Читать книгу "Творцы миров - Юрий Никитин"

Кулиев сказал шепотом, не обращая внимания на предложения потрудоустройству:

– А кто-нибудь понимает, что мы вообще-то создализаодно и опасное оружие?

– Сплюнь, – сказал я тоже шепотом. – Всегобояться, в саду не… гулять.

Он вздохнул.

– Да, конечно, любовь слепа, но соседи – нет! Чем глазазамылим, чтоб о таком не думали?

Я пообещал:

– В тесте увидим.

Аллодис завопил:

– Заработало!.. Все заходите, заходите, родимые!.. Дане толпитесь, а то система рухнет… Это же надо – такая толпа разом!

Дрожащими пальцами я ввел логин и пароль, нажал на «Play».Очень долгая загрузка, пошла красивая заставка, но можно и ее облегчить,осточертеет видеть всякий раз при входе, потому надо что-то нейтральное,незапоминающееся и облегченное, не больше чем на мегабайт, а то начнутподозревать, что из-за этих ненужных красот такой долгий вход в игру…

Ура, не выкинуло, не зависло, появилось зеленоепространство, деревья, вдали видны руины величественного города из белогомрамора. Здесь видимость не на три-пять метров, как во всех играх: мыориентируемся на компы next-gen, а те потянут вид до горизонта. Без условного«тумана войны», а каждый будет видеть столько, сколько видит в реале.

Тормозит, но графика ошеломительная, как в кино. В хорошемцифровом кино. После оптимизации движка исчезнут тормоза, надеюсь, уже от однойграфики можно получить кайф. Правда, на графике долго не продержишься, вон какплохо пошли «Гильдевые войны», хотя графика там на порядок выше Линейки. Но встарую Линейку приходят играть новые игроки, а вот «Гильдевые войны» с еенаворотами забуксовала…

Я пробежался, рассматривая доспехи и оружие. На всякийслучай я сразу сделал себе все по максимуму, это чтоб проверить взаимодействиес окружающей средой, хотя, конечно, лишился шанса выловить баги при прокачкеперса от нулевого лэвела до сотого.

На широкой плите белоснежного мрамора разлегся кугуар, такойже белый, только с редкими полосками. Я сперва не заметил его, приняв заобломок камня, но кугуар поднялся, зло ощерил клыки. Я торопливо щелкнул правойкнопкой мыши: на голой спине зверя появилась надпись «Кугуар 34», звездочкинет, значит, не агрессивный. Можно пройти мимо вплотную, не нападет.

Насчет правой кнопки пока не договорились, оставлять ли этуинформацию. С одной стороны удобно: не надо лазить в базу данных, но все-таки вреале над зверями не появляется полоска их жизни и ценные данные оагрессивности, устойчивости к магии или холодному оружию, слабости к заморозке…

Ладно, пока оставим в тестовом режиме, для себя, а потомуберем. Мы сами напридумывали в спешке столько всего, что даже те, кто делалэтих зверей, не помнят их характеристики, а тестировать вышли мы все, в томчисле и Кулиев и Секира, которые занимались городами и живность вообще невидели. А баймеры сами все равно с любовью и тщанием составят такие справочникипо всем мобам, что нам и не снилось, но это уже будет их работа.

Ага, вот эльфийская деревня, все-таки Ворпед ее сделал. Да яи не возражал: пусть будут и деревни, раз все равно создадим еще и город.

Эльфийская деревня потому только деревня, что не дотягиваетпо размерам до города. Да еще нет величественных дворцов и огромных городскихплощадей, заполненных горластыми торговцами. А так все изысканно, изящно,возвышенно и стерильно чисто, как будто ветер не заносит сюда пыль и листья согромных, как горы, деревьев.

Гэймкипер стоит у портала, слегка переминаясь с ноги наногу, красивая величественная дама в длинном, до полу, платье. Меня заметилатолько с пяти шагов, повернула голову. На меня взглянули прекрасные эльфийскиеглаза на безукоризненном лице.

– Здравствуйте, – сказал я через ТС. – Могу япопасть в Гиркан?

Не меняя выражения лица, она повела рукой, передо мнойразвернулось украшенное рунами полотнище, на нем красиво побежали внизсветящиеся строчки названия локаций. Красиво, но надо переделать: чтобывысвечивались все сразу. А то тому, кто телепортируется сразу на Дьявольскийостров, придется всякий раз дожидаться, пока загорится тридцатая строчка.Сейчас только одна светится, остальные темнее ночи.

Я сделал отметку: «огласите весь список сразу», вежливопоблагодарил гейткипершу:

– Спасибо. А в Аден могу?

– Простите? – спросила она.

НПС прекрасные, мимика работает, однако набор реакций навопросы можно бы и расширить. Принцип Тьюринга в определении разумности гласит,что если экзаменуемый не в состоянии определить в течение часа, кто из двух егособеседников является компьютером, то можно считать, что в нем зародился разум.В современной интерпретации это должно звучать так, что искусственный разумсоздан. Но у нас не такие запросы, нам бы хватило, чтобы не с первых двухответов становилось понятно, какой из персов – НПС, а какой ведом живымигроком.

– В Аден, – повторил я и добавил со смешком: – Даладно, шучу.

Нажал на «Гиркан», единственно доступную пока локацию, парусекунд затмение, пока сервера передают друг другу мою информацию и одиндокладывал, что сдал, а второй еще не готов сказать, что принял. Наконецвспыхнул свет, я обнаружил себя в Гиркане, единственной пока доступной локации.Остальных, по сути еще нет, только, как говорится, на бумаге, хотя на самомделе бумагу видим только в туалете.

Я раскрыл рот от восторга и долго стоял на месте, медленноповорачивая мышкой, чтобы рассмотреть стены, ниши, где прекрасные статуи,фонтаны и фонтанчики, величественные башни, увенчанные острыми куполами изкрасной черепицы, на каждой трепещет задорный красный флажок. Земля вездевымощена мраморными плитами, с дивной тщательностью подогнанными одна к другой,и только в самом центре оставлена круглая лужайка с удивительно свежей зеленойтравой, но лужайка предусмотрительно окружена невысоким каменным бордюром, чутьвыше щиколотки, но все же напоминание, что травку топтать нехорошо, ее здесьмало.

– Ну, Аллод, – сказал я вслух, – вы сВорпедом превзошли сами себя…

Из синего неба раздался громовой голос, очень самодовольныйи гулкий:

– Круто? Ни в жисть не угадаешь, откуда надрал!

Я оглянулся, Аллодис стоит за спиной и самодовольно смотритв экран, наблюдая, как я поворачиваюсь на городской площади.

– Не угадаю, – согласился я. – Насчетархитектуры я не силен. Но всякие лувристы и эрмитажники не затаскают по судам?

Я повернулся к экрану, за спиной голос прогремел с обиженнойноткой:

– Обижаешь, шеф! На самом деле я вовсе даже не драл, атворчески перерабатывал. Конечно, легче, когда есть основа, но я переработалэто сырье так, что ни один экскурсовод не угадает, где заканчивается Лувр, гдеуже Эрмитаж, а где Букингемский дворец.