Читать книгу "Грифон торжествует - Андрэ Нортон"

И стоя там, пошатываясь от слабости, все еще не отойдя от испытаний, каким подвергался, повиснув над ужасной пропастью в темноте, я увидел, как веки Спящего шевельнулись, а потом начали медленно приподниматься. Я глядел вниз, и наши взгляды встретились…

А затем… не могу вспомнить! Не могу — и все! Поднялась непереносимая боль, и в тот же миг мой сон прервался. Осталось только чувство необходимости, неотложной необходимости… узнать… но что? Но даже этого я не знал, возможно, из-за того, что я был слишком слаб, чтобы удержать в памяти события сна.

Проснулся я днем, в разрушенном замке, а рядом сидела Джойсан, она глядела на меня, и ее лицо выражало сильную озабоченность. Я не хотел этого… хотел вернуться туда, назад, и узнать…

Джойсан… Беспросветное отчаяние наполнило меня, когда я узнал, что она угодила в одну из ужасных смертельных ловушек, что разбросаны в этом краю… А потом я вспомнил тот огромный всплеск радости и облегчения, испытанный мною всего лишь вчера, когда я держал ее в своих руках во время нашей встречи, когда позабыл обо всем на свете, о всех тревогах, и мог только держать ее в своих объятиях…

Куда же теперь исчезли эти чувства? Нет, они еще чуть шевелились где-то в закоулках моей души. Я считал, что это так, что их поглотило овладевшее мною стремление, чтобы она ушла.

Поэтому я и вынуждал ее уйти, чтобы не подвергать мучениям моих дальнейших поисков. Хотя я понимал. Даже когда говорил, что не только решимость Джойсан удерживает ее рядом со мной, что если она и захочет вернуться в Долины, то мне придется проследить за тем, чтобы она благополучно покинула Пустыню, а я не мог тратить время на такое путешествие. Меня крепко держала эта земля. Я был уверен, что никогда не освобожусь от ее заклятия…

Я не мог выдавить из себя ни слова, пока мы скакали из замка, вниз, к дороге, не делая никаких попыток объясниться. Она, должно быть, думала, что я сошел с ума — или околдован. Я вдруг заметил, что она смотрит на меня, озабоченно нахмурив брови, и попыталась приблизиться ко мне.

Но теперь это был только призрак Джойсан, двигавшийся в этом призрачном мире. Единственное, что было реально, — это те два голоса в темноте — Пивора и Галкура. В том, что Галкур был из числа самых ужасных Повелителей Тьмы, я уже не сомневался. Ну, а Спящий… Что же я увидел, когда он открыл глаза и встретился взглядом с моими? Какие узы связывали нас? Быть может, и не очень крепкие, но они могут еще усилиться — в этом я был убежден.

Мы скакали в лучах утреннего солнца, не проронив ни словечка… по крайней мере, я уж точно. А потом мы сделали стоянку у входа огромного туннеля, прорезанного Прежними в этих холмах, чтобы дорога, помеченная многочисленными символами и знаками, оставалась ровной и лежала на одном уровне. И тут я почувствовал, несмотря на звезду, которая, охраняя путников, покрывала участок земли, что нам угрожает опасность. Все верно — враг, которого я не знал, сделал свой первый ход.

Глава 15 ДЖОЙСАН

Больше всего мне хотелось, чтобы мой господин понимал меня. Понимание приходит изнутри, нет никакого другого внешнего источника. Его приветствие оказалось еще более горячим, чем я смела надеяться, хотя потом он поспешно вырвался из моих объятий. Я не могла сразу требовать от него любви — мне следовало осторожно подступать к нему, как разведчик во вражеском тылу!

Когда мы добрались до замка, начался страшный ливень, отчего Керован казался лишь бледной тенью среди других теней. Мне было страшно жаль, что стояла такая темнота и я не могла рассмотреть его получше. Да и пока лил дождь, здесь нельзя было разжечь даже костра. Но мне нужно было слышать его голос, и я заставила его рассказать о своем путешествии, о его встрече со Всадниками-Оборотнями.

Изменение формы тела вообще-то не было чем-то для меня новым. Мы, люди Долин, еще с детства слушали странные легенды и судачили об остатках былых знаний. Но все равно никто не верил в истинность этих историй. Впервые в жизни я услышала рассказ, который основывался на настоящих фактах.

— Должно быть, они мастера в создании иллюзии, — рискнула высказать я предположение после того, как Керован поведал мне о жеребце, который встал на дыбы позади стола их повелителя, и о снежном коте, зарычавшем рядом с ним. Создание иллюзий было основным оружием которое Прежние использовали против людей.

— Я так не думаю. Хотя они и были вооружены и облачены в доспехи, главная их сила заключается в перемене формы тела. Даже если это и была иллюзия, то очень мощная ни о чем подобном я никогда не слыхивал.

— Как ты думаешь, они присоединятся к Долинам?

— Не знаю. Если и присоединятся, то лишь, заключив какую-либо сделку. Они понимают, что эта воина не может не затронуть Пустыню и, возможно, они боятся, что сражения развернутся в такой близи от них. Им чрезвычайно не понравился мой рассказ о фасах — созданиях, живущих под землей.

Да, Имгри — хороший военный стратег, он умело создает свою армию. Я думаю, верны и его сведения, добытые у пленных, что набеги на Долины совершаются не просто так. Они ищут то, чего мы сами и не знаем.

— Какое-то Могущество, — я кивнула, соглашаясь. — И оно принадлежит темным силам, поскольку именно такова сущность этих захватчиков, — я почувствовала, как моя верхняя губа напряглась, словно собираясь оскалить зубы и зарычать, как кошка.

Кошки! Когда начался дождь, их не было поблизости. Наверное, мелькнула мысль, они воспользовались каким-то другим прибежищем.

— Могущество Тьмы, — задумчиво произнес Керован. — Может ли такое Могущество ощущать, что его ищут, и потому в предвидении этого собрать своих слуг — вроде этих фасов?

— С какой целью? Любая Сила Тьмы отнесется к этим Гончим Ализона, как мы в Долинах относимся к преступникам, — подчеркнула я. — Вскоре захватчики обнаружат, что, взывая к запретным силам, они окажутся в таком подчинении, что им и не снилось…

— Снилось… — точно эхо, повторил вслед за мной Керован. — Да, сон…

— Какой еще сон?

Я почувствовала, что он имеет в виду что-то очень важное для себя. Я хотела знать, мне нужно было знать как можно больше о нем, его жизни, мыслях, даже снах. И эта потребность неудержимо росла во мне. Мне пришлось приложить все свое старание, чтобы не потерять над собой контроль и задушить это желание, пока я не взорвалась мириадами вопросов, от которых он тогда вновь обернется ко мне спиной, еще более далекий, чем прежде. И пока Керован не откроет передо мной врата в свою внутреннюю крепость, пытаться проникнуть насильно через них я не решалась.

— Просто сон, — теперь стало абсолютно ясно, что он твердо решил не сообщать мне об этой довольно существенной части его жизни. Керован быстро, словно чтобы поскорее избавиться от всякого упоминания об этом сне, стал расспрашивать о моем путешествии.

Мне снова ужасно захотелось, чтобы было хоть чуть-чуть светло — видеть его лицо, что оно выражает. Разговаривать в такой темноте — значит быть слепым. Мы поговорили об Элис и Джервоне, во мне еще не угасло видение их бегства от фасов. Однако мне очень хотелось спросить у своего лорда, заметил ли он, какими тесными узами связаны они друг с другом, и, даже если им не позволят остаться в Долинах, гармония между ними абсолютно не будет нарушена. Но только спрашивать об этом, подсказывала мне интуиция, сейчас нельзя было.