Читать книгу "Цель неизвестна. Врата учености - Марик Лернер"

— Ну вы и так размахнулись. — Он, сам того не замечая, называл меня на «ты» и «вы». Видимо, «тыкал» по привычке, по-прежнему видя бывшего ученика из простых, а иногда прорывалось уважение, заработанное уже потом. Не за чин или должность. Я на это не обращал внимания, величая его по имени-отчеству. — Широко, чисто по-нашему, по-русски.

Да, я всерьез постарался. В число предварительных заданий для академиков входили исследования, касающиеся очистки и анализа селитры, а также наиболее выгодного способа добычи или производства из других материалов. Порох крайне важен для страны.

Надо хорошо прочесать ведомость импортируемых реактивов и зарядить академиков дополнительно на создание собственного производства. Причем не граммами, а в достаточном для обеспечения собственных нужд объеме. Как минимум из подобных процессов можно обеспечить дополнительное финансирование всего учреждения.

И естественно, самих открывателей поощрить. Про селитру я прямо пообещаю премию в тысячу рублей. Думаю, желающие разработать технологию на казенных материалах, да с таким бонусом в случае победы, найдутся в достаточном количестве. Из личных средств готов оплатить, только бы получить серьезное расширение производства.

Кроме того, нахождение хлора. Его применяют для отбеливания бумаги и тканей, и существовал способ дезинфекции — окуривание хлором. То есть все это когда-нибудь в будущем должно появиться и принести пользу. Почему не подтолкнуть слегка прогресс в нужном направлении. Правда, помимо электролиза, других способов добычи не помню, но на то и люди с высокими научными званиями существуют. Пусть пашут в поисках.

Еще в планы включены процессы горения и окисления вообще. Если пользы особой не предвидится, науке все равно пригодится. В перспективе аэростаты — воздушные шары. Не очень представляю, где их использовать помимо разведки вражеских войск, зато зрелищно. Одно из основных правил — умей впечатлить дающих финансирование.

Простейшее сегнерово колесо, основанное на воздействии вытекающей воды. Подробностей я не знаю, так пусть постараются академики, проверяя, что за фигня выйдет при замене спицы трубками с отогнутыми концами так, что вытекающая из них вода приводит колесо во вращение. Паровые двигатели пока рано, но и такой можно использовать в производстве.

Очень приблизительно, с упоминанием закона Паскаля, описал гидравлический пресс. Дело, безусловно, полезное для заводов вообще и развития промышленности. Мне все равно не разорваться и всего не открыть. На науку в последнее время оставалось два-три часа в день. И, положа руку на сердце, даже здешние физики и математики выше меня, бывшего школьника, на пару голов. Они ставят реальные опыты, нечто упорно доказывая, а я просто четко знаю: теория теплорода — чушь. И пытаться с ними соревноваться не стану. Мое дело — показать направление и дать финансирование.

Кроме того, помимо секретарских обязанностей, есть еще и мои личные предприятия, а также супружеские. Уж в этом отношении подмастерью задачи не поставишь. Тут личные отношения, отбор кадров и деньги, имеющие неприятную особенность исчезать. И все равно электричество во всем его разнообразии, от лейденской банки до аккумулятора и молниеотвода с электролизом, себе оставил на будущее в качестве дополнительного ресурса.

Законов я не сформулирую, школьные уроки пропали даром, но практическое применение эти штуки найдут обязательно. Возможность покрыть детали медью, чтобы не ржавели, — вещь во все века необходимая. До нержавеющей стали (добавки хрома, но сколько и где взять… цинка чистого, например, пока не существует) еще долго жить. Начнем с простого. Медный купорос, поваренная соль, деталь, пара проводов и источник тока. Принципиально решаемо.

И это на первый взгляд. Наверняка найдется куча иных применений. Самое интересное — искровой передатчик. Быстрая связь — огромная подмога на просторах России. Оптический телеграф меня как-то не привлекает. Затраты огромны, содержание обойдется в хорошую сумму, а зависит от погоды. Да и не построили ничего приличного в России, в отличие от той же Франции, насколько мне известно. Должны быть серьезные причины.

— Даже если хотя бы часть этого будет выполнена — и академии слава, и государству польза. А самое важное — нашей хозяйке дополнительные очки. Кстати, как вам с ними, нормально?

— Благодарю вас, действительно удобно.

— Да ничего особенного. Две пары очков взял, распилил стекла и вставил в новую оправу.

— Другим почему-то в голову не пришло.

Ничего странного. Я видел такие в будущем, правда, специально бы не вспомнил. Совпала удачно его жалоба на зрение и несложная находка.

— Ты действительно очень способный молодой человек, даже при отсутствии правильного образования достигающий многого. Жаль, что так сложилась судьба.

А мне нисколько не жаль. Годами зубрить про теплород и толочь реактивы в ступке под присмотром профессоров. Еще с Шумахером биться, выпрашивая деньги на содержание, и попытки что-то сделать. И, конечно, такого шанса, как сейчас, управлять движением ученых дисциплин — никогда бы не получил. Я ведь не обязан все предоставлять на блюдечке. Достаточно указать направление исследований и требовать регулярного отчета.

— Ведь прославить Россию мог достижениями.

— Право, вы меня обижаете, — невольно хмыкнул. — Кажется, и без немецких профессоров достаточно добился.

Естественно, он имел в виду несколько другое. Отсутствие систематического образования. В глазах окружающих так и есть. А мне не хватает не теоретических знаний, а практического умения работать, используя здешние материалы и химикаты. И больше того, сломать обычную инерцию мышления иногда много сложнее.

Казалось бы, простые и удобные вещи вроде мясорубки отвергаются, а мытье рук или кипячение воды представляется покушением на незыблемые устои, заповеданные предками. Будь у меня медицинский диплом — многое бы изменилось? Уверен — нет. Такие вещи и при наличии доказательств двигаются тяжко в любые времена. Камни с неба не падают, заявила Академия наук Франции лет через сто про метеориты. Им лучше знать. Великие умы.

— И дело свое считаю ничуть не менее важным для процветания Отечества.

— Как бы академики не побежали толпами по родным странам от вашего чрезмерного давления, — уклонился Тарас Петрович.

Его коробила настойчивость, с коей набиваю карманы. Особенно по части нежелания делиться рецептом производства морфия. Даже ему тяжко объяснить про лучшие намерения и вечное безденежье. Как приходят деньги, так моментально и уходят. Заводики и мануфактуры требуют вложений, модернизации, перестройки привычной цепочки под мои нужды, закупки сырья. А в последнее время я принялся приобретать дополнительную докуку.

Наш сильно мудрый Сенат не так давно вынес постановление о запрещении крестьянам заводить суконные мануфактуры. Они отныне вообще не могут иметь предприятий, вырабатывающих «амуничные» вещи.

Фактически очередная льгота дворянству — и палка в колесо развития промышленности страны. Мало того, производительность труда крепостных — а кого аристократы поставят трудиться? — неминуемо упадет, так ведь не каждый может себе позволить конкурировать с богатыми. И труд дешев, и люди не три копейки стоят.