Читать книгу "Расколотые сны - Сидни Шелдон"

– В таком случае у нас будет двойной праздник, – улыбнулась Эмили.

Пришло время расстаться. Дэвид крепко обнял Сандру на прощание.

– Я буду звонить каждый вечер, – пообещал он.

– И, пожалуйста, не беспокойся за меня. Ничего со мной не сделается. И я очень тебя люблю. Береги себя, дорогой. У тебя усталый вид.

Только после отъезда Сандры Дэвид понял, как ужасно одинок.

* * *

Судебное заседание было в самом разгаре. Микки Бреннан попросил пригласить свидетеля обвинения доктора Лоуренса Ларкина. К месту для дачи показаний приблизился представительный седовласый мужчина.

– Благодарю вас за то, что нашли время приехать, доктор Ларкин, – начал Бреннан. – Я знаю, как много вы трудитесь. Не расскажете нам немного о роде своих занятий?

– У меня большая практика в Чикаго. Я бывший президент Чикагской психиатрической ассоциации.

– Сколько лет вы практикуете, доктор?

– Около тридцати.

– В качестве психиатра вам, конечно, часто приходилось сталкиваться со случаями так называемого расщепления сознания, или деперсонализации?

– Вовсе нет.

Бреннан сосредоточенно нахмурился:

– Хотите сказать, что редко видели больных, подверженных этому недугу? Сколько именно их было? Десять? Двадцать? Сто?

– Никогда не встречался с подобным заболеванием за все годы работы.

Бреннан с деланным недоумением развел руками и снова обратился к доктору:

– Утверждаете, что за тридцать лет работы с людьми, страдающими различного рода нарушениями психики, не наблюдали ни единого случая расщепления сознания?

– Совершенно верно.

– Поразительно. Как вы можете это объяснить суду?

– Очень просто. По моему мнению, никакого расщепления сознания вообще нет в природе.

– Странно. Весьма странно, доктор. Разве в литературе не описаны примеры деперсонализации?

– В литературе много что описано, – фыркнул доктор Ларкин, – но это не значит, что такая вещь есть на самом деле. Видите ли, то, что некоторые врачи считают расщеплением сознания, является просто неверно диагностированными случаями шизофрении, различного рода депрессий и тому подобных расстройств.

– Интересно, крайне интересно. Значит, вы, опытный психиатр, не верите в существование расщепления личности?

– Абсолютно не верю.

– Спасибо, доктор. Защита может приступать к перекрестному допросу, – торжествующе ухмыльнулся Бреннан.

Настала очередь Дэвида.

– Мистер Ларкин, вы бывший президент Чикагской психиатрической ассоциации, не так ли?

– Верно.

– И, должно быть, встречались со многими блестящими авторитетами в области психиатрии?

– Да, и горжусь этим.

– Знакомы ли вы с доктором Рейсом Сейлемом?

– Да, и очень хорошо.

– Он хороший психиатр?

– Превосходный. Один из лучших.

– А доктор Клайд Донован? Что скажете о нем?

– Я знаком с доктором Клайдом Донованом.

– Что можете сказать о его профессиональных качествах?

– При необходимости я обратился бы именно к нему, – заверил Ларкин со смешком. – Если бы такая необходимость возникла, конечно.

– Ну а доктор Ингрэм? Его вы знаете?

– Рэя Ингрэма? Безусловно. Прекрасный человек.

– И компетентный в своей области?

– Ода.

– Скажите, бывает ли так, что при постановке диагноза возникают разногласия, или, как правило, врачи редко спорят?

– Разногласия бывают, и довольно часто. Видите ли, психиатрия – наука крайне сложная и не укладывается в какие-то определенные рамки.

– Благодарю, доктор, все это весьма интересно, особенно потому, что вышеуказанные врачи-психиатры приехали сюда, чтобы свидетельствовать в пользу существования такого недуга, как расщепление сознания. Возможно, они не столь квалифицированны, как вы, но тем не менее… У меня больше нет вопросов, свидетель свободен.

– Станете проводить прямой допрос повторно? – осведомилась судья у Бреннана.

Тот кивнул и приблизился к свидетелю.

– Доктор Ларкин, вы считаете, что существование противоположных мнений по поводу деперсонализации доказывает правоту ваших оппонентов?

– Вовсе нет. Я мог бы назвать десятки ведущих психиатров страны, которые не верят в подобную болезнь.

– Благодарю вас, доктор. У меня все.

* * *

– Продолжается допрос свидетелей обвинения. Вызывается доктор Аптон.

– Доктор Аптон, – начал Микки, – из предыдущих показаний мы поняли одно: то, что иногда считают расщеплением личности, – просто неудачно диагностированная форма другого психического заболевания. Не можете ли сказать, каковы методы, с помощью которых можно доказать, что расщепление личности не есть одна из вышеперечисленных болезней?

– Таких методов нет.

– Неужели?! – вскричал Бреннан, всплеснув руками. – Никаких методов? Хотите сказать, что нет способа определить, лжет ли пациент, утверждающий, что страдает деперсонализацией, притворяется или просто хочет скрыть преступление, чтобы избежать сурового наказания?

– Как я уже сказал, никаких тестов подобного рода не существует.

– Значит, это зависит от точки зрения психиатра? Некоторые верят в существование расщепления личности, а кто-то не верит?

– Совершенно верно.

– В таком случае, доктор Аптон, позвольте спросить, можно узнать под гипнозом, страдает предполагаемый больной этим недугом или нет?

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой доктор. – Даже применив амитал натрия, более известный как “сыворотка правды”, невозможно с точностью определить, симулирует ли пациент.

– Понятно. Спасибо, доктор. Можно начинать перекрестный допрос.

– Доктор Аптон, – начал Дэвид, – к вам когда-нибудь приходили пациенты с уже поставленным диагнозом расщепления личности?

– Да, несколько раз.

– И вы лечили таких пациентов?

– Никогда.

– Почему же?

– Я не могу лечить того, чего не существует. Один из пациентов оказался мошенником, который просил меня засвидетельствовать, что он не ответственен за преступления, совершенные его чужеродным “я”, другой пациенткой оказалась домашняя хозяйка, арестованная за издевательства над детьми. Она утверждала, что кто-то у нее внутри постоянно заставлял ее делать это. Являлись и другие люди, но одно оставалось неизменным – все пытались обойти закон. Иными словами, они просто притворялись.