Читать книгу "Стоянка запрещена - Наталья Нестерова"

Балагурство лейтенанта милиции Тихонова я оценила, когда в самолёте увидела, что треть мест пустует. Иная шутка влечёт неприятные последствия. Ко мне подсела женщина, сказала, что летит в Москву искать защиты от произвола местных властей, попросила передать её заявление следователю, который меня будет допрашивать: может, так быстрее получится справедливость восстановить. Потрясающе: проблемы бедняжки были связаны с буквой «ё» в документах. Я чувствовала себя самозванкой, которая только и способна, что рассказать про иные казусы со злополучной буквой. И всё-таки я копию заявления взяла, промямлила, что постараюсь. На вопрос, в каком уголовном деле замешана, я ответила честно: «Лучше не спрашивайте».

Столица, как известно, живёт богато. Тут зарабатывают больше нас, провинциалов. Теперь я знаю, на ком зарабатывают. Таксист, доставивший меня к воротам больницы, за двадцать минут получил треть моего месячного оклада. Деньги окончательно растаяли, когда я купила в киоске фрукты и сок. Без гостинцев к больным не ходят.

Охранник у входа в отделение травматологии, когда я сказала, что иду к Константину Аверину из седьмой палаты, молча показал на объявление, висевшее на стене. Посещение больных с семнадцати до девятнадцати часов по будням, в выходные – с десяти до двенадцати и с шестнадцати до девятнадцати тридцати. Сегодня, как назло, был вторник. Я принялась упрашивать, говорила, что приехала из другого города, что у меня обратный самолёт в семь вечера, я никак не успеваю проведать своего друга, потому что до аэропорта ещё надо добраться.

– Вход для посетителей с пяти или по пропускам, подписанным старшей сестрой, – процедил охранник.

Я его возненавидела мгновенно и остро. Счастье так близко и недоступно. Я дала бы охраннику взятку, хотя делать этого совершенно не умею. Но в кошельке купюра в десять рублей и мелочь. На что покупать обратный билет? Позвонить жене продюсера, опять просить помощи?

О, ужас! Я похолодела, вспомнив, что на телефоне кончались деньги, а пополнить счёт я забыла! Если попаду к Косте вечером – пропущу самолёт и завтрашнюю передачу. Если уйду несолоно хлебавши, то придется добираться до Орехово-Борисово, где живут приятели моих родителей, брать у них взаймы. Сколько стоит проезд на метро? Идти пешком, спрашивая дорогу? Найду ли я их дом, там дебри урбанические? Да и что толку, если тётя Таня и дядя Ваня приходят с работы после семи. Куда ни кинь – всюду мрак.

– Проход освободите, – велел мне охранник.

Я стояла каменным истуканом, мешала проходить счастливчикам с пропусками. Они брали из коробки синие полиэтиленовые бахилы, надевали поверх уличной обуви и уходили в заветное нутро больницы. Я села на диванчик и стала думать. Очень хотелось плакать и ругать себя. Надо быть идиоткой, чтобы от аэропорта на такси мчаться, не положить денег на телефонный счёт, не отщипнуть из бабушкиной заначки лишние пять тысяч рублей – сейчас не лишних, а остро необходимых… Стоп, переключись! Самобичевание непродуктивно. Костя говорил: «Ася! Когда тебе хочется поругать себя, переключись на реального виновника твоей проблемы».

Развелось охранников! Скоро у каждого сортира по охраннику поставят. Здоровые мужики, вкалывать бы им у мартена или в шахте, а они днями томятся у входов и выходов. Тупеют от безделья, отыгрываются на бесправных, потешаются над просящими. Уроды! Вот этому конкретному уроду, будь у меня миллион рублей – отдала бы не задумываясь. А имей пистолет – застрелила бы! Чем охранники надёжнее бабулек-пенсионерок, которые прежде на вахтах сидели? Не станут же, в самом деле, брать штурмом больницу. Если и станут, от безоружного ленивого детины не много толку. А с бабулькой я сумела бы договориться, разжалобить.

Опять неправильный ход мысли. Есть подсказка, надо только вспомнить её. Думай! Связано с Костей. Его совет? Нет. Его шутка с глубоким смыслом? Нет.

Вспомнила! Не в начале нашей совместной работы, а позже, когда я почувствовала подлинное уважение к Косте, в щекотливой ситуации стала задавать себе вопрос: «Что бы сделал Костя на моём месте?» Очень помогало.

Итак, окажись Костя без денег, без связи, в чужом городе… Что предпринял бы он? Костя не разгильдяй, он не свалял бы дурака. Но допустим-предположим. Так говорил наш учитель математики: «Допустим, предположим, что в точке «А» прямые пересекаются…» Тогда прямые, точки, треугольники и прочие геометрические понятия улетали из моей головы. Потому что я думала про тавтологию. Я всегда была филологической девочкой.

Костя сообразил бы, что эсэмэски стоят гораздо дешевле звонков. И если у меня на счету остались хоть копейки, возможно, хватит на послание. Вопрос: кому слать эсэмэску? Разумно – жене продюсера, которая обещала материальную помощь. Но я даже имени её не знаю. Папе, чтобы московских друзей взбудоражил? Папа не любит сотовые телефоны, они ему представляются средством экстренной коммуникации. Никогда не звоню ему на сотовый, чтобы просто поболтать, отметиться, в жизни не посылала папе эсэмэсок. Он презирает данную форму общения как вид издевательства над русским языком. Маме послать сообщение? Десять тридцать утра. Вряд ли мама сидит в кабинете. Она запрещает воспитательницам во время занятий с детьми включать сотовые телефоны, принимать звонки. И свой аппаратик оставляет в кабинете, когда инспектирует группы. Хотя мы с мамой уже давно эсэмэсками обмениваемся, каждый день, я не упоминала об этом раньше, потому что наши послания лапидарны: «У меня всё хорошо. У тебя?» – «Отлично! Целую, доченька!» Вот такая современная форма общения матери с дочерью, исключающая жалобы. Написать помрежу Ларе? Она растрезвонит по редакции: «Ася ни с того ни с сего без копейки денег рванула в Москву, а теперь просит на обратный билет. Скинемся, братцы?» Остается Костя. Чудовищно неудобно: я хотела проведать больного травмированного человека, а теперь навешиваю на него свои проблемы. Однако делать нечего.

Кажется, я снобистски отзывалась о людях, которые не ставят знаков препинания в эсэмэсках. Но вдруг мобильные послания оплачиваются по числу знаков, как телеграммы? Мне надо экономить. Поэтому я выдала одно длинное предложение: «Я внизу меня не пускает охранник нужен пропуск у меня нет денег на обратный билет и на телефоне целую ася».

Ура! Сообщение ушло. Теперь только ждать. Костя не бросит меня в беде, даже если подумает, что я окончательно сошла с ума. Ведь я ему писала, что побыла в психиатрической больнице. Костя решит, что меня рано выпустили. Я не успела мысленно себе диагноз поставить – паранойя или шизофрения – как раздался звонок моего сотового телефона.

– Ася? – встревоженно спросил Костя.

– Ой, у меня денег нет, связь может прерваться в любую секунду, – не здороваясь, выпалила я.

– Входящие звонки бесплатно.

– Да, правда! Как хорошо! Я забыла.

– Ты где?

– Тут, в Москве.

– Где именно?

– В твоей больнице. Посещение больных только после семнадцати часов.

– Понял. А что у тебя с деньгами? Обворовали?

– Вроде того.

– Сиди на месте, не двигайся! Я что-нибудь придумаю.