Читать книгу "Золото Югры - Владимир Дегтярев"

Ватага похватала топоры, благо, что дело случилось на мелководье. Кое-как оглушили рыбину да вытащили на сухой берег перепуганного Ерошку и полную воды шлюпку.

Хлыст нарочно лег рядом с рыбиной. В длину получилось один в один.

– Осетр, – сказал Макар. – Видать, в гости к англам плыл, да ты ему повстречался, Ерошка. Он тебя не узнал. Богатым будешь.

Бывалый Сенька взялся разделать рыбину, наварить ухи, нажарить мяса, а ватага принялась мотать канаты. Свободных канатов на бриге оказалось мало, Макар решил снять такелаж. Дело такелажное тяжкое, да больно выгода светила крупная.

Вместо того чтобы поблагодарить за разрешение использовать в деле такелаж, Хлыст с топором пошел на Макара.

– Я лучше у тебя жилы вытяну, чем вытянем с корабля рабочий такелаж!

– Извини, Хлыст, – кратко сказал Макар, оглядывая испуганных ватажников, – затемнение нашло. По весне. – И как заорал: – Резать на ремни амуницию!

Народ кинулся с тесаками резать немецкую армейскую форму, что кучей лежала в трюме. Материал оказался так себе, просто сам в руках рвался, но как вязочный материал – годился. Резать пехотные штаны да куртки на матерчатые ремни легко, много тяжельче эти ремни связывать между собой. Но связали, ибо надобность поджимала.

На все про все, для строительства ушкуйного перемета набралось двести саженей вязочного материала.

Хватит.

Утром стали собирать перемет. Разложили на берегу осиновые столбы. Разложили так, чтобы расстояние между ними составляло сажень. Посередке каждого осиного ствола выстрогали топорами пазы, куда вязалась веревка. Получился как бы забор, только в середине нашитый на веревку. В центре, на расстоянии аршина друг от друга накрепко привязали восемь заостренных лиственниц. А к ним, только снизу, навязали елей да берез. Внизу, к елям, обрывками веревок принайтовили три десятка крупных камней.

Вот когда бы пригодилась рыбачья одежа! Надо сооружение тягать в воду, а деревья цепляются в воде ветками за дно, да за старые пеньки. Можно бы вытянуть перемет поперек реки, зацепив за бриг, да только великоват бриг для такого дела. Тут как раз бы подошли ушкуйные ладьи или струги. Да нет их-то.

Вдосталь наматерившись, потом на коленях попросив у артели прощения за матерность и пообещавши, что Макар каждому нальет самогонного вина за его счет, Хлыст согнал уставших людей валить еще деревья, чтобы связать плоты.

Два плота решили дело. Ушкуйный перемет легко потянулся за ними, по мере увеличения глубины воды вставая вертикально. Уже ближе к вечеру оба конца перемета привязали за крепкие, столетние ели и вернулись на Березовый остров.

Солнце садилось. Макар приложил ладонь ко лбу и долго смотрел на воровское изобретение. Как из преисподней кто подсказал… Издали казалось, что по краям широкого русла реки образовался затор из деревьев, каких река катила много в период половодья. А вот на самой середке Оби, где как бы есть фарватер, течение от деревьев чистое. Видать, тут самое глубокое место, река здесь свободна. Любой шкипер направит корабль туда…

* * *

В тот вечер капитан Ричардсон решил сам постоять за рулевым колесом шхуны. Рулевого послал в камбуз, сварить капитану грога. Подшкипер сидел под рындовым фонарем и ругался черными словами по-валлийски, разглядывая копию карты Пири Рейса.

– Чего лаешься? – крикнул ему капитан. – По этим картам плавал еще капитан Колумб! Неужели мы не проплывем?

Подшкипер опять выругался.

Матрос в бочке, что принайтована к верху грот-мачты, предупреждающе крикнул сверху.

Капитан глотнул горячего грогу, только потом спросил:

– Что?

– Вроде залом из деревьев! Триста ярдов по курсу!

Солнце уже садилось, огромное, кроваво-красное. Но косой солнечный свет помог Ричардсону хорошо разглядеть то, о чем кричал «бочковой» матрос. В половодье и не такие переплетенья дерев случаются. Даже на Темзе. Обычно деревья цепляются за береговые подтопленные коряги и кусты. Фарватер обычно от деревьев чист.

И сейчас отчетливо было видать, что фарватер чист. Тридцать ярдов чистой воды посередине реки – разве не удача?

Капитан Ричардсон скомандовал перемену галса. За пятьдесят ярдов шхуна скрипнула всем корпусом, косо приняла встречный ветер и рванулась в чистый от залома проход.

Почти сразу раздался нехороший треск, будто огромным тупым топором ударили в доску. Нос шхуны поднялся дыбом и медленно осел.

Корабль капитана Ричардсона встал, дрожа корпусом, как лошадь после гандикапа.

Вторая шхуна, в точности повторявшая маневры первой, переменив галс, не успела отвернуть от внезапно вставшего на дыбы корабля Ричардсона. Зацепив носовой частью за корму попавшей в «ушкуйный перемет» шхуны, капитан Артур Пекни отчаянно вывернул рулевое колесо вправо, стараясь отвести свой корабль от корабля Ричардсона. И тут же врезался в нагромождение деревьев в воде. Обе шхуны под напором течения сошлись бортами и сцепились такелажем.

Из трюма первой шхуны медленно поднялся боцман, постукал по палубе боцманской тростью, медленно оглядел окрестности. Потом повернулся лицом к капитану:

– Два специально заостренных бревна на фут торчат в трюме. Течение их сильно водит. Бревна начинают ломать обшивку. Вода в трюме уже поднялась на фут.

В люке около сапог боцмана появилась голова перебежчика Николы Сужина.

– Ушкуйный перемет! – крикнул он капитану.

Ричардсон крика не понял, но боцману сказал:

– Этих двоих ставь на помпу. Пусть работают, как рабы, но воду в трюме – держать на малом уровне. Готовь матросов и пилы. Отпилить колья в трюме! Готовьтесь заводить пластырь! Плотника на вахту – забивать пробоины в днище!

Подошел к краю капитанской надстройки и оказался почти лицом к лицу с капитаном второй шхуны Артуром Пекни.

– Выламывайся из ловушки, цепляй нас на канат и отходи назад на сорок ярдов. Будешь нас тащить. По течению тащить легко. К утру мы управимся, заделаем проломы и пойдем дальше, согласно плану…

Капитан Пекни отдал честь и собрался идти распоряжаться. Ричардсон его остановил:

– Вон тот остров, в трехстах ярдах… Хоть там и лес густой, но мне кажется, что я вижу мачту. Тебе удобнее стрелять в ту сторону. Три пушки поставь на палубу и кинь на остров пару десятков ядер. Если там что зашевелится, пали непрерывно, на полный убой… Всего, что шевелится. Подожди уходить! Вели своему боцману поднять английский флаг! И я – прикажу… А то крадемся как крысы…

– Крысы по воде не ходят, – возразил Артур Пекни.

– Как крысы по земле, которая через год будет уже наша! – упрямо досказал капитан Ричардсон.

Через половину часа над грот-мачтами обеих шхун весело завились по ветру английские флаги.

Глава тридцатая

– А теперь – что? – спросил Макар у Хлыста.