Читать книгу "Земляничный год - Катажина Михаляк"

Следующие дни Эва запомнила как самые лучшие и теплые в своей жизни. Причем, когда она говорила «самые теплые», она имела в виду нечто большее, чем просто температуру воздуха.

Витольд оказался прекрасным спутником. Спокойный, заботливый, разумный… Его практически невозможно было вывести из равновесия. А Эва ведь могла стать серьезным испытанием для любого. За семь дней она умудрилась: получить солнечный ожог, наступить на морского ежа, упасть со скалы, чуть не утонуть в океане, смертельно напугать загорающих на пляже диким воплем «акула!!!» при виде дрейфующей в отдалении ветки. А уж о поджоге номера в гостинице, когда она при помощи свечей пыталась создать соответствующее настроение, лучше вообще не вспоминать.

Витольд гасил, поднимал, мазал, спасал, вытягивал, успокаивал и прежде всего кормил свою подругу с неизменным присутствием духа и хорошим настроением.

– Ты, в конце концов, когда-нибудь на меня рассердишься? – закричала она, когда уже под конец отдыха, пытаясь прочистить слив в ванне, залила всю ванную.

Он только улыбнулся.

– Для этого тебе нужно сделать кое-что посерьезнее, чем пожар или потоп.

– Например? – А вот она злилась. На себя.

Оказалось, что отдых был нужен и ей самой. Только здесь, под безоблачным голубым небом Фуэртевентуры, она поняла, каким сильным было напряжение последних нескольких месяцев – сначала была борьба за дом, потом – вся эта суета с выходом на рынок первой книги, ну а потом – беременность.

Она понимала, что Анджей и Каролина на самом деле могли поехать, но захотели, чтобы поехала именно она. Возможно, Анджей таким образом хотел загладить свою вину за то, что так резко отреагировал на ее идею с концертом. Да, это тоже могло быть правдой.

И вот такие желанные, вымечтанные каникулы она так безнадежно испортила – и себе, и Витольду. Взять хотя бы этот потоп в ванной в самом конце!

И сейчас Эва, мокрая и злая, стояла, уперев руки в бока, и ожидала от Витольда какой-нибудь насмешки – знаем мы этот мужской юмор!

Он, однако, задумался, делая вид, что всерьез ищет ответ на ее вопрос.

– Например… например, я сильно рассержусь на тебя, если ты мне откажешь, – произнес он наконец.

А потом залез в ящик прикроватной тумбочки, вытащил оттуда маленькую бархатную коробочку, открыл ее и… опустился перед Эвой на одно колено.

Она от изумления сделала шаг назад.

– Ч-ч-ч-что это ты делаешь?!

Витольд посмотрел по сторонам.

– Похоже на то, что я делаю тебе предложение.

– Н-н-но… ты же и правда делаешь мне предложение!

– Ты права, – он с трудом сохранял серьезное выражение лица. – Действительно, я делаю тебе предложение. Причем добавлю, что нахожусь в абсолютно здравом рассудке и не под влиянием романтической обстановки, – в этот момент взгляд его упал на затопленную ванную, полную мокрых полотенец, и он все-таки не выдержал – расхохотался. – Эва Злотовская, ты самая необыкновенная и восхитительная женщина, которую я когда-либо в жизни встречал. Я буду очень счастлив, если ты примешь это колечко, а с ним – меня в качестве будущего мужа. Я хочу делить с тобой свою дальнейшую жизнь, зная, что уж чего-чего, а событий в ней будет достаточно. Обещаю защищать тебя в любой беде, носить тебя на руках, если ты снова наступишь на морского ежа, приносить тебе гамбургеры в самых невероятных количествах, чтобы видеть, с каким удовольствием ты держишь их в своих лапках (ты мне в эти моменты напоминаешь белку из «Ледникового периода»). И наконец – я обещаю заботиться о тебе и о маленькой Юльке и любить вас всей душой. Я буду любить и ее тоже, я знаю это точно, потому что я всем сердцем люблю ее мать.

Он взял безвольную руку девушки и склонил голову, чтобы Эва не видела в его глазах немужественных слез волнения.

Эва опустилась перед ним на колени и гладила его по волосам и лицу с невыразимой нежностью.

– Витек… Витечек… – отозвалась она наконец, потому что знала, что он ждет ее ответа. – Ты меня застал врасплох. Я не знаю, принял ты это решение обдуманно или на тебя повлияла романтическая атмосфера, которая царит на этом острове… но ты имел время и возможность подумать – дай подумать и мне… дай мне немного времени…

– Сколько захочешь. Я буду ждать. Потому что знаю, что ты согласишься. И это правильно. Потому что мы оба хотим одного и того же: большой счастливой семьи. Я буду…

– Тссс, я понимаю, – Эва приложила палец к его губам, сама чуть не плача.

Ей так хотелось крикнуть: «Да! Да! Я согласна! Ты тот единственный!»

Но она не могла. Она не была уверена, что он «тот единственный». А однажды она уже сказала это сакраментальное «да» без такой уверенности, без ощущения, что встретила свою половинку. И теперь не хотела испортить своим поспешным решением жизнь ему… и себе.

– Но колечко-то хоть примешь? – несмело спросил Витольд.

Эва взяла коробочку осторожно, двумя пальцами.

Золотое колечко украшал небольшой, красиво ограненный камушек теплого зеленого цвета – как крылышки попугайчиков на пальмах.

– Очень красивое! – шепнула очарованная Эва. – Что это за камень?

– Оливин. Он родом отсюда, с Фуэртевентуры. Я хотел, чтобы он напоминал тебе об этом месте.

– И об этом вечере, – улыбнулась Эва, надевая колечко на палец и любуясь им. Подошло оно идеально. – Спасибо, Витенька.

Она поцеловала его в щеку, а потом подумала – и слегка коснулась губами его губ, словно пробуя их на вкус… он взял в ладони ее лицо и ответил поцелуем, поначалу таким же несмелым, как ее, но с каждой секундой становившимся все более решительным и властным.

Он любил эту женщину. И он собирался добиться ее. Навсегда.

В аэропорту их ждала целая компания встречающих: мама и бабушка, Анджей и Каролина, а еще Иза. Причем последняя держала над головой плакат «Привет, страусеныш!», который насмешил Эву до слез.

Она первый раз была за границей. До замужества у нее не было денег на поездки, а когда вышла замуж за пана К. – то он ездил в отпуск в Грецию, а она тем временем надраивала квартиру. И этот первый раз был поэтому для нее очень важным – он был символом ее освобождения и независимости, в том числе финансовой. Как-никак она сама оплатила поездку!

Мечтая о подобной поездке много лет, о том, как она полетит над облаками, о теплом море, золотых пляжах и пальмах под окнами, она не могла в своих фантазиях обойти момент возвращения домой. И именно так она и хотела, чтобы ее встречали: цветами и транспарантом. Откуда узнали об этом они – те, кто ее встречал, – она не имела понятия, но возвращение домой оказалось не менее сказочным, чем вся эта неделя в раю.

Эва нечасто чувствовала себя такой важной и желанной особой, как в эту минуту.

После объятий, писков и приветственных восклицаний Эва триумфально вытянула руку перед собой: