Читать книгу "Мерцающие - Тед Косматка"

– От ленты ты избавился, но это не значит, что сбежишь.

Я промолчал.

Он взглянул на часы. Часы для подводного плавания с большим циферблатом. Широкий кожаный ремешок обхватывал толстое запястье.

– Скоро здесь будет Викерс.

* * *

– Пойдем поищем дров для костра, – позвала меня Мерси.

Я двинулся за ней через здание. Мы вышли в другую дверь, за которой волнами ходила выросшая по пояс трава. Ветерок набирал силу. Мерси показывала дорогу. Я думал, дрова придется поискать, но, стоило чуть отойти от здания, их оказалось полно. Сухие обрубки кустарника – превосходная растопка. И деревья побольше, еще зеленые, но Мерси ломала ветки и сдирала с них листья. За поворотом мы наткнулись на груду старых досок.

– Вот, помоги наломать.

Она оперла доску на подвернувшуюся шлаковую плиту, показала на нее:

– Ты тяжелее.

Я наступил, и доска с треском переломилась. Мерси подобрала кусок подлиннее.

– Еще, – велела она.

Я повиновался.

Я думал о побеге.

Возможно, я сумел бы ее обогнать. Я был тяжелее на шестьдесят фунтов, значит, вероятно, и сильнее. Не считая ножа, она вроде бы безоружна. Пистолет трудно спрятать так, чтобы нигде не выпячивался, однако возможно. Может, у нее «дерринджер» закреплен на икре под свободными джинсами. Я, словно невзначай, осмотрелся кругом. Увидел высокую колыхавшуюся траву и кусты, уходящий вверх склон, заросший деревьями. Со всех сторон разбомбленные здания. Вдалеке на вершине холма просматривалась сетчатая изгородь, поверху которой когда-то, наверное, тянулась колючая проволока, а теперь только свисали красно-бурые обрывки – то ли проволоку нарочно перерезали давным-давно, то ли сама проржавела и порвалась. Только скобки по верхнему краю напоминали, что оборонительная стена крепости была когда-то зубастой. Я мог бы добежать до изгороди, перелезть, и скорей всего они бы меня не поймали. Разве что Мерси очень проворна. Или вооружена. Или готова меня убить.

Она могла бы криками всполошить приятеля, но до него тридцать ярдов, он в здании, у догорающего костра, так что фора у меня будет.

Мерси посмотрела на меня так, словно знала, о чем думаю.

– В ту сторону на милю тянется лес. – Она махнула на изгородь. – Высокий холм, обрыв, а за ним заливаемая приливом равнина. Если сейчас прилив, попадешь в протоку, в холодную воду. Может быть и течение – достаточно сильное, чтобы унести в море, – а может, и нет. Если ты везунчик и сейчас отлив, вляпаешься в вязкий ил на три четверти мили – опасно, но перебраться можно, – а за ним подъем, лес, потом на вершине поселок. Дороги. Порт. Цивилизация.

Это даже рискованной попыткой нельзя было назвать.

Математический подсчет шансов. Предположим, я сбегу от них, а дальше что?

Моряки, случалось, гибли, покидая корабль, на котором могли бы спастись.

– Итак? – Она смотрела на меня.

Я бросил последний жадный взгляд на лес за изгородью.

– Не сегодня.

* * *

Мы набрали по полной охапке дров и направились обратно. Мерси выбрала другую дорогу, через руины.

– Когда-то здесь была плавильня, – рассказывала она. – Бог весть когда. Потом три десятка лет – газовый завод. Потом склад металлических болванок. Потом ничего. Наверное, рано или поздно все это снесут и возведут жилые кварталы. Просто удивительно, как постройка, предназначенная для одной цели, запросто переделывается под другую.

Мы пригнулись, ныряя в очередной пролом. Это здание было поменьше, но таким же пустым, как остальные.

– Это ваши наделали здесь дыр?

– Маршрут тактического отступления, как выражается Хеннинг. Эти проломы, если понадобится, обеспечат нам дорогу напрямик. Если мы сами не окажемся на виду, ни один преследователь этих дыр не заметит и пойдет в обход, длинной дорогой.

– А если попадетесь на глаза?

– Тогда нам придется двигаться быстрее.

– Быстрее чего?

– Того, с чем каждому приходится бежать наперегонки, – сказала она. – Того, что идет по пятам.

Мы перебрались через груду листов для крыши – они залязгали под ногами. Я поскользнулся на жести, но удержался на ногах.

– Мы зовем такие места схронами, – продолжала Мерси. – Этот – лучше многих. В стороне от всех дорог. Копы иногда объезжают его снаружи, но внутрь не суются. Труднее всего отгонять бродяг и бездомных. Забредают. Хеннинг их убирает.

– Охотно верю.

– Не так. Не навсегда. Он не злой человек.

– Тебе легко говорить. Не тебя били в зубы.

Она покачала головой.

– Ты даже не понимаешь, чего не понимаешь.

– Так просвети меня.

Руки, обнимавшие охапку дров, уже заныли.

– Скоро просветят.

Это было сказано так, что мне стало не по себе.

– Викерс? – наугад спросил я. – Когда?

– О, Викерс уже здесь.

Мерси остановилась.

Мы стояли перед зданием, где провели ночь. Теперь я понял, зачем была затеяна эта прогулка. Не только ради дров. Если Викерс ждет внутри и еще не решил, что со мной делать, не стоит обсуждать это при мне.

Мерси кивнула на пролом в стене:

– Я за тобой.

Так или иначе, особого выбора у меня не было. Я шагнул к пролому, пригнулся и выпрямился на той стороне. Мерси держалась сзади. Пожалуй, слишком близко.

Глаза у меня приспособились почти сразу.

Мы оказались на краю лагеря. Я рассмотрел трейлер и костер. Искал взглядом Хеннинга, но не увидел. Прячется за штабелем ящиков, готовится нанести удар? Или его отослали?

Я подошел ближе. Лагерь был пуст.

Но долго ждать мне не пришлось.

Из-за стены послышались голоса. Первым в дверь вошел Хеннинг, следом Викерс. Во всяком случае, я решил, что это Викерс.

Тень еще отчасти скрывала ее. Высокая, с короткими каштановыми волосами. Одета в мягкие темные брюки и пиджак. Белый воротничок блузы. Золотой браслет на левом запястье. В такой одежде можно выйти с важного совещания или из комнаты присяжных. Кем бы она ни была, одевалась она не для лесного тайника.

Не зная, что делать, я обошел костер и свалил рядом груду дров. Незнакомка оглядела меня, подходя; впервые отметила взглядом мое присутствие. Светлые зеленые глаза остановились на моем лице.

И тогда я ее узнал.

Я видел эту женщину в пентхаусе Брайтона.

Я в замешательстве оглянулся на Мерси, но та не стала ничего объяснять.

Женщина бесстрастно рассматривала меня. За непроницаемым лицом мог скрываться гнев, или разочарование, или просто оценка.