Читать книгу "Готический храм - Вероника Ульянова"

– Да, надо и его пристрелить и их. Я же говорил, что нужно всех было сразу замочить.

– Блин, ну не знаю, что отсюда прям стрелять?

– Да пускай, нет здесь никого.

– Не, мало ли кто мимо проедет, а с глушителем далеко стрелять.

– Ладно, пойду к ним.

Дима в каждой руки держал по телу, обоих вытащил на песок, положил подальше от воды. На суше лежали уже четверо.

Парни потихоньку приходили в себя, откашливались, один делал другому искусственное дыхание.

Осталось двое, не считая Костика. Дима вбежал в воду, рыскал руками по дну. Нащупал, потянул к берегу, но увидел плавающего лицом в воде Костика.

– Сука!

Дима отпустил одного парня и заместо схватил Костика, вытащил обоих на землю, кинулся в воду – остался последний. Наконец он выловил его, вытянул на берег, как мог быстро. Стал откачивать Костика, последним парнем занялись его друзья, но было поздно. Его не спасли. Если бы парни не были полуживыми, то добили бы Костика сами. Дима заметил их кровожадные взгляды и встал между ними и Костей. Димин телефон не работал, он сказал парням:

– Как только доберусь до телефона, я вызову скорую, оставайтесь здесь.

Дима поднял Костю и потащил к мопеду, Костя еле-еле переплетал ногами и совершенно не понимал, что происходит. Тут Дима увидел мужчину, направляющегося к ним с пистолетом в руках. Дима выхватил свой пистолет, моля господа Бога, чтобы тот работал после водных процедур. Мужчина не ожидал, что у кого-то здесь найдется оружие, выстрелы прозвучали почти одновременно, но все же Дима был первым, мужчина рухнул, Диме поцарапало плечо. Мужчины, стоявшие у машины, чертыхнулись, тоже такого не ожидали. Они выхватили свои пистолеты и побежали к воде, Дима закричал парням:

– Ложитесь!

Сам кинул Костика, упал на песок и начал стрелять.

Но буквально через несколько секунд перестрелки все услышали звуки полицейской сирены.

– Сворачиваемся!

– Валим!

Мужчины побежали обратно, заскочили в грузовик и умчались.

Дима схватил Костика и тоже поспешил убраться. Пока он бежал к мопеду, специально тащил Костика так, чтобы его ноги стукались о камни, пока ехал прочь на максимальной скорости, глубоко в душе, надеясь разбиться, слезы вылетали из его глаз.

***

Дима сидел на краю девятиэтажки, в которой жил, свесив ноги. Артур сидел рядом слева, он надел самый старый костюм, который не жалко было испортить, он не любил высоту, но сидел рядом, потому что боялся, что Дима упадет вниз специально или случайно. Он пил минералку, держа бутылку левой рукой, был начеку, чтобы схватить Диму, если что, и ждал, пока Дима расчехлится. Но Дима пил виски из бутылки и все молчал. Тогда Артур заговорил первым. Он уже третий день пытался утешить друга, так что долго думал, как бы не повторяться и иными словами выразить свою одну и ту же мысль.

– Думай не о том, кого не смог спасти, а том, кого спас. Если бы не ты, они все бы погибли… Ты ведь никого не убиваешь, ты не делаешь хуже, ты только наблюдаешь жизнь этих отморозков изнутри и передаешь информацию. А то, что тебе удалось спасти кого-то – это вообще большая удача.

– Ты прав. Но… я вытащил из воды этого ублюдка, а не того хорошего парня, потому что Костик полезен, потому что это моя работа – спасти его, общаться с ним.

– На самом деле ты не знаешь, насколько мертвый парень был хорош. Но дело не в этом: все жертвы окупятся сполна. Один парень погиб, но с помощью Кости ты узнаёшь столько преступников. А те, с кем тебя познакомит Костик, познакомят тебя с другими. И со временем их всех уберут. Один твой возможно хороший живой парень против пары десятков мертвых преступников. Как минимум.

Дима грустно усмехнулся.

– Я тоже так думал, когда спасал его. И всё бы хорошо, но этот ублюдок, Костик, сдох! Сука! Сегодня ночью! Передоз. Черт возьми, я его спас, а он сдох!

Дима сделал очередной глоток, ему стало дурно, и он выплюнул все на чей-то балкон под собой.

– Я устал, я не вижу результатов того, что я делаю. Меня начинает мучить совесть, я схожу с ума.

– Не знаю, возможно ли это, но попытайся: позвони Удаву, попроси принять участие в чистке.

– В смысле?

– Он ведь периодически проводит чистки, просто мы не знаем о них, потому что они происходят не с теми, с кем мы имеем в данный момент дело, и в них участвуют специально подготовленные люди. Мы как бы в разных подразделениях одной организации. Но попробуй – позвони.

Казалось Дима был полностью уничтожен, но тут в его глазах затеплилась надежда, он поставил бутылку, быстро достал мобильник, встал, отошел от края крыши, позвонил.

– Здравствуйте… Нет у меня всё в порядке, я звоню, потому что… я ведь насобирал для вас очень много грязного белья. Так вот я хочу увидеть, как вы его чистите. Мне это необходимо… Нет, я буду и дальше собирать. Но хоть раз… Да, увидеть результаты трудов… О, да конечно. Спасибо!

Дима смотрел на мобильник в радостном недоумении.

– Получилось. Так просто. Он сказал, что на мою основную работу это никак не повлияет, и он рад подобной инициативе. Сказал, что мне повезло, я смогу поучаствовать в первой большой чистке. Не я один получу это задание, но уверен, что всё выйдет именно у меня. Завтра я узнаю детали.

– Дай Бог, чтобы ты и потом такой же радостный был. Что-то я уже жалею, что насоветовал тебе.

– Я не сказал тебе полной правды, почему изначально Удав пришел именно ко мне. Хочешь расскажу?

– Да.

– Я увидел его в первый раз, когда еще был маленьким и жил в детском доме. У него тогда еще были волосы. Под его руководством тестировали детей, меня в том числе. Он подошел ко мне лично и спросил, кем бы я хотел быть, когда вырасту. Я сказал, что я хочу спасать людей. Зачем, спросил он, ты любишь, когда тебя хвалят? А разве хвалят, когда защищаешь кого-то? Конечно, ты же говоришь спасибо, когда тебя защищают? Я не знаю, меня никто не защищает. Он запомнил этот разговор и рассказал мне, когда пришел ко мне два с половиной года назад. Я всегда был таким маленьким, не мог защититься от тех, кто сильнее, но я думал только о том, чтобы помочь кому-то, а не себе. Я спросил у Удава, почему вы не завербовали меня раньше, сразу после дет дома, до универа? А он сказал, что дал мне шанс жить нормальной жизнью. Он надеялся, что я буду счастлив, но я бросил универ, хожу неприкаянный, ввязываюсь в неприятности. Я спросил, может мне не нужна эта нормальная жизнь, я всегда мечтал о том, чтобы делать то, что вы хотите, чтобы я делал. А он сказал, нет, ты не понимаешь, ты хочешь прямо противоположного, ты не справишься, но пользу сослужить успеешь. Я бы не трогал тебя, но так или иначе ты кончишь плохо, так хоть послужи Отечеству. Теперь я понимаю, о чем он говорил, но еще надеюсь, что справлюсь, да, мне просто нужно видеть, как они умирают, и тогда все будет хорошо.