Читать книгу "Город небесного огня. Книга 6. Часть 2 - Кассандра Клэр"

Когда Клэри впервые побывала в Идрисе, была осень и деревья были все в золоте. Теперь стояла зима, но Идрис был не менее красив. Вдали вздымались горы с заснеженными вершинами, ветки могучих дубов по обеим сторонам дороги, ведущей в Аликанте, казались кружевом на фоне ясного неба.

Они ехали не спеша. Клэри сидела позади Джейса, обхватив его руками. Иногда он придерживал лошадь, чтобы показать загородные виллы богатых нефилимов; летом и осенью они были скрыты за деревьями, а теперь открылись взору.

– Посмотри туда, – сказал Джейс, указывая на виллу, которой было лет двести, не меньше. – Поместье Блэкторнов… А значит… Впрочем, ты сейчас сама увидишь. – Он замолчал.

Дорога вела на холм; они взобрались на него, и Клэри увидела внизу большой дом из красивого золотистого камня, окруженный низкой стеной.

– Это дом Эрондейлов, – сказал Джейс.

Поднялся ветер, и волосы Джейса взлохматились; Клэри надела капюшон.

– Хочешь взглянуть на него? – спросила она.

– Не знаю, не уверен…

Она, дрожа, прижалась к нему.

– Джейс, мы пропустили Конклав… тебя это не волнует?

Сама Клэри сожалела, что не смогла присутствовать, но выбора не было. Завтра они возвращаются в Нью-Йорк, и надо было развеять пепел брата.

Джейс пожал плечами:

– По возрасту мы еще не можем голосовать. Кроме того, думаю, они без нас обойдутся. – Он нахмурился. – Джейс Эрондейл… Меня иногда называют так, но по бумагам я Лайтвуд, Лайтвуды усыновили меня. Джия сказала, что восстановить родовое имя сложно. У меня даже нет кольца Эрондейлов. Его не существует, Железным сестрам пришлось бы сделать новое. А когда мне исполнится восемнадцать лет, я навсегда потеряю право на это имя.

Клэри потерлась щекой о его плечо. Порой Джейса надо было подстегивать, задавать наводящие вопросы, но сейчас был не тот случай. Если захочет, расскажет сам.

Джейс пришпорил коня и натянул поводья, заставляя Пилигрима повернуть к дому. Низкие железные ворота, украшенные узором летящих птиц, были открыты. Они проскакали мимо каменного фонтана и остановились у парадного входа. Джейс взглянул на безжизненные окна.

– Здесь я родился… Здесь умерла мама. Ходж спрятал меня. Тогда тоже была зима.

– Джейс…

– Я хочу быть Эрондейлом, Клэри.

– Ну и будь им.

– Мне больно сказать об этом Лайтвудам, – вздохнул он. – Лайтвуды – моя семья. Но если я не верну имя, род Эрондейлов прекратит свое существование.

– Ты не ответствен…

– Знаю, – кивнул он. – Аматис передала мне шкатулку, там было письмо моего отца ко мне. Моего настоящего отца… Он написал это письмо еще до моего рождения. Когда я начал читать, я просто кипел от ненависти, хотя он писал, что любит меня. Но прошло время, и я обнаружил, что некоторые предложения застряли у меня в голове. Я хочу, чтобы ты стал лучше меня. Не позволяй никому диктовать тебе, кем ты должен быть… – Джейс поднял голову, как будто мог прочитать ответ на мучившие его вопросы в завитушках карниза. – Изменить имя не значит изменить карму. Я хотел отказаться от родовой фамилии, потому что считал, что ненавижу отца, но если разобраться… Мой отец был слаб и принимал неверные решения, и он страдал от этого. У меня нет причин ненавидеть его. А до него были целые поколения Эрондейлов – они совершили немало благих дел, и дать угаснуть роду в отместку отцу было бы роковым решением.

– Впервые слышу, что ты говоришь об отце… о родном отце, – заметила Клэри. – Как правило, отцом ты называл Валентина.

Он накрыл руками ее руки на своей груди. Пальцы были холодные.

– Когда-нибудь мы будем здесь жить, – промолвил он. – Вместе.

Зная, что он ее не видит, Клэри улыбнулась.

– Думаешь заманить меня красивым домом? – спросила она. – Не спеши, Джейс. Джейс Эрондейл, – добавила она и крепче обняла его.

Свесив ноги, Алек сидел на краю крыши, ему нравилось здесь сидеть. Если Мариза или Роберт увидят его, то сразу окликнут, но было сомнительно, что они скоро вернутся. Джия пригласила их к себе, и не просто так, а по делу. Через неделю должны утвердить новый договор с Дивным народцем, а окончательного текста еще не было. Все шло к тому, что старшие Лайтвуды задержатся в Идрисе, тогда как их дети вернутся в Нью-Йорк. Алек подумал, что в отсутствие родителей фактически будет руководить Институтом, и эта идея пришлась ему по вкусу. Хоть отвлекусь немного, подумал он.

Потери и лишения были неотделимой частью жизни любого Сумеречного охотника, но Алеку от этого было не легче. Он никак не мог забыть выражение лица Хелен, когда Конклав приговорил ее к ссылке на остров Врангеля.

– Не кори себя, ты не смог бы ничего сделать, – послышался за спиной знакомый голос.

Алек даже глаза зажмурил от неожиданности.

– Как ты сюда забрался? – спросил он.

Магнус усаживался рядом, как будто был мальчишкой. С тех пор как они вернулись из Эдома, Алек видел колдуна дважды, да и то мельком. Первый раз, когда Безмолвные братья выпускали их из карантина, а второй – сегодня, когда собрался Конклав, но им не удалось даже словом переброситься. Алек окинул друга взглядом. К Магнусу вернулся здоровый цвет лица, синяки под глазами исчезли, он выглядел, как всегда, ухоженным.

Алек вспомнил, как обнимал Магнуса там, в Царстве демонов. Странно, но почему-то это сделать всегда легче, когда думаешь, что твой друг вот-вот умрет.

– Я голосовал против ее ссылки, – сказал он.

– Знаю, – кивнул Магнус. – Ты и еще десять нефилимов. Преобладали те, кто проголосовал «за». – Он покачал головой. – Нефилимы запуганы и вымещают свой страх на тех, кто на них не похож. Я видел такое тысячи раз.

– Я почувствовал себя бесполезным, это неприятное чувство.

– Бесполезным? – Магнус устремил глаза к небу, на котором уже загорались звезды. – Ты спас мне жизнь.

– В Эдоме-то? Я только помог тебе, но на самом деле… ты сам себя спас.

– Не только в Эдоме. Мне почти четыреста лет, Александр. Солидный возраст, да? В этом возрасте многие маги теряют способность волноваться, удивляться… Теряют способность чувствовать. Я всегда убеждал себя в том, что со мной такого не случится. Я воображал себя эдаким Питером Пэном, вечным мальчишкой. Но за последние двадцать лет мой пыл поубавился. Долгое время до встречи с тобой у меня никого не было. Я никого не любил, Алек, никого. Просто не встретил такого или такую, кто заставил бы мое сердце биться быстрее. Когда появился ты, я почувствовал себя окрыленным. Скажу более: я никогда не испытывал такого сильного чувства.

Алек затаил дыхание.

– Ты хочешь, чтобы мы опять были вместе?

– Если ты этого хочешь, – Магнус ответил так робко, с такой надеждой, что Алек посмотрел на него с удивлением. Его друг казался совсем молодым.