Читать книгу "Россия в огне Гражданской войны: подлинная история самой страшной братоубийственной войны - Армен Гаспарян"

Так вот, именно тот легендарный рейд сыграл ключевую роль в судьбе Егорова. Троцкий начал спешно формировать красную кавалерию. Именно Сталин вместе с Александром Ильичом и развернули конный корпус Буденного в Первую конную армию и утвердили Ворошилова членом Реввоенсовета. Потом на протяжении многих лет эта четверка будет идти по жизни неразлучно. Будущий маршал Советского Союза Василевский напишет в своих воспоминаниях: «Многие из нас, знавших Егорова, помнят его покоряющую улыбку, его мягкий, истинно народный юмор, человеческое обаяние, какую-то особую душевность, сочетавшуюся со стальной полководческой волей». Но только ли этим запомнился современникам один из создателей красной кавалерии?

Разумеется, нет. Особых теоретических трудов по военному искусству он не оставил. Если, конечно, не считать за таковые совершенно правильный вывод, что грядущая война станет битвой моторов, а не кавалерии. Но в чем Егоров действительно преуспел, так это в написании многочисленных панегириков товарищу Сталину. Вот ярчайший образец его творческого наследия: «С каким восторгом я вспоминал эту тесную совместную боевую работу, проходившую под тактическим руководством нашего горячо любимого вождя. Когда взвесишь, что история для решения своих задач потребует еще людей, способных проявить великие качества ума, воли, твердости, решительности – становится еще радостнее, и бодрость, как живая струна, наполняет все фибры организма».

Гитлеровского фельдмаршала Кейтеля за глаза все называли «Лакейтель» или «Секретарь». И было за что. Его услужливость перед фюрером не знала границ.

Он был готов выполнить любое указание Гитлера и отличался умением принципиально не иметь перед начальством своего мнения. Согласимся, для военного мыслителя это качество, мягко говоря, не полезное. С этой же точки зрения следует подходить и к Егорову. Он был правильным коммунистом, но не самым блестящим полководцем. Классический продукт той эпохи со всеми своими плюсами и минусами.

Про Тухачевского и Буденного говорить подробно не приходится. Они и так не уходят с медийного пространства. Приглядимся лучше к тем, кто вниманием потомков незаслуженно обделен. Например, на Иону Якира. В 1957 году эту жертву политических репрессий торжественно реабилитировали. Нынче он, конечно, в ряду великих военных теоретиков и лихих кавалеристов не значится. Все больше про другое рассказывают. Каким, например, он был замечательным оратором, как умел замечать ошибки и советовать, как их устранять.

Не спорю, это прекрасное качество. Каждому стоит им обладать. Но мы ценим Якира все же не за умение произносить пространные монологи. Он ведь у нас активный деятель Гражданской войны. Так чем же он знаменит? В первую очередь тем, что первым освоил практику привлечения наемников. Да, вы не ослышались. Забудьте навсегда про глупый штамп «воин-интернационалист» в отношении событий 1918–1920 годов. Он существовал только в многочисленных работах советского агитпропа. Реальность была иной. Китайцам платили, разумеется, не «керенками», а золотом. Сам Якир об этом с гордостью поведал всем в своих мемуарах: «На жалованье китайцы очень серьезно смотрели. Жизнь легко отдавали, а плати вовремя и корми хорошо. Приходят это ко мне их уполномоченные и говорят, что их нанималось 530 человек и, значит, за всех я и должен платить. А скольких нет, то ничего – остаток денег, что на них причитается, они промеж всеми поделят. Долго я с ними толковал, убеждал, что неладно это, не по-нашему. Все же они свое получили. Много хорошего было у нас с ними в долгом многострадальном пути через всю Украину, весь Дон, на Воронежскую губернию».

Вдумайтесь в эту малопривлекательную картину. Выражаясь сегодняшним языком, полевой командир сколотил вооруженное формирование из иностранных наемников, которые и пошли насаждать новые революционные порядки. Никто из руководителей страны его за это не то что под трибунал не отдает, но даже и не критикует. Громит контрреволюцию – и прекрасно. Это сейчас главное. С остальным потом разберемся. И надо сказать, действительно разобрались.

Еще один видный деятель Гражданской войны Иероним Уборевич. И он станет жертвой политических репрессий, и потом получит посмертную реабилитацию в 1957 году. Во времена Хрущева этого участника «дела Тухачевского» начнут активно возвеличивать и так же попытаются записать в выдающиеся военные теоретики. Старались на славу. Вот, например генерал-полковник Покровский выдал такой панегирик: «Он был удивительным человеком крупных дарований. Сейчас Жуков и Конев вошли в историю, сделали очень многое, а тогда они казались рядом с этим человеком маленькими. Он учил их, они учились у него».

Уверен, что перед вашими глазами уже возник образ титана мысли и дел, который в одиночку в 1941 году сокрушил бы танковые армады Гудериана и Гепнера. От реальности, правда, этот образ будет страшно далек. Спору нет, в Гражданской войне части Уборевича хорошо себя проявили и на Южном фронте, и во время наступления на Варшаву. Но вопросы остаются ровно теми же самыми – а кто у него был начальником штаба? Кто планировал операции, чтобы бывший подпоручик Русской императорской армии смог насладиться любовью всего рабоче-крестьянского государства?

А потом выяснятся совсем уж неприятные подробности. Дело в том, что в январе 1920-го на великого стратега обозлился Ленин. Было за что. В своем письме к Орджоникидзе он не скрывает чувств: «Получил сообщение, что Вы + командарм 14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю. Скандал и позор! А я-то Вас направо-налево всем нахваливал! И Троцкому доложено. Ответьте тотчас: 1) Кто Вам дал вино? 2) Давно ли в Реввоенсовете 14 у вас пьянство?» Командарм 14 – это как раз Уборевич. Сей эпизод немного пятнает белоснежные ризы этого революционного деятеля. Но дальше – больше.

Во время подавления Тамбовского восстания он будет уже заместителем Тухачевского. На пару они много чего в тех местах сотворили. Губерния от такого удара так до конца и не оправилась.

Полный букет военных преступлений – от взятия заложников и уничтожения деревень до создания концлагерей и массовых расстрелов. Подобные бесчеловечные методы не сильно укладываются в общую картину построения нового прекрасного общества и поэтому не особо афишировались в годы советской власти. Не любим мы вспоминать об этом и сегодня.

Несколько лет назад нынешний министр культуры Владимир Мединский сделал заявление по поводу Тамбовского восстания. В частности, он сказал: «Я обязательно постараюсь инициировать принятие постановления Госдумы, в котором сам факт подавления с применением химического оружия – а это оружие массового поражения – было бы приравнено к безусловному акту геноцида русского народа, проведенного большевиками». Казалось бы, все предельно ясно. Методы действительно применялись людоедские. Но на Мединского тогда ополчились десятки деятелей, которые до этого в пристальном изучении истории замечены не были.

О чем говорит этот факт? Прежде всего о том, что мы по-прежнему рассматриваем Гражданскую войну через призму разнообразных мифов. Если Уборевич или еще кто (нужную фамилию вписать) воевал за красных – он по определению хороший человек и в чем-то даже пример для подражания. В этом направлении никакого движения вперед на ниве понимания собственного прошлого быть не может. Я уже говорил на страницах этой книги, но в очередной раз повторю: в Гражданской войне героев не бывает. Нам нужно научиться уважительно относиться ко всем участникам тех событий, но не слепо восхвалять их деяния, а трезво оценивать последствия для страны. Только таким путем можно достичь согласия и примирения в обществе.