрицы по другую сторону оврага вовсю перестреливаются с нашими. Как всегда, выручает дымовая граната…

«Есть, придумал! Но с этим позднее».

Зашвырнув дымовуху на сторону немцев, вызвал тем самым их отчаяние и гнев. Два пулемета долбят так, что подниматься на склон все равно страшно. Хорошо, что гранаты две, и второй-то я как раз и прикрою нас, жаль, что дым пули не останавливает.

– Петь, броском вперед, как учили, марш! – ору я, и оба ломимся наверх. Пули то свистят рядом, то утыкаются в стенки оврага. Стрельба редкая, мы дождались перезарядки пулеметов и ломанулись. И все равно одна, сука, зацепила. Удар в левое плечо как кувалдой, крутанувшись по инерции от удара, валюсь на землю. Петя мгновенно поднимает меня и пытается поднять.

– Беги, твою мать, – ору я и тяну последнюю гранату из кармана. Швырнув дымовую и дождавшись, пока встанет завеса, поворачиваюсь в сторону наших. Этот, блин, напарник, никуда не ушел.

– Я тебя вытяну или сдохну рядом! – орет Петя и рвет что есть мочи меня от земли. Оказавшись на ногах, чувствую, что в принципе ничего не мешает мне бежать…

– Петь, я винтовку потерял, – кричу я.

– Да вот она, у меня, – Петя показывает на свое плечо, а я-то и не разглядел. Вот уже спасительные развалины, добегаем, и падаю там, где остановился.

Петро порывался оттащить меня на себе хоть сразу в Куйбышев. Чертяка, какой же он умница, этот парнишка. Отдышавшись, через десяток минут поднимаюсь на ноги, правда, с помощью напарника. Петя упрямо пытается влезть мне под руку, чтобы тащить, останавливаю его порыв.

– Братух, ну я же не в задницу раненный, чего ты корячишься-то? Дойдем потихоньку.

Дошли и правда потихоньку. Возле КП роты встретили командира, тот, увидев меня на Пете, попытался развить бурную деятельность. Чего они все так обо мне заботятся, обычный боец, ничего выдающегося. А если учесть то, как я себя веду, как разговариваю со старшими по званию, так вообще наглец. Пресекаю поползновения командира вопросом.

– Товарищ капитан, парни как, вернулись?

– Пока вышли пятеро. Чехов где-то пропал, никто не видел, как он выходил. Все, кто вернулся, раненые, уже в санбате. Сейчас встретитесь.

Точно, через полчаса встретились, ребят уже вовсю пользовал доктор, военврач. Я сел в очередь. Каково же было удивление, когда увидел тех, кто вышел из бойни на этот момент. Это были ребята, кто работал с напарником, как и я. Вот так, а наши крутые единоличники, с большим счетом, где-то еще лазают.

– Здорово, Сань, тоже пометило? – спросил один из снайперов, фамилия у него еще какая-то смешная, украинская, не помню, но необычная. Парень сидел, привалившись к валуну и вытянув ногу, на которой белел свежий бинт.

– Да есть немного, в плечо. Даже и не смотрел еще, что там…

– Кто тут еще, – донесся голос из блиндажа санбата, – заходь!

Зайдя, уставился на доктора. Так это же тот эскулап, что мне ногу мучил.

– О, сержант, опять под пулю залез? – смеется.

– Уж она и так, и сяк летала, пытаясь не попасть, но я все-таки боец Красной Армии, хрен у меня увернешься. Правда, поймал только плечом…

– Садись, шутник, ватник-то снимешь сам? – врач скептически поглядел на меня.

– Попробую, – выдохнул я. Аккуратно придерживая за край рукава, вытягиваю здоровую руку, затем просто чуть наклоняюсь вбок, давая ватнику соскользнуть с раненой руки.

– Сильно болит? – доктор устал ждать, когда я разденусь, и помогает.

– Да, в общем, нет, товарищ военврач третьего ранга. Жжет только да чешется. Боль была только первые минут тридцать, – на самом деле, конечно, рука болела. Плечо все онемело, а сама рана огнем горит.