Читать книгу "СССР-2010 - Александр Афанасьев"

Китай пока был явно впереди в этой цивилизационной гонке. Они сумели построить экономику, обслуживающую весь Западный мир, поставляющий дешевые товары. Города, которые и сто лет назад были полуевропейскими, европейскими факториями, теперь стали мегаполисами мирового значения. Шанхай, например, – это крупнейший порт в мире, теперь он крупнее Роттердама.

Индия в сотрудничестве с СССР внешне была скромнее, но тот, кто был в Индии двадцать лет назад и кто приезжал в эту страну сейчас, – поражались, как много было сделано. Страну покрыла сеть новых, современных, «тяжелых» железных дорог советского образца – ими заменялись старые, британские. Весь подвижной состав был тоже новый, он производился по советским лицензиям, и грузооборот по железным дорогам Индии за двадцать лет вырос в пятнадцать раз. Строились новые города, впервые в Индии было развернуто массовое жилищное строительство, как в Советском Союзе. Новые двадцатипятиэтажки радовали глаз[120]. Работали автомобильные заводы, поднялся в небо первый индийский пассажирский самолет. Индия сотрудничала со странами социалистического лагеря на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке, там не забывали сделанного добра, не предавали, как поляки и чехи, не перескакивали в другой лагерь. И пусть в Индии не было таких небоскребов, как в Шанхае, но тот проект, что СССР реализовывал в Индии, населением этой страны принимался по одной простой причине – места в нем хватало всем. Если в Китае наряду с новыми мегаполисами побережья существовала нищая глубинка, где в двадцать первом веке на волах пахали, то в Индии в строительство новой страны были вовлечены все. Под мудрым руководством Индийского национального конгресса – партии, которая привела Индию к независимости и придерживалась твердой социалистической ориентации.

Что касается вооружения, то Индия была полностью вооружена советской военной техникой. Большая часть ее, причем сложные машины, такие как дальние перехватчики «Су-27» и танки «Т-90», производились в самой Индии, на индийских заводах и руками индийцев. А так как у индийцев рук было много – все чаще и чаще людей с характерной восточной внешностью можно было встретить и на улицах советских городов, причем самых разных – от Москвы и Свердловска до Ташкента и Бишкека[121].

И, конечно, общей проблемой был терроризм.

Дело в том, что в Индии терроризм не прекращался никогда, и шел он от соседней страны. Пакистана. Это был злейший враг Индии, страны три раза воевали, и сейчас в любой момент между ними могла случиться четвертая и последняя война – ядерная. Злой насмешкой истории было то, что до 1947 года эти страны представляли собой одно целое – Британскую Индию. И разделять их казалось нелепым – столь же нелепым, как если бы сейчас разделить РСФСР и Украинскую ССР. Или РСФСР и Казахскую ССР.

Те, кто прилетел в Индию, знали предысторию всей этой беды, многие здесь советничали, обучали «черных котов» – индийский спецназ. В 1947 году Индийское движение за независимость набрало силу, но в то же время Великобритания только-только оправлялась от катастрофической Второй мировой, и сил на то, чтобы удерживать Индию, уже не было. Но помимо Индийского национального конгресса – объединения, соединяющего все патриотические и антиколониальные силы в стране, существовали и те, кто уже тогда исповедовал примитивный национализм и агрессивные религиозные убеждения, прикрывая этим свою контрреволюционную сущность. Особенно сильно это проявлялось в Карачи – городе-порте, одном из крупнейших городов Британской Индии, который до недавнего имени был частным владением Англо-Индийской компании[122]. Коллаборационистов возглавил некий Мухаммед Али Джинна, сын адвоката, который учился и какое-то время жил в Великобритании. Никто не знает этого точно, но, скорее всего, он был прямым агентом британского правительства, посаженным за стол переговоров для того, чтобы попытаться сохранить британское владычество не силой, а хитростью, играя на противоречиях. Ведь Индия никогда не была единой, это было скопище княжеств со своими дворами и магараджами. И все, что их объединяло – это британский радж, британское правление. Пока магараджи разъезжали на «Роллс-Ройсах», отделанных золотом, британцы правили. И именно британцы – благодаря внедрению общих для всех законов и правил – сумели прекратить постоянные междоусобные войны и создать единое индийское государство. Теперь они же его и раскалывали, пользуясь разницей в религиях: на большей части территории страны исповедовался индуизм, но северо-запад был мусульманским.

Британцы настаивали на том, что страна должна была быть единой, а Джинна последовательно и эффективно торпедировал переговоры. Потом, устав от препирательств, стороны согласились с тем, что должно быть две страны, но возникли проблемы с границами. Хорошо, если в каком-то районе живут 90 % индуистов и 10 % мусульман. Тут все понятно. А что делать, если 50/50, а вот во многих местах так и было?

Переговоры в конечном итоге сорвались, и страны начали разделяться де-факто, как получалось. Тысячи и тысячи беженцев ринулись к границам – одни шли на север, другие на юг. На них нападали, их грабили, убивали. Никто не знает, сколько тогда погибло, называют цифры от нескольких десятков тысяч до полутора миллионов человек – в мире, который только что пережил самую страшную войну в истории человечества, это никого не тронуло, хотя и должно было. Но факт тот, что Индия забрала часть территорий, на которых жило немало мусульман, это были и штат Джамму, и Кашмир, и Гуджарат[123]. Джинна объявил, что Северо-Западная провинция становится независимым государством Пакистан (земля чистых в переводе) и не собирается выходить из состава Британской империи. Они пробыли в статусе колонии еще 10 лет, до 1958 года, после чего независимость им вручили по настоянию самой Великобритании. Мухаммеда Али Джинну похоронили в мавзолее, как отца нации.