Читать книгу "Свадебный наряд вне очереди - Марина Воронцова"

– Потом расскажешь, Никанор Исидорыч, – Домовой слегка пихнул прокурора локтем. – Меня сейчас интересует, кто из этих уродов Леню убил.

Эльнур Фомич, заикаясь и торопясь, понес полную околесицу. Сложности жизни породили у него жгучее желание куда-нибудь уехать. Туда, где его фамилия перестанет вызывать приступы гомерического хохота и каскады колких шуточек. Оказалось, что "Негоняйко-Наливайко-сан", в переводе с одного из островных наречий японского, означало "полыхающие утренние зори". Кроме того, Япония – рай для техномана. Эльнур Фомич ненавидел дикую природу, одним из первых установил у себя в доме электронную систему управления, даже в ларек за хлебом ездил на машине, а мышцы тренировал при помощи электрических импульсов. Без особого, правда, эффекта.

На пути к счастью возвышался Эверест проблем.

Во-первых, для получения вида на жительство было необходимо приобрести недвижимость, а это в Японии запредельно дорого. Во-вторых, надо получить работу, а чтобы найти более-менее приличную работу, требуется японское образование. С российским дипломом, в лучшем случае, можно попасть уборщиком в "Макдоналдс". Однако был и другой путь – заплатить сто пятьдесят миллионов иен (около миллиона долларов) и стать официальным иммигрантом.

Когда Эльнур Фомич уже почти отчаялся, судьба подарила ему шанс. Он прошел конкурс и стал управляющим комбината "Оргсинтез". Зарплату дали солидную, но для переезда в Японию ее надо откладывать всю жизнь. Однажды в кабинете Негоняйко-Наливайко появился Ханс Бликсен – директор "Роял Датч Шелл" по инвестиционным проектам в России.

– Так я и знал! – хлопнул себя по коленям Василий Петрович.

Вежливый немец на отличном русском языке объяснил цель своего визита. Корпорация хотела бы приобрести "Оргсинтез" в собственность, в управление – без разницы. Если Эльнур Фомич сможет убедить акционеров продать компанию, его щедро наградят. Предложенной суммы вполне хватит, чтобы переехать в Японию.

– Вот козел! Они сначала ко мне приходили! – возмутился Домовой. – Намекали: "Положение ваше шатко, в любой момент может что-нибудь случиться…"

А я им: "Это с вами в любой момент может что-то случиться". Вы бы видели их рожи!

Господин Бликсен ясно намекнул Эльнуру Фомичу – надо сделать так, чтобы "Оргсинтез" приносил доходы меньшие, чем банковский процент с той суммы, что владельцы получат при продаже. Эльнур Фомич яростно взялся за дело.

– Вот ты сволочь, вот сволочь! А я думаю – одна авария за другой, одна за другой! – Василий Петрович вскочил и принялся колотить ладонью по лысине Негоняйко-Наливайко. – А ты мне: "Оборудование старое, рабочие-алкоголики, чего же вы хотите?!" Сволочь! Да и еще тупая! Правильно тебя в школе недоумком дразнили! Тонна нефти стоит десять долларов, а тонна бензина – тысячу. Чтобы ты ни делал, а доходность комбината до уровня банковского процента не снизить никак! Лучше 6 ты воровал, гад! Лучше бы часть прибыли от меня скрывал! Быстрее бы в свою Японию свалил, придурок! Помню, помню, как ты к нам с Леней явился! Давайте продадим! Получил тогда пинка под задницу? Надо было на тебя питбуля спустить, как Леня предлагал! Чтобы мысли идиотские в голове не блуждали! Чтоб каждый раз за порванную ягодицу хватался, при мысли о продаже!

Домовой глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Потом сел на место.

– Дальше рассказывай. С этими уродами как познакомился? – Василий Петрович показал дулом пистолета на Шере-ра и Косулина.

– Сейчас, – Эльнур Фомич по-заячьи сложил ладошки и пригнул голову.

Судьба, словно сжалившись над Негоняйко-Наливайко, посылает ему встречу с Никитой Шерером – известным пловцом и альфонсом.

– Стоп, – прервал его Домовой. – Ника! Воды ведро! Сколько раз тебе говорить, не укладывай свидетелей замертво?! Как их после этого допрашивать?

Ника молча принесла со двора ведро ледяной воды и окатила Никиту.

– Поднимайся, – хрупкая на вид женщина легко подхватила молодого человека под мышки и усадила на стул. – И не падай, а то опять водой оболью!

– Теперь ты, сказочник хренов, Бажов недоделанный, – Василий Петрович повернулся к свежеиспеченному зятю. – Рассказывай – что, как, когда, зачем.

– Если я все расскажу, вы отдадите меня под суд? – с надеждой спросил Никита.

– Дорогой зять, так ты сейчас непосредственно под ним, – Василий Петрович улыбнулся до самых зубов мудрости. – Вот прокурор, – Домовой показал на Никанора Исидорыча, – причем не какой-нибудь, а генеральный. Вот адвокат. Ты не знал, что Бекетов адвокат? Меньше нос надо было задирать! А вот суд присяжных, – Василий Петрович показал на нас. – И свидетели имеются, и судья. Четыре ходки имею, пятую часть жизни зону топтал, так что законы знаю.

– Я хочу, чтобы меня судили по нормальным законам! – завопил Шерер.

– Будем судить по нормальным, – мирно согласился Домовой. – По этому дурацкому "уголовнику" Никанор Исидорыч никак меня не может посадить, правда?

– Точно, – вздохнул прокурор.

– Вот видишь? Так-то… – Домовой щелкнул языком и тяжело вздохнул.

– Тогда я ничего не скажу, – Никита замкнулся в гордом молчании. – Я тут вообще случайно оказался. А ваш управляющий все врет, чтобы отмазаться. Оговаривает меня.

– Бекетов! Питбуля! – приказал Василий Петрович.

В дом ввели собаку. Очень милое существо тигровой расцветки.

– Ластик, хороший! – Домовой потряс пса за морду. – Ластик у нас сыворотка правды. Сейчас я дам ему команду… Ластик, захват!

В ту же секунду питбуль метнулся и вцепился Шереру в… причинное место. Однако, судя потому, что Никита не заорал, а только замер в полном ужасе, зубов собака не сжала.

Василий Петрович написал в блокнотике какое-то слово и показал Шереру.

– Если я сейчас произнесу вот это, – на бумажке было написано "рви!", – то можешь себе представить, что случится.

Никита покрылся крупными каплями пота и начал скороговоркой выплескивать информацию.

Шерер к этому моменту был уже дважды женат на иностранных пожилых гражданках. Обе его супруги скончались, и Никита унаследовал от них кое-какой капитал. Денег ему хватило ненадолго. Молодой человек привык себе ни в чем не отказывать. Шикарные машины, курорты, вечеринки быстро съели все деньги. Спортивную форму за это время он утратил. В смысле, идеальные, магнетически-прекрасные линии тела остались, но вот дыхание, выносливость, а главное, дисциплина – улетучились. Никита привык поздно ложиться, поздно вставать, проводил каждую ночь с новой девушкой, пил-курил и злоупотреблял галлюциногенами. В общем, дорога обратно в спорт закрылась. Когда денег не стало совсем, Шерер вернулся из теплых приморских стран в холодную Россию. Здесь он быстро завоевал популярность в тусовке, подрабатывал моделью. Не брезговал многочисленными связями со скучающими состоятельными дамами.