Читать книгу "Обратная сила. Том 3. 1983 - 1997 - Александра Маринина"

– Что вы так беспокоитесь, мамочка? – недовольно морщилась участковый врач, сменившая Зинаиду Рафаиловну, которая, к сожалению, скончалась примерно через полгода после того разговора.

Вера на вопрос не отвечала, виновато улыбалась и уходила.

Со временем она успокоилась: ни малейших оснований для волнений не было. «Может быть, Танюшка и носитель Гоше, но она совершенно точно не больна», – говорила себе Вера.

Она так хорошо помнила свой ужас и отчаяние, что твердо решила для себя: пусть дочь живет в счастливом неведении. Вера расскажет ей правду только в том случае, если Татьяна соберется выходить замуж за еврейского мальчика. Во всех других случаях вероятность рождения больного ребенка настолько мизерна, что ее можно не учитывать. И незачем отравлять девочке счастье замужества и материнства.

Когда Татьяна начала встречаться с Борей Орловым, Вера Леонидовна вздохнула с облегчением: не просто «хороший мальчик» и «мальчик из хорошей семьи», а еще и русский. Ну что такое «один случай на сто тысяч»? Да даже и «один на сорок тысяч» – все равно полная ерунда!

И вдруг оказалось, что это не ерунда.

Или, может быть, все-таки ерунда, и Алиска действительно просто ребенок с ослабленной иммунной системой? Побольше витаминов, физкультура, движение на свежем воздухе – и малышка выправится?

Пугать дочь и зятя не хотелось, но хотя бы с Орловыми-старшими поговорить нужно, это Вера понимала. Олег Семенович, не говоря ни слова, только кивнул и на следующий день положил на стол билет на поезд. Рядом поставил объемистый пакет с лекарствами, как он выражался, на все случаи жизни. Вера сглотнула готовые брызнуть из глаз слезы благодарности и помчалась в школу милиции утрясать вопрос с отпуском за свой счет по семейным обстоятельствам.

– Может, больничный оформите, Вера Леонидовна? Наверняка ведь можно как-то договориться в поликлинике, – предложили ей. – Все-таки зарплата будет идти, а если по заявлению – тогда без сохранения содержания.

Вера отказалась. «Договариваться» и идти обходными путями она не умела и учиться этому не собиралась.

Семь дней пути прошли, как во сне, дорогу Вера, погруженная в горестные и тревожные мысли, практически не заметила. С вокзала поехала к себе, готовая встретить толстый слой пыли и застоялый душный воздух, и приятно удивилась сияющей чистоте и прохладной свежести: кто-то позаботился о том, чтобы к приезду хозяйки квартира обрела жилой вид. Кто? Наверное, Танюшка или Люсенька, больше некому. Разбирать вещи не стала, бросила раскрытый чемодан посреди комнаты, быстро приняла душ, переоделась и помчалась к детям. Прежде чем разговаривать с Сашей и Люсей, нужно увидеть дочь и внучку.

Татьяна показалась ей совсем не изменившейся, только немного уставшей. Она радостно смеялась, впустив Веру в квартиру, и весело знакомила Алису с бабушкой, приговаривая:

– Бабушка Вера точно такая же бабушка, как бабушка Люся, только живет далеко, поэтому раньше она к нам не приезжала.

Алиса, лежавшая в кроватке и одетая в красивую пижамку, кивнула с серьезным видом:

– Я про тебя все знаю, бабушка Вера. Раньше ты сажала плохих людей в тюрьму, а потом вышла замуж за принца и уехала в далекое королевство, и больше никого никуда не сажаешь.

Говорила малышка чисто и правильно, не картавила и не шепелявила.

Вера расхохоталась:

– Ну, в общем и целом – все верно.

Тревожным цепким взглядом она ощупывала девочку, боясь заметить те признаки, о которых говорила Зинаида Рафаиловна.

– Давай поиграем, – предложила она. – А покажи-ка мне свои глазки! Дай я их рассмотрю как следует.

Девочка с готовностью подставляла личико под свет, льющийся из настенного бра.

– А теперь покажи, какой у тебя животик…

– А теперь давай посмотрим, какая у тебя спинка…

– А теперь давай посмотрим, какая ты большая девочка. Встань в кроватке, пожалуйста.

Пигментных пятен нет, кожа вокруг глаз чистая. Или Вера просто не видит, не понимает? Животик не кажется большим, и рост у девочки вроде бы нормальный. Или все-таки чуть-чуть маловат для трехлетнего ребенка?

К приезду матери Татьяна приготовила свои фирменные салаты и испекла торт. Продуктов по доступным ценам в магазинах становилось все меньше, и кулинарное искусство каждой хозяйки оценивалось по умению создавать разнообразные и красивые блюда из минимального набора того, что можно было купить за «нормальные» деньги. «Не нормальными» считались суммы, указываемые на ценниках в кооперативных магазинах: вполне приемлемые на первый взгляд цифры оказывались ценой не за килограмм, как все привыкли, а всего за 100 граммов. Вера не могла не признать, что ее дочь – превосходная хозяйка по всем критериям. То, что стояло на столе, было не только красивым, но и вкусным. «Танюшка выглядит довольной и не измученной, – думала Вера Леонидовна, глядя на дочь, сидящую напротив с ребенком на коленях, – Алиса выглядит нормальной трехлетней девочкой, немножко бледненькой, но она ведь простужена… Может быть, я напрасно так переполошилась?»

Пришел с работы Борис – широкоплечий и высоченный, в отца, с обильной ранней сединой, радостно расцеловал тещу.

– Тетя Вера, красотка вы наша! – басил он. – Вот что значит счастливое замужество! Вы помолодели лет на двадцать! Если все женщины так реагируют на хороших мужей, то через пару лет мы Танюшку в детский сад поведем.

– А ты разве хороший муж? – со смехом осведомилась Татьяна. – У меня есть основания молодеть?

– Я – отличный муж, – гордо заявил Борис. – И не смей в этом сомневаться.

Вера оттаивала, сидя рядом с ними. Алису отнесли в постель – девочке пора было спать, и начались разговоры о следователях Гдляне и Иванове, которые вели широко известное дело «узбекской мафии»: Генеральная прокуратура провела проверку и выявила ряд грубых процессуальных нарушений при ведении многолетнего дела о многочисленных фактах коррупции. Борис настаивал на том, что выявленные нарушения были сфальсифицированы, чтобы убрать неугодных следователей-демократов, ставших народными депутатами, Вера же склонялась к тому, что работники прокуратуры сработали честно: некоторых сотрудников из числа проверяющих она знала лично и в их добросовестности не сомневалась. Хотя прошло столько лет, а люди, как известно, меняются…

Домой она уехала поздно вечером почти полностью успокоенная. У Танюшки действительно все в порядке, и она отлично справляется. С Борисом у нее все хорошо, а то, что малышка Алиса прибаливает чаще, чем другие дети, может быть никак не связано с неизлечимой редкой болезнью. Первоначально принятое решение поговорить с Орловыми преобразовалось в намерение ограничиться разговором только с Людмилой Анатольевной. Зачем понапрасну волновать Сашу? Не дай бог, второй инфаркт случится. Да и что толку разговаривать с мужчинами о болезнях детей? Они все равно ничего в этом не понимают.

* * *

– Болезнь Гоше? – переспросила Людмила Анатольевна, сдвинув брови в жесте непонимания и недоумения. – А что это такое? Я впервые слышу о такой болезни.