Читать книгу "Под тремя башнями - Николай Дмитриев"

— Так огонь же сверху, — заметил Сашка и покрутил головой. — А почему ж пружины не перегрелись?..

— Какие пружины? — не понял Мирек.

Сашка взял лежавшую в стороне каминную решётку, начал крутить её во все стороны, разбираясь в конструкции, и вдруг удивлённо присвистнул:

— А пружин-то и нет. Смотри, — он показал решётку Миреку. — Стерженьки свободно ходят, а если одну сторону приподнять, то решётка на шарнире поворачивается, и её можно вытащить.

— Да, просто, — согласился Мирек и вздохнул.

Сашка отложил решётку, примостился возле Мирека и посмотрел на приятеля. Сейчас он хорошо понимал его состояние и уже собирался сказать, что в этом камине есть ещё один тайник, но, вспомнив предостережение Нонны, прикусил язык. И, чтобы окончательно прояснить ситуацию, дёрнул Мирека за рукав.

— Слушай, а тот, что сказал про тайник… Он сам ничего не хотел?

Мирек удивился Сашкиной догадливости и чуть было не рассказал про Крыжа, но воздержался. Сначала ему захотелось самому во всём разобраться, да к тому же Крыж для себя ничего не просил, и потому Мирек заверил:

— Нет… Сказал только: если есть — то возьмёшь…

— Подожди! — вдруг встрепенулся Сашка. — А может, те патроны письмо?

— Брось, — Мирек показал пальцем на оставшийся след. — Видишь, лежало что-то.

— Верно… — Сашка протянул руку и закрыл крышку. — Ты не бойся, я про это никому не скажу, вот только как Ярко?

— Пока ему говорить не надо, потом… — Мирек снова сокрушённо вздохнул, молча приладил решётку на место и подогнал Сашку: — Давай, приберёмся здесь…

Через десять минут все следы поисков исчезли, и Мирек, пожав на прощание Сашке руку, зашагал тротуаром. На душе у хлопца было паршиво. Он так надеялся найти в камине письмо, что теперь никак не мог собраться с мыслями, и они у него перескакивали с одного на другое.

Мирек так и не решился сказать Сашке, что узнал всё от Крыжа. Какое-то внутреннее предостережение всё время сдерживало хлопца, и, хотя тайник оказался пустым, Мирек подсознательно ощущал, что здесь что-то не так… Уж очень равнодушно Крыж говорил про возможную неудачу, а значит, собственный интерес у него должен был быть…

Мысль Мирека заработала в этом направлении, и только теперь хлопец чётко представил себе те три патрона. А может, Сашка прав, это кто-то неизвестный нарочно поставил их так, треугольником, вместо пакета и, значит, этот знак достоин внимания? Но тогда сам собой напрашивался вывод, что единственным человеком, способным развеять все сомнения, был не кто иной, как Крыж.

А тем временем, несмотря на все опасения, ноги сами несли Мирека в Старый город. Добравшись до уже знакомого проходного двора, хлопец поспешил к полуподвальной двери и нетерпеливо постучал. Из середины долетела непонятная возня, и внезапно всё стихло. Мирек удивлённо прислушался и продолжал ждать.

Однако время шло, но к дверям так никто и не подходил. Тогда Мирек решился и нажал ручку. К его разочарованию дверь оказалась заперта. Мирек прижался ухом к филёнке и вдруг услышал шаги. Хлопец отскочил от двери и неожиданно для себя на верхней ступеньке лестницы увидал Лера.

— И чего б я так громыхал?

Олек стоял, засунув руки в карманы, и его голос явно ничего хорошего не обещал.

— Как чего? — обиделся Мирек. — Жду, пока откроют.

— А нема чего ждать. Выехал сосед оттуда.

— Как выехал? — растерялся Мирек. — А там кто?

— Какая-то бабка, — пожал плечами Олек.

— Так он же сказал сюда, — неуверенно возразил Мирек, но Лер грубо оборвал его:

— Тебе сказали, нету, и не стучи, всё равно не откроют, — пренебрежительно кинул через плечо Лер и пошёл прочь.

Какое-то время Мирек ещё торчал возле дверей, размышляя, куда ему податься. Из проходного двора можно было выйти на две стороны. В одну — через Браму к глухому переулку и другую — узким проходом под стеной дома на оживлённую улицу.

Немного поколебавшись, Мирек выбрал проход и очутился на тротуаре, рядом с которым тарахтели селянские возы, фырчали грузовики да изредка проносились легковушки. Мирек брёл, от нечего делать пиная то окурок, то какой-нибудь камешек.

И именно в тот момент, когда хлопец нацелился на очередного «бычка», он вдруг услышал, как его негромко позвали:

— Мирек…

Хлопец оглянулся, но никого знакомого не увидел. Правда, ему показалось, что в толпе промелькнула фигура Лера, но это был не его голос, и Мирек продолжал недоумённо озираться. Потом он сделал шаг, другой и, углядев приоткрытую дверцу полуподвала, от неожиданности замер на месте. В дверях, прятавшихся за контрфорсом Братской школы, стоял Крыж.

Мирек нерешительно приблизился, и тут Крыж, чуть подавшись вперёд, с заметным нетерпением спросил:

— Ну что, принёс?

— Нет, не принёс…

Глухое раздражение охватило Мирека. Наконец-то хлопец понял, что Крыж был у себя, а затем, чего-то испугавшись, вышел через вторую дверь и, наверное, ещё и послал Лера проверить, кто там стучит. К тому же сейчас Мирек был почти уверен, что Лер следил за ним, пока Крыж прятался здесь, за углом Братской школы.

А Крыж какое-то время молча обдумывал услышанное, а потом, недобро сощурившись, кинул:

— Почему не принёс?..

— Так нет там ничего, только след на пыли. Вот такой, — и Мирек растопыренными пальцами показал примерный размер.

А дальше началось нечто странное. Крыжа словно подменили, глаза его закатились, в уголках обслюнявленного рта появилась пена, он затрясся и вдруг, с неожиданной силой ухватив Мирека за плечи, начал ожесточённо трясти.

— Говори, что там ещё было!.. Говори!..

Наверное, обратись к нему Крыж по-доброму, Мирек сказал бы ему про патроны, но сейчас, вырываясь из цепких рук, он зло выкрикнул:

— Нет там ничего!

И мгновенно произошла перемена. Будто испугавшись Мирекового выкрика, Крыж затанцевал на месте и, бормоча: — Прости, прости, я контуженный… — оторвал от пиджака очередную пуговицу, ткнул её хлопцу и мгновенно скрылся за дверью.

С минуту Мирек стоял перед входом в полуподвал. Потом обошёл контрфорс и, уже шагая по тротуару, в сердцах зашвырнул пуговицу в водосток.

Аттракцион

В отличном настроении, мурлыча весёлый мотивчик «Розамунды», Сашка шёл по Ягеллонской. Вышагивая по узкому тротуару, хлопец радовался всему. Он то присматривался к бетонным шестигранникам «шашки Терлецкого», которой была вымощена проезжая часть, то обращал внимание на гофрированные жалюзи, призванные защищать в ночное время лавочки от многочисленного ворья, а временами, заметив что-нибудь интересное, подолгу торчал возле какой-нибудь магазинной витрины.