Читать книгу "Жизнь в стеклянном доме - Людмила Феррис"

Депутат Надежда Кауровна Прошкина плакала, слезы текли маленькими ручейками, оставляя светлые борозды на щеках, и казалось, что слезы, бегущие из глаз, никогда не кончатся. Она доставала мокрый комочек — все, что осталось от платка, — и всхлипывала.

— Надежда Кауровна, я хочу вас ознакомить с результатами экспертизы. Почва, следы которой обнаружены на месте привычного чаепития в горсовете, взята с вашего садового участка. Вероятно, тогда вы и принесли в горсовет яд, с помощью которого отравили Пестерева. Пестерев пил отравленный чай именно в тот день, когда вы заходили к Кире. Там вы и подменили пакетики с чаем на отраву, смешав болиголов и наперстянку, кстати, растущие на склоне вашего участка.

Кауровна произнесла сдавленным голосом:

— Я не хотела, чтобы он умер! Я хотела его напугать!

— Вы подтверждаете тот факт, что пытались отравить Пестерева? Вы пришли для этого к Кире и отвлекли ее внимание, чтобы подменить чай.

— Да какой с Киры спрос! Тоже мне, помощник председателя! Глупышка и пустое место. Королевна! Подменила я ей чайные пакетики один раз, знала, что Пестерев к ней за документами сессии зайдет. Кира ничего не заметила. Она только головой за мужиками вертит.

— Зачем вам это было нужно?

— Мне — ни за чем. Деньги нужны были для Коленьки, ему требовалось дорогое лечение, я продала почти все, только вот сад остался. Деньги очень нужны были.

— Идея, как отстранить Пестерева от депутатских дел, обсуждалась в администрации, на совещаниях под руководством Семен Палыча Чистова?

— Да это была одна говорильня! Думали, гадали, обсуждали.

— Вам Чистов дал это задание и заплатил?

— Он ни при чем. Он хотел, чтобы Пестерев исчез, но меня не брал в расчет. Теперь он узнает, но будет поздно. Все поздно. — Она снова заплакала, и остановить ее слезы не могли ни стакан воды, ни валидол.

— Что поздно?

— Мой сын Коленька умер от передозировки. Мне теперь все равно. Не уберегла сына от наркотиков, не спасла…

— Мне очень жаль. Что же было на совещании, Надежда Кауровна?

— Ничего. Я слушала их разговоры, думала, как они все это провернут. Но тут ко мне обратилась Марина.

— Это девушка Пестерева?

— Ну да. — На ее глаза опять наворачивались слезы. — Марина плакала, и мне было жаль ее. Пестерев не хотел на ней жениться. Пользовался ею, ее молодостью, связями, а в ЗАГС — ни в какую. Она хотела выйти за него замуж, а он мучил ее своими сомнениями, своей неуверенностью, ничего не говорил прямо, всегда уходил от ответа. Марина хотела только, чтобы он заболел, занемог. Она не пожалела денег. Я ее не оправдываю, но когда человек болен, он нуждается в большом внимании. Марина хотела, чтобы только она приходила к нему в палату, жалела, поддерживала, кормила, а потом — потом, когда ему станет лучше, Пестерев поймет, что она и есть его единственная, и обязательно женится.

— Надежда Кауровна, а вам зачем это было надо? Это их отношения, их проблемы.

— Она мне хорошо заплатила, а мне так нужны были деньги для лечения Коленьки… Никто меня уже никогда не поймет…

— Вы посчитали, что сразу поможете и Марине, и Ударникову с Чистовым?

— Мужчины всегда предают женщин. Так совпало, что Марина появилась со своим предложением тогда, когда мне очень нужны были деньги.

Прошкина снова заплакала, и Лариса только по губам поняла фразу, которую она произнесла:

— Он бы вернулся ко мне, если бы обо всем узнал. Вернулся бы, я знаю.

— Вы сейчас о ком, Надежда Кауровна?

— О своей жизни и сыне.

— Своей жизнью вы распорядились сами.

Лариса подумала, что у женщины стресс, и она говорит невнятную сумятицу. Кого она хотела вернуть этим поступком? Почему Кауровна пошла на поводу у Марины, теперь объяснимо. Если в семье есть наркоман, это горе для всех остальных. Этот человек становится опасен для себя и для окружающих, которые находятся в вечном поиске денег на лечение.

А Кауровна думала о том, что ее жизнь закончена, потому что исчез самый главный смысл — быть кому-то нужной.

Глава 37

Речка Уря и все, что происходит вокруг

Угорск, наше время

— Ты представляешь, Кейт Миддлтон поругалась с королевой и уезжает из дворца, — радостно сообщала Светка.

— Ну до всего тебе есть дело! — Наташа рассмеялась, она была очень рада слышать подругу.

— Лучше расскажи, что во вверенном вам музее? — спросила она.

— Готовим новую экспозицию, где будет только одна картина, но из Эрмитажа, а потом будет выставка местных рукодельниц «Нить Ариадны», — отрапортовала экскурсовод. — Вас с Мусенком приглашаю!

— Буду стараться. Хочешь, материал в новости сделаю? — предложила Наталья.

— Ну кто откажется от безвозмездного пиара? Пестереву привет. — И трубка со Светкиным голосом смолкла.

— Тебе привет от музейного работника, — обратилась Наташа к Сергею. Он улыбнулся и притянул ее к себе. Они долго целовались, так долго, что у нее закружилась голова.

Наташа вспомнила, как несколько месяцев назад он спас Марусю от педофила, оказавшегося редактором местной газеты Глебом Пахнутым. Они написали заявление в полицию, но выяснилось, что Глеб — больной человек, это подтвердило медицинское освидетельствование, и сейчас он находится на лечении. Более того, они с удивлением узнали, что это был не единственный случай, и раньше Пахнутый лежал в психушке.

Сергей не верил, что такая болезнь возможна, ругался в полиции и обещал «прибить» любителя маленьких девочек.

— Как он попал на такую работу? Вот поистине — сезон негодяев в отдельно взятом закрытом территориальном пространстве под названием Угорск!

— Сережа, слава богу, что все обошлось, и Муся не пострадала! Она вообще ничего не поняла и уже забыла эту историю. Я себя постоянно корю, она же мне говорила про него, а я не поняла, не услышала. Теперь одну никуда ее не отпускаю.

— Мы не отпускаем!

После того стресса с Марусей и Пахнутым Сергей и Наташа сумбурно проговорили всю ночь, перебивая друг друга:

— А ты мог подумать?

— А ты знала?

Судьба словно бросила Натке спасательный круг и связала их воедино крепким узлом. Она теперь знала, что это навсегда.

— Как я не разглядела любовь сразу, с первой встречи?

Наташа еще не понимала, что иногда любовь не обрушивается сразу, а медленно делает шаг за шагом, давая одним чувствам уйти, другим чувствам окрепнуть, а только потом сметает любовным ураганом.

Сергей еще восстанавливался на больничном, Натка взяла отпуск, и они вчетвером, вместе с бабушкой и Марусей, уехали в деревню, где сняли дом. Все дружно наслаждались солнцем, деревенской дачей, речкой, густым запахом елей. Бабуля хлопотала на кухне, готовила любимые Сережины блюда, колдовала над пирогами, пекла удивительные булочки, в каждой из которых, как глазок, сидела сладкая изюминка. Муся оказалась незаменимой бабушкиной помощницей и ходила за ней как хвостик.