Читать книгу "Заклятые супруги. Леди Смерть - Марина Эльденберт"

– Ваша светлость, – мой голос можно было добавлять в сладкие пироги вместо масла или пекарского порошка для мягкости, – сочту за честь. Если мой супруг не будет против и я не стану для вас обузой, с радостью сопровожу вас в Равьенн.

К сожалению, кринолины здорово осложняют жизнь. Особенно когда надо наступить кому-нибудь на ногу под столом: сжатые губы Анри и залегшие у них складки меня немного смущали. Подозреваю, что и Эльгера тоже, потому что витающее в воздухе напряжение грозило развеять по ветру столовую со всем содержимым. В итоге все, на что меня хватило, – это легкий пинок по носку ботинка. По лицу мужа прошла тень, словно он неожиданно очнулся от морока. Я очаровательно улыбнулась и наклонила голову, выразительно глядя на него.

– Если вы того желаете, – негромко отозвался Анри и наконец-то вернулся к образу выразительной небрежности.

Холод в глазах Эльгера смягчился: от морозной боли в костях до мягкого пощипывания щек – и то ладно. Дальнейший обед проходил в менее напряженной обстановке, все разговоры сводились к теме благотворительности и около того, поэтому я позволила себе немного расслабиться. Но облегченно вздохнула, только когда муж пригласил герцога погостить в поместье на время визита в Равьенн, и тот приглашение принял. Что бы между этими двумя ни произошло, это осталось за гранью моего понимания.

Впрочем, сейчас у меня были проблемы посерьезнее: обед я пережила, но главное мне еще только предстояло.

Завтра.

28

Надежда быстро заснуть не оправдалась. Весь оставшийся вечер Анри провел с Симоном, и о чем они говорили, оставалось только догадываться. Я успела посидеть в спальне, побродить по парку, отказаться от ужина – после такого обеда кусок в горло не лез. Поставила в комнате щиты и немного позанималась, точнее, побродила по грани и попробовала освобождать и запирать глубинную тьму на скорость. По щелчку пальцев раскрыть грань, позволяя собираться на кончиках пальцев, и мгновенно отрезать.

Разрыв, холод, скольжение вязкой смерти сквозь ладони.

Оттолкнуть, сжать пальцы, запечатать, почувствовать тепло.

Снова и снова, до тех пор, пока комната вокруг не зарябила калейдоскопом – то приграничным серым пеплом, то всеми цветами жизни.

Когда начало получаться более-менее сносно, вытащила блокнот. Мне бы сейчас проработать запрещенное заклинание по привязке призрака: попробовать начертить схему плетения, а после ее воспроизвести. Выходить из комнаты не хотелось, но за пером и чернильницей нужно спускаться вниз. Может, даже получится написать письмо в Мортенхэйм: я откладывала это занятие день за днем, стараясь не думать о близких. После переезда в дом Анри в Лигенбурге я могла навестить их в любой день, но совсем этого не ценила. Сейчас мне остались только воспоминания и бумага, которой придется доверить скупые слова о том, как скучаю.

Я никому не писала писем.

Но надо же с чего-то начинать.

Дом словно вымер: прислуга ходила по струнке и на цыпочках. В отличие от Энгерии здесь было в порядке вещей, что горничные негромко переговариваются, если это не мешает хозяевам. Сейчас попадающиеся мне на глаза двигались бесшумно, точно призраки, вокруг царила тишина, как в нашем фамильном склепе. Даже прохладно стало, словно над домом растянули «ледяную клетку». Жером куда-то подевался, Мариссы тоже не было видно, но в библиотеке чернильница и перья должны найтись. Поэтому первым делом я направилась туда.

На полу и стенах темнели сеточки окон, все нужное и впрямь оказалось на столе. Кажется, впервые в жизни не хотелось оставаться наедине с собой в безмолвном царстве теней и книг, поэтому я запихнула под мышку папку с бумагой, подхватила письменные принадлежности, обернулась, и… оказалась лицом к лицу с Вероник. От неожиданности дернулась назад, вместе со мной дернулся стул, ножки проскрежетали по полу.

Когда она успела подойти?

А главное – беззвучно, без малейшего шороха. Как кошка.

В темноте черты бледного лица стали резче, глаза воспитанницы Эльгера полыхали: так могли бы выглядеть изумруды над пламенем свечи. Она подобралась, словно и впрямь была кошкой, заметившей мышь и готовящейся прихлопнуть хвост обманчиво мягкой лапой. Я неосознанно потянулась к тьме: только почувствовав в ладонях привычную колкую пульсацию, выдохнула.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Молча.

Вероник и впрямь была очень молода – слишком гладкая кожа, слишком юные черты. Но в самой глубине глаз светилось нечто такое, о чем я знать не хотела. Что-то мрачное, темное и злое. Смертоносное и стремительное, как бросок змеи, ядовитое и столь же болезненное, как ее укус. От сводной сестрицы Эрика пробирала дрожь. Впрочем, неудивительно, у них вся семейка такая. Или правильнее будет сказать, вся Лига?

Трогательный клубочек.

Не зря в качестве смертельного заклятия для Луизы граф Аддингтон выбрал змею.

– Вы что-то хотели, мадемуазель Мерсетт?

– Убирайтесь из Вэлеи, – низкий голос стелился по библиотеке шелестом, как туман по городскому кладбищу. – И забирайте свою смерть с собой, пока она не пришла за вами.

Они с Евгенией точно нашли бы общий язык. Может статься, и нашли, если я не ошибаюсь по поводу кузины его величества.

– Его светлость знает, что вы не рады меня видеть?

Вероник развернулась едва уловимым текучим рывком, как могла бы двигаться шаровая молния. Полумрак смазал подтянутую женскую фигуру, а спустя миг она уже исчезла за дверями.

Бр-р-р! Ну и девица.

Надо будет поинтересоваться у Анри, почему герцог таскает воспитанницу с собой. Это вообще прилично?.. Разумеется, они приехали вчетвером: камердинер для него, камеристка для нее, но с ними не было ни охраны, ни компаньонов. Магу уровня Эльгера защита не требуется, а скромная воспитанница его светлости вполне может обойтись без фрейлин, особенно в дальних поездках. И все равно что-то с ними не так.

После такой душещипательной беседы настроиться на письмо родным никак не получалось, а вместо плетения для освобождения призрака получалось непонятно что. Я злилась, начинала снова и снова, но добилась только того, что испоганила с десяток листов на разные варианты плетений и в конце концов решила оставить до лучших времен. Злость на Ивара отступила, теперь я думала о том, как он сейчас. Сам, конечно, напросился – лучше сразу прыгнуть в яму со скорпионами, чем заявить такое Анри, вот только легче от этого не становилось. Можно было отправить запрос лорду Фраю, но после его очередного поручения общаться с ним нет ни малейшего желания. Что уж, теперь подожду – если Раджек не объявится в ближайшее время сам, тогда буду искать другие варианты.

Предстоящая поездка с герцогом тоже не внушала радости: если Вероник с Эриком вызывали желание поставить паутину защиты попрочнее, то рядом с ним даже этого не хотелось – бессмысленно. Разумеется, если все пройдет хорошо, я смогу избавиться от браслета и работать уже непосредственно рядом с Симоном. Собирать информацию о его окружении.