Читать книгу "Дитя платонической любви - Маргарита Южина"

Олимпиада Петровна уже давненько научилась понимать друга. Она равнодушно пожала плечами и даже зевнула, так ей было все равно.

– Ну смотри. Я хотела, как лучше. Иной раз Дуся уйдет куда-нибудь, а я наготовлю, наготовлю, а одной есть скучно. Вот и позво…

– Олимпиада! Чего ж ты раньше-то молчала?! Ну все только через больницу! Смотри, я тебе прямо на обоях написал!

Он и правда достал обгорелую спичку и нацарапал цифры. Хозяйка только кисло улыбнулась. Проводив гостя, она аккуратно затерла цифры и переписала их в блокнотик.

– Теперь каждые полчаса буду звонить. Только попробуй через полчаса дома оказаться! А то ишь! Нагрузил полную сумку, а сам домой, питаться нашим горьким хлебушком…

Олимпиада Петровна сдержала обещание – звонила каждые полчаса, но Макар не отвечал.

– Маманя, ну хватит уже, – гундосил Дуся.

Он возлежал на диване, внутри у него все дрожало от нетерпения, так хотелось узнать имя девушки. И все его раздражало, а больше всего маменькина трусца к телефону.

– Видишь же, нет его, значит, в больнице.

– А чего так долго? Сам, что ли, улегся? Ведь уже четвертый час не отвечает и к нам не бежит. А обещал!

– Ну… может… шнурок у него развязался, сидит завязывает, или встретил кого по дороге…

Но Семеныча не оказалось и через пять часов. Только поздно вечером в квартиру к Филиным позвонили.

– Липочка-а-а, – блеял за дверью потерянный засланец. – Открывай быстрее, а то умру…

Он ввалился в прихожую и немедленно понесся на кухню.

– Ну и где?! – чуть не плакал он, уставясь на пустой стол. – Где праздничный ужин?

– Я сейчас, сейчас… – засуетилась женщина. – Ты пока руки помой, как-никак из больницы. На тебе и так заразы каждый раз…

– Никакой заразы! Я не из больницы! Из милиции я! – гордо сообщил Макар Семенович и принципиально уселся с грязными руками.

Дуся пододвинулся ближе.

– А чего… в милиции-то чего делал? Чего тебя туда понесло?

– Я сам, что ли? – обиделся гость. – Забрали! А где ужин-то, я не понимаю? Сами обещали праздничный!

– А разве есть что праздновать? – плескалась в глазах Дуси радостная надежда. – Что праздновать-то будем? Повод хороший есть?

– Нет, повод, конечно, есть… – помялся Макар Семенович, но взглянул на физиономию Дуси и взорвался. – Да чего ты радуешься-то? Наш Свистунов-то вчера дуба дал!

– Чего дал? – не поняла Олимпиада Петровна.

– Помер. Наливай давай, Петровна. Я ж тебе еще вчера говорил – наливай! Прям как чувствовал.

– А чего ж он… Он же здоровый был… – бормотал Дуся и вдруг уставился на мать. – Маманя! Какие ты ему вчера грибы сунула?

– Да что ты?! Да разве ж от грибов? – побледнела женщина. – Да я ж сама их… Мне их соседка подарила, сама-то я грибы собирать не сильно уважаю… Неужели… Ой, и что ж будет?

– Вот это, значит, тебя надо было в ментовку! – стукнул по столу кулаком Семеныч. – А я там… из-за тебя… весь день на нарах парился! Иди пиши добровольное признание! Что, дескать, отравила гадину Свистунова, потому как он есть злостный ворюга!

– А не ходить если? – еще надеялась Олимпиада Петровна на вольную жизнь. – А вот возьму и спрячусь, а?

– Я считаю – лучше отсидеть, – авторитетно глаголил кавалер. – Все равно тебя кто-нибудь выдаст. Дуся женится, невестка проболтается, или я вот настучу – язык же как помело, лучше сдаться.

Женщина была близка к обмороку, но сейчас решалась ее судьба, поэтому обморок откладывался.

– А сколько дают, если ты случайно грибами человека отравил? Дуся, ты не знаешь сколько? Ой, господи… Неужели ж в тюрьму, на старости-то лет…

Дуся помотал головой.

– Маманя, это не ты. Я чего-то… того… Я и сам те грибы сначала попробовал. Макар Семеныч! Хорош есть! Настучит он! Скажи от чего умер-то?

– Ну так… может, и от грибов, а вообще говорили, что ему какой-то укол неправильный сделали. Несовместимость образовалась с препаратом. Потому как это и не препарат вовсе, а сильнодействующий яд!

– А чего от тебя хотели?

– Ну так как же! – возмутился Семеныч Дусиной тупостью. – Только мы ушли – и на тебе! Он взял и угас. А может, это я?

Дуся наморщился так, что ото лба до самой шеи покатились маленькие волны.

– Семеныч! А помнишь, когда ты за дверью стоял, к нам в палату такая хорошенькая медсестричка заглянула? Свистунов ее еще как-то назвал… Помню, что куклой, а как по имени… Ты не помнишь?

– Да не помню я! Я и вовсе в тот момент у Коли этого сигарету клянчил! Чего прицепился? Сначала милиция, теперь ты вот! Липочка, подложи плова, что ты прям наложила, как плюнула?

– Жалко все-таки, что мы имя девушки проворонили… – проговорила явно успокоенная Олимпиада Петровна. – Может, она к нашему делу бы как-нибудь прилепилась…

– Она прилепилась… – вздохнул Дуся. – Прилепилась она, маманя, и имя мне ее не нужно, я сам знаю.

– Нет! Он, главное, знает, а я, как дурак, к милиции в лапы поперся! – вскинулся Макар Семенович. – На хрена меня отправлял?!

– Макар, следи за правильными оборотами речи, – тюкнула буяна по макушке кулачком благонравная хозяйка. – Дуся, а правда, зачем?

– Так… надо было догадки подтвердить… – объяснил Дуся и направился в ванную.

В последнее время только там еще можно было поймать стоящую мысль. Распаренный мозг работал продуктивнее.

Пока Олимпиада Петровна ворковала с кавалером, Дуся упрямо раскладывал мысли по полочкам. Итак, вчера Свистунов сказал, что «девчонку им приволокли», то есть не сами ее похитили, и пришла она не сама. А потом сбежала и… что-то он говорил еще про подружку. Допустим, Радько привезли из роддома. Она сбежала, а затем принеслась к подружке, к Дине Поповой. И, сказал Свистунов, девчонок убрали. Все правильно, убрали не одну, а двоих. Поповой устроили передозировку, а Радько – автомобильную аварию. И понятно тогда, отчего они не звонили, не просили выкупа. И Танечка свободно могла видеть Ирину Радько в транспорте. И прибежала Ирина к подружке, потому что пряталась. А потом все рассказала Дине. А Ирину все равно нашли. Только где же девочка? Не мог Свистунов умолчать про ребенка, если там такой был… Вроде все пока складывается, только… только от этого еще страшнее делается. «Приволокли»! Это, надо думать, кто-то из сотрудников роддома постарался! А кто? И как здесь Татьяна с Юлей замешаны? Нет, сами украсть они не могли, к тому же была какая-то медсестричка с кривыми ногами… или с колготками, неважно. Важно, что там чуть ли не целый отряд преступников! А еще и Лысый Череп! Ой-ой! Может, сразу в милицию? Так они и сами там крутятся, чего их трясти зря… Нет, надо быстренько наладить сердечные отношения с девчонками – с Юлей и Танечкой, а там уже они и сами все выложат. А как же – если близкий человек попросит!