Читать книгу "Жила-была девочка - Виктория Трелина"

Я вообще собой довольна, ведь это именно я догадалась, кто вчера скрывался под простынёй в горохе. И сегодня снова я так обламываю план шайки Белого. Конечно, он злится на меня. Ну, и пусть. Не всё же ему одному всех обламывать и прикалываться.

Мы толпой идём к заводу. Разбредаемся по нему, в поисках Макса. Пусть выскакивает и пугает. Его никто не боится. Я заглядываю за огромные бочки и в люки, там только голуби.

– А вот и Максимка, – слышу я голос Белого с улицы, – а они там тебя ищут.

Я выбегаю из здания, Макс идёт со стороны своего дома, в красной рубашке навыпуск, белой простыни нигде не видно.

– Что же я, дурак, там лазить? – смеётся Макс, – я дома ноги мыл. Эх, хорошо-о-о стало.

«Часто» же он моет ноги, если так рад сейчас этому событию.

Мы сидим на холодных металлических трубах. Вообще-то для девушек это не полезно. Но места на скамейке заняли пацаны. Одна Нинка устроилась удобно на коленях у Дэна. Я рада за сестру. У неё всё так быстро. Только весной играла в пупсики, и тут в одно лето на тебе – всё сразу: первая улица, первая любовь, первый поцелуй. Конечно, Денис с Нинкой просто играется. Ну и что? Ей же не замуж за него идти. Просто это приятно: посидеть на коленях у классного парня, подержаться с ним за руку, поцеловаться во время игры в «колечко» или «бутылочку». Я бы тоже не отказалась, чтобы кто-нибудь со мною так поигрался. Но что-то желающих как не было, так и нет. Не везёт мне в жизни с мужским вниманием.

– О, гляньте, кто-то в белом, – спокойно говорит Маринка Сонюшка. Снова она первой заметила фигуру, стоящую возле бочек, неподалёку от нас.

В отличие от вчерашнего вечера, сейчас никто даже глазом не моргнул.

– Давайте его кирпичом, – предложил Рустам и потянулся к внушительной кучке камней.

Белый человек пошевелился и спрятался за столб.

– А кто это? – услышала я шёпот Белого, – Виталя что-ли?

Да, похоже, тяга к белым простыням грозит Малояблоновцам эпидемией.

Видно, нет любви…

Видно не судьба, видно не судьба,

Видно нет любви, видно нет любви,

Видно надо мной, видно надо мной,

Посмеялся ты…

Так поёт Натали с экрана телевизора. Это летняя песня. Она напоминает мне беззаботное время, когда здесь была Нинка, когда каждый вечер мы ждали новых приколов Белого.

Теперь все песни, которые стали популярными летом, навевают мне приятную ностальгию.

Это и «Сэра» Меладзе, и «Семь тысяч над землёй» Сюткина. В общем все песни летней «Горячей десятки». Как классно было летом. И чего мне тогда не хватало? Всё казалось, что проблем куча. Разве это проблема – Белый не так посмотрел? Фигня это всё! Детство. Вот сейчас действительно всё отвратительно. Школа, уроки, любви нет. Последнее хуже всего. В первый раз за много лет моё сердце свободно. Ужасное чувство – нет смысла жизни. Чернов учится в городе. Я так и не видела его больше, после окончания девятого класса. А «с глаз долой, из сердца вон» – правильно говорят. Может быть, я и не забыла бы его так скоро, если бы летом не ходила на улицу. Но городские напрочь выбили из моей головы все прежние «любови». Теперь я не понимаю за что я столько времени любила Чернова. Ведь у меня с ним не было ни единого романтичного момента. Мы даже в шутку за руки ни разу не держались. Я же всё познала без него: провожал домой меня не он, целовал мои губы Виталик, на танец приглашал вообще какой-то старый пень, на коленях я сидела у Игоря, под ручку держала первым, кажется, Макса. Все эти события я записываю в специальную тетрадь. Может быть, Неманихиной, коллекционирующей поцелуи, это показалось бы глупым, но для меня это важно. Правда, я всегда считала, что всё это должно быть испробовано с одним – любимым человеком.

– А кого ты любишь? – спрашивает Неманихина.

В десятом классе я сижу с ней. Она сама так захотела, объясняя свой выбор тем, что я «классная», да и мой бывший сосед по парте поступил в колледж. В чём заключается моя «классность» для Маринки, я примерно представляю. Во-первых, я даю списывать; во-вторых, умею слушать; в-третьих, смеюсь над её шутками. Всё это труда мне не доставляет, потому что учёба даётся мне легко, слушать о Неманихинских похождениях – интересно, а её приколы, действительно, смешные.

Моё многолетнее соседство с Черновым было волнующим и беспокойным: каждое случайное прикосновение локтем, или ногой под партой расценивалось мной, как знак любви. Каждый его взгляд, каждая улыбка грели душу несколько дней после этого. Я летела в школу, как на крыльях. А теперь ничего не остаётся, кроме как развлекать себя Неманихинскими байками и шутками. Я хочу любви. Очень хочу! А её всё нет. Я ведь даже не научилась целоваться. Поцелуй на снегу с Виталиком не в счёт. У меня у одной из класса никогда не было настоящих отношений. В чём же причина, если сама Неманихина признала, что я «классная».

– Ты слишком высокая, – сказала мне как-то соседка по парте.

– Но ведь это считается красивым. Все модели высокие, – не согласилась я.

– А парни у нас все низкие, они комплексуют рядом с тобой.

Эта мысль мне понравилась. Парни просто бояться померкнуть в моём свете. Хотя, с другой стороны, Белый же встречался с Нелькой и Светкой, которые гораздо выше него. Белый вообще – коротышка, но он не комплексовал, командуя своей шайкой. А Дэн с Игорем, которые выше меня на голову? Почему они не пытались построить со мной отношения? Нет, видимо, причина в чём-то другом. Я слишком хорошая. Дедушка дал мне коммунистическую закваску: «парень должен быть один на всю жизнь, секс только после свадьбы, ни убий, ни укради». Ой, нет, последнее – это уже что-то из Нянькиных заповедей. В последнее время мне хочется исчезнуть на время, и вернуться другим человеком. Полностью измениться, создать свой имидж, стать интересным собеседником, воспитать в себе чувство юмора. Ведь, я теоретически, умная девочка. Я прочитала десятилетнюю подшивку журналов «Воспитание школьника», я обожаю Макаренко, я пишу дневник. Я постоянно копаюсь в себе и в людях. Я даже вижу все свои недостатки со стороны. Почему же я не могу изменить себя?

Разочарование

Газеты к новому году рисую всё время я. И, как правило, наша газета всегда занимает первое место. Жаль, что парни любят девушек не за умение рисовать…

Уроки закончились. Все разошлись по домам мы с Натальей вдвоём в классе. Я раскрашиваю деда мороза акварелью, потом посыплю его блёстками, чтобы создать праздничный настрой.

В класс заходит Надежда Дмитриевна.

– Наталь Михална, вы сдали деньги?

– На что? – Наталья явно не в духе.

– А я знаю, Ваш же муж и собирает.

– Да вы ни хера ни знаете, – Наталья швыряет ручку на стол. Надежда Дмитриевна уходит, стуча каблуками по пустому коридору.

Я в шоке! Мне послышалось? Это слово – полумат произнесла наша Наталья? Наталья Михайловна, хрупкая девушка – мой образец для подражания. Наталья, которая рассказывает нам о Достоевском и о Толстом, Наталья, которая не признаёт выражения «на фиг».