Читать книгу "Двойная жизнь - Олег Рой"

– Да не вопрос! – Полина принялась «ловить момент», время от времени щелкая спуском (главное – нащелкать, лучшее качество после отберем). – А мальчик-то? Его знаешь?

– Разберемся, – буркнула Ирен, соображая, все сразу рассказать дочери или пока погодить. – Ты снимай, снимай. Предположения мои проверить успеем. Ох, хорошо хоть, Интернет тут есть, я-то, признаться, предполагала полную глушь, а тут вполне себе цивилизация. Так что разберемся.

Впрочем, в предположениях своих Ирен была практически уверена. Знает она, знает, кто этот «урод» с тяжелой челюстью, ломаным носом и глазами-буравчиками. Прежде всего – типаж, конечно. Эту публику за десять верст видно – по повадкам, которые никакими карденовскими пиджаками не прикроешь и никакими курсами хороших манер не изведешь. И походочка эта чуть враскачку, и оглядочка осторожная, звериная, и вечная жвачка во рту, и привычка чистить ногти маленьким ножичком-подвеской. Какая уж там цивилизация! Этих в цивилизованный мир не встроишь, все приметы стаи, клана, кодлы, в конце концов, – они навсегда, как клеймо. Вытравливай не вытравливай, след проступает. Если все люди – братья, то эти ребятишки – братва. Все до единого.

А вот этот конкретный персонаж… У него еще должна быть на шее татуировка – кельтский крестик. Главная примета. Если старый пройда Керимов не ошибся и Роман Грецкий – из тех, из пермских «ребят». А Керимов вряд ли ошибся. Тогда получается, что этот мужик, который приехал с мальчишкой, правая рука Грецкого, исполнитель, тупой, но верный. Сладкая парочка.

Потому что «мальчишечка» в джинсе – Егор, сын Дениса, теперь-то она точно его узнала, можно и в Интернете не искать, видела она фотографии. Хотя лучше проверить, конечно.

Ирен потерла внезапно вспотевшие ладони. Что, дорогая, похоже, и впрямь паленым запахло? Или, как бишь еще говорят, керосином? Воняет, в общем. Присутствие здесь Егора делает ситуацию еще хуже, чем она представлялась и вообще могла бы быть. Вряд ли мальчишку притащили для счастливого воссоединения с отцом. Господи, помоги нам!

Ксения

Москва

Хуже нет – чего-то или кого-то дожидаться, бесилась Ксения. Ну ладно – в ресторане, к примеру, там понятно, повару, чтобы что-то приготовить, нужно время. Ну и в аэропорту тоже можно потерпеть – если, конечно, ты не летаешь персональным самолетом. А так процедура для всех общая, на каждого пассажира по персональному оператору не выделишь, никакого аэропорта на это не хватит, глупо требовать невозможного, можно и потерпеть. Хотя, конечно, хорошо бы и летать на личном самолете. Ксения вздохнула. И на личном вертолете. Потому что пробки на дорогах – с ними ведь тоже ничего не сделаешь, приходится мириться. Ну бывают еще какие-нибудь природные катаклизмы или стихийные бедствия – например, сплошная метель, когда те же самолеты вообще не летают и правды искать не у кого. До небес-то не докричишься, только и остается, что материться. Про себя, разумеется, не забыв нацепить на лицо улыбочку благовоспитанной леди.

Но в обычной-то повседневной жизни можно без такого идиотизма обойтись? Какая уж тут улыбочка, если приходится ждать только потому, что кто-то работает через пень-колоду! Нет уж, увольте! Никаких вежливых улыбочек! Разнесу все это модное заведение по кирпичику. Каждый сверчок должен отвечать за свой шесток. Нет, как-то это по-другому звучало. Ксения нахмурилась. Впрочем, не важно. Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей врагу не отдадим! Как напевал когда-то покойный и, в общем, забытый дед. Очень подходяще вспомнилось.

Так она и заявила менеджеру салона красоты – юной девице с длиннющими, явно наклеенными ресницами и стразами на трехсантиметровых ногтях. Холодно, вежливо, высокомерно – чтоб юная красотка почувствовала свое место:

– Милая, посмотрите внимательно. Вот у вас записано: Воронцова Ксения. И время указано – десять тридцать. Верно? – Ксения сладко улыбнулась. – Сейчас десять тридцать пять, если верить вашим же часам. Да-да, вот этим, над вашей головой. Не знаю, как у вас, – она улыбнулась еще слаще, – а мое время расписано по минутам. И если вы позволяете себе…

– Администрация и я лично приносим вам самые глубокие извинения за эту задержку. – Девушка улыбалась безжизненной механической улыбкой, но в голосе, к удовлетворению Ксении, звучали виноватые нотки. – Ваш мастер готов заняться вашей прической, но…

– Что – но? – Ксения презрительно фыркнула, почувствовав, что есть возможность еще покуражиться. – Какие могут быть «но»?

– Мне очень жаль…

– А уж мне-то как жаль, – перебила Ксения, – милая…

– Во всем квартале нет света, – успела наконец сказать девушка, и Ксения осеклась. – Авария на подстанции. Мы ждем возобновления энергоснабжения буквально с минуты на минуту. Я только что лично говорила с главным инженером электросетей, он заверил, что ликвидация аварии займет не более получаса.

– Авария? – переспросила Ксения, несколько растерявшись. Закатить полноценный скандал, похоже, не получится. Электричество – это в некотором роде тоже катаклизм и стихийное бедствие. Особенно если его вдруг нет. – Полчаса, говорите?

– Это не я говорю, – чуть живее сообщила менеджер, – а главный инженер. Может быть, если вы торопитесь, вас записать на другое время? Когда вам удобно? – Девушка подвинула к себе таблицу-сводку заказов и щелкнула ручкой, нацеливаясь писать.

Ксения растерялась:

– Да какое другое время! Мне от вас нужно на важную встречу. И что? Я теперь вот такая должна туда идти? – Она подергала себя за волосы, нацепив на лицо выражение «какой кошмар» и оглядывая себя в зеркале за менеджерской спиной. Волосы, кстати, лежали вполне прилично. Можно было бы и наплевать на запланированную стрижку-укладку, но если она сейчас уйдет, получится, что она подчинилась. И не столько «стихийному бедствию», сколько вот этой юной девице с километровыми (фу, какая безвкусица!) ресницами. Да хоть бы и стихийному бедствию. Чувствовать себя побежденной Ксения не любила еще сильнее, чем ждать. – Полчаса? Не больше? – Она демонстративно взглянула на элегантные часики с сапфировой россыпью.

– Обещали, что не больше, – закивала менеджер. – Когда дадут свет, мы можем Жоржу выделить еще одного помощника…

Жоржем звали мастера Ксении. Хорошего, кстати, несмотря на дурацкое – что вообще у стилистов за привычка французиться? – имечко. Ну, конечно, не настолько знаменитого, как этот, как его, Серж, но чтоб причесываться у этого самого Сержа, надо быть Аллой Пугачевой или вдовой Березовского. Жорж, по правде говоря, ничуть не хуже, только понтов поменьше.

– И в четыре руки они меня причешут в два раза быстрее? – скептически усмехнулась Ксения. – Вы это хотите сказать?

– Ну не в два, но с хорошим помощником раза в полтора. – Девушка слегка расслабилась, почувствовав, что продолжать скандал клиентка, похоже, не станет. – Подождете?

– Ну если в полтора… – Ксения еще раз взглянула на часы. Чистый спектакль, по правде говоря, никуда она особенно не торопилась. Но обслуге нельзя давать спуску. Иначе зачем вообще находиться на вершине?