Читать книгу "Ярость Сокола - Вячеслав Шалыгин"

— Моим приятелям и в голову не приходило включать эти рыдваны, — сказала Тамара. — А уж тем более стирать информацию с их «винтов». Они хранили этот хлам чисто как музейные экспонаты, для красоты.

— Странные понятия о красоте, — заметил полковник.

— Охотники вешают на стенки ружья, рога и даже головы убитых животных, а любители живописи — картины. — Тома пожала плечиками. — Есть собиратели пустых банок или сигаретных пачек. Я слышала, один придурок коллекционировал собачий кал в баночках. Каждому свое.

Евстратов поморщился, будто на миг попал в тот самый Музей дерьма собачьего. Каждому свое, это точно. Свое отделение в психушке.

— Штоколов — это Одиночка, — уточнил Евстратов, больше для того, чтобы собраться с мыслями.

— Верно.

— И эта схема была им придумана примерно в то же время, когда он создал «Сокола». Даже чуть раньше.

— Тоже верно.

— Но ведь «Сокола» он придумал больше десяти лет назад, задолго до появления Главного и его Системы! Если он не имел возможности поработать на этом компе позже, значит, и схема эта не имеет отношения к нашим нынешним делам.

— Еще как имеет, — уверенно возразил Барков. — А вот каким образом Одиночка с такой точностью угадал, к чему приведет развитие М-технологий и как с ними в случае чего бороться, — стоит поразмыслить. Одна версия у меня появилась уже давно, и теперь она получила новое подтверждение.

— Озвучите?

— Нет, пока не время. Будет достаточно, если мы примем за аксиому, что эта схема верна. Нужно только уточнить две существенные детали: где это находится и как включается.

— Если существует, — упрямо добавил Евстратов.

На самом деле он тоже хотел надеяться, что Тамаре удалось найти в недрах древнего компа нечто особо ценное. Ведь это полностью соответствовало сути его недавнего озарения. Если Барков прав, то изображенная на схеме конфигурация могла быть тем самым слабым местом Системы. В этом убеждала фраза «М-процессоры не смогут работать». Вырубить разом все М-процессоры на планете означало «подвесить» в первую очередь злосчастных нанороботов и спутники «Невода». Вот только какие должны быть по мощности М-станнеры и на каких горах они должны стоять, чтобы обстрелять сразу все континенты? Разве что с орбиты? Но это нонсенс. Самая крупная орбитальная группировка спутников у «Невода». Не станет же он «подвешивать» сам себя?

«Но, допустим, Барков прав, скрытая резервная схема безопасности существует. Допустим даже вовсе невероятное — Система и Главный о ней не знают. Почему ее до сих пор никто не включил?»

Ответа могло быть два: «никто не смог» и «не захотел». Что лучше, а вернее — хуже, Евстратов сказать затруднялся. Скорее всего, и то и другое «хуже». Хуже чем что? Хуже некуда.

Геннадий когда-то читал, что мысль — это вовсе не следствие короткого замыкания между синапсами, а частичка информационно-энергетического поля Земли, подхваченная, обработанная и отправленная обратно биологическим трансивером — человеком. То есть все люди — это своего рода элементопользователи Сверхсети, которой И-нет и «Невод» не годятся в подметки и в которой совместными усилиями миллиардов виртуальных разумов-сопроцессоров решаются любые задачи, в том числе и нерешаемые. Такие, например, как ясновидение, пророчества, а также наведение порчи, сглаза и прочая лабуда. То, что произошло после сеанса художественного пережевывания слова «хуже», едва не убедило Евстратова в состоятельности этой теории. Особенно в плане пророчеств и сглаза. Как выяснилось, «хуже есть куда».

В коридоре что-то громко хлопнуло и затопали тяжелые шаги. Судя по звукам, справа и слева по коридору к комнатке подбирались человек двадцать, а то и больше. Другого выхода из помещения не существовало, а нагрянувший противник был наверняка экипирован по последнему слову техники. То есть ситуация складывалась не в пользу троицы «архивистов». Оставалась слабая надежда на «невидимость» и особые таланты «Сокола», но все равно расклад удручал.

Полковник снова приготовил пистолет и сделал шаг к стене.

— Никаких резких движений! — предупредил Барков. — Они нас не увидят, если не схватят случайно. При физическом контакте их нанороботы могут взломать нашу программу маскировки, а заодно и уничтожить часть С-четвертых. Стать видимыми и уязвимыми сейчас не лучший вариант.

— Тут каморка-то квадратов десять. — Евстратов окинул помещение мрачным взглядом. — Набьются, как селедки, не увернемся.

— Я отвлеку, если что, а вы ползите.

— Это как? — удивился полковник. — Затопчут же.

— Как те тараканы. — Барков тоже достал пистолет. — По стенам и потолку.

— что-то я не понял юмора. — Геннадий угрюмо взглянул на Тому.

— Саша не шутит. — Тамара выключила комп и легко перепрыгнув через стол… прилипла к стене ладонями, коленями и носками кроссовок.

— Черт! — Евстратов изумленно взглянул на Баркова.

Тот молча указал на потолок. Геннадий скептически скривился, но в эту секунду дверь рухнула, сорванная с петель, и оба мима-любителя были вынуждены перейти от жестов к действию. Барков отпрыгнул назад и уперся спиной в дальнюю стену, вернее, в стеллаж с раритетным хламом, а Евстратов…

«И про муху я еще там, на лестнице, подумал не потому, что услышал жужжание. Оно, кстати, больше на пчелиное походило. А про муху тоже предчувствие было».

Полковник Евстратов, ветеран невидимых фронтов и просто взрослый, солидный человек, подпрыгнул и распластался по потолку, прилипнув к нему животом и распростертыми конечностями, как распоследнее летающее насекомое. Что делать дальше, он себе не представлял. Он по полу-то не ползал с училища, а уж по потолку…

Выручила Тома. Она довольно ловко перебралась со стены на потолок и, энергично работая локтями и коленями, приблизилась к полковнику. Ее эта акробатика, казалось, не смущала, словно она занималась ею ежедневно лет десять подряд.

«Может, и занималась. Не этим, так чем-то подобным. На вид она дамочка прохладная, но с фантазией вроде бы все в порядке, значит, и в постели нескучная. Черт, опять эти мыслишки! И где! Прилип пузом к потолку, а все туда же!»

— Не бойтесь, вставайте на четвереньки, — шепнула Тома ему на ухо.

— Я и не боюсь. — Полковник пересилил себя и сгруппировался.

Оказалось, в этом действительно нет ничего страшного.

— Отлично, — одобрила Тома.

— Муха на карачках, картина маслом, — прошептал Геннадий. — Отличнее некуда.

— Ползите за мной. Учтите, на пути будет плафон.

К моменту, когда они переползли с потолка на стену над дверью, в помещение набилось человек десять, и в комнатке стало не развернуться, тут Евстратов угадал. Агенты СБН старательно заглянули во все уголки и под стеллажи, но были вынуждены признать вслух, что в комнатке «чисто». Правда, убираться из помещения никто из них не спешил.