Читать книгу "Венец безбрачия - Ольга Свириденкова"

— Но вы можете в любой момент выйти замуж, — возразил Матвей.

— И что? — усмехнулась Юлия. — Мой муж не потребует с меня отчета за эти украшения!

— А ваша тетушка?

— Она ничего не узнает. И потом, через два месяца я становлюсь совершеннолетней, и тогда мне вообще никто не указ.

Матвей бросил на нее очередной признательный взгляд и… непреклонно покачал головой.

— Нет, — твердо сказал он, — простите, но я не могу. Мои дела могут пойти плохо, и тогда вы пострадаете по моей вине.

Поставив ларец на столик, Юлия задумчиво прошлась из угла в угол. Потом вдруг резко обернулась к Матвею и вперила в него пристальный, уничтожающий взгляд.

— Знаете, что я сейчас о вас думаю, Матвей Елагин? Я думаю, что вы набитый дурак! Удача сама плывет к вам в руки, а вы ее всеми силами отталкиваете. Возможно, кто-то и оценил бы ваше нелепое благородство, но только не я. И если вы не возьмете сейчас этот ларец, вы настолько упадете в моих глазах, что… — она сделала паузу, тщательно выбирая слова, — что я больше не смогу считать вас своим другом.

Несмотря на всю напряженность ситуации, Матвей невольно рассмеялся:

— Дорогая моя, но ведь это же шантаж!

— Разумеется, шантаж, — невозмутимо подтвердила Юлия. — А разве можно иначе с такими… — она хотела сказать «дураками», но испугалась, что Матвей обидится за повторение нелестного эпитета, — с такими упрямыми людьми? Одним словом, — безапелляционно объявила она, — берите шкатулку и уходите. Я больше не могу с вами пререкаться, уже поздно, а мне еще нужно написать письмо ювелиру и составить договор.

— Хорошо, — сдался Матвей, — но в таком случае составьте еще долговую расписку для меня.

— Конечно-конечно, — закивала Юлия, вручая ему ларец и подталкивая к дверям. — А теперь, ради Бога, идите, если не хотите, чтобы я провела эту ночь совсем без сна! — Она буквально вытолкала его в коридор и закрыла дверь на задвижку.

— Ну вот, — довольно думала она, возвращаясь в спальню, — теперь он больше не сможет противиться моим добрым намерениям. Завтра утром я прикажу заложить карету и под надежной охраной отправлю его в Москву. И прекрасный дворец на Фонтанке, наконец, вернется к своему законному владельцу!

«А как же бедняга Антон»? — внезапно пришло ей на ум, и Юлию охватил приступ неуместного веселья. Подумать только: она даже не спросила у Матвея, что же такое случилось с его кузеном и почему тот оказался по уши в долгах. И не просто не спросила, а даже не подумала поинтересоваться. Как будто речь шла о человеке, с которым она совсем не знакома. «Ах, это весьма нехорошо с вашей стороны, мадемуазель, — с шутливым упреком обратилась Юлия к своему зеркальному отражению. — Как можно быть такой бесчувственной и неделикатной? Ведь этот достойный молодой человек, Антон Елагин, был в вас пылко влюблен и даже собирался жениться… на ваших земельных владениях, приносящих сто тысяч годового дохода. А вы, жестокосердное создание, слезинки не пустили, узнав о его разорении»! И, упав на кровать, Юлия от души расхохоталась.

* * *

Все произошло так быстро, что Матвей, голова которого была изрядно затуманена коньяком, даже опомниться не успел. Лишь оказавшись в своей комнате и закурив крепкую сигару, он начал приходить в себя. И вскоре почувствовал, как его охватывает состояние, близкое к панике.

— Разрази тебя гром, приятель, — пробормотал он, с изумлением рассматривая в зеркало свое помятое отражение, — да ты… да ты, верно, совсем рехнулся, если мог взять у нее эти драгоценности!

Схватив со стола ларец, Матвей бросился к дверям, но внезапно одно соображение заставило его остановиться. Он вспомнил, что Юлия заперлась на замок после того, как выставила его из своих покоев. Если он начнет ломиться в ее двери, кто-нибудь непременно услышит шум, и тогда… даже страшно представить, какой может разразиться скандал. Матвей очень сомневался, что княгиня Туманова придет в восторг от великодушного поступка племянницы. А самого Матвея, без сомнения, обвинят во всех мыслимых и немыслимых грехах. Результатом же разбирательства будет, скорее всего, его торжественное водворение из дома. «А хуже всего будет то, что ты подведешь Юлию, — со страхом подумал Матвей. — И она тебе этого, конечно же, никогда не простит».

Зная характер княжны Прозоровской, в этом не приходилось сомневаться. Пожалуй, единственное, что ему остается — взять драгоценности, оставив Юлии долговую расписку. Впрочем, она ведь сказала, что сама составит ее…

Внезапно Матвей почувствовал себя полным дураком. О чем он тут размышляет? Ведь главное — это совсем не то, хорошо или плохо он сделал, согласившись одолжиться у любимой девушки на такую огромную сумму, а то, почему Юлия пошла ради него на такой шаг. Неужели только из дружеского расположения и благодарности за оказанную поддержку? «Спроси у нее завтра утром, — сердито сказал себе Матвей. — И если она ответит «не только», твои сомнения разрешатся сами собой. Занимать деньги у знакомой девушки неприлично, но зато вполне прилично — у будущей жены, ведь в этом случае она действует в общих интересах».

Но он прекрасно знал, что не станет спрашивать. Ведь перед тем как задать Юлии вопрос, Матвею пришлось бы признаться ей в любви и сделать предложение руки и сердца. А если она ответит отказом, скажет, что он ошибся, приняв дружеское расположение за большее? Нет, уж лучше рассматривать случившееся как обычную коммерческую сделку. В конце концов, он же вернет Юлии долг и заплатит положенные проценты… «Нет, ты действительно законченный идиот, — с презрением сказал себе Матвей. — Да еще и порядочный трус в придачу. «Если она ответит, если скажет»… А если Юлия как раз и рассчитывала услышать от тебя признание в ответ на свой великодушный жест? В этом случае она может почувствовать себя обманутой и решить, что ты просто хотел выпросить у нее денег».

Тяжко вздохнув, Матвей вылил в рюмку оставшийся коньяки залпом допил. Потом запер ларец в комоде и улегся в постель…

Проснулся он оттого, что дворецкий Юлии деликатно, но при этом весьма настойчиво тормошил его за плечи.

— Покорнейше прошу прощения, господин граф, но вам пора вставать, — объявил он таким безоговорочным тоном, что Матвей непроизвольно сел на постели. — Карета ожидает во дворе, а завтрак сейчас принесут.

— Карета? — с недоумением переспросил Матвей.

— Та самая, в которой вы собираетесь ехать в Москву, — пояснил дворецкий. — А вот и сопроводительное письмо княжны Прозоровской, — он протянул Матвею запечатанный конверт, адресованный некоему господину Флавори.

— А что делает сейчас сама княжна Прозоровская? — поинтересовался Матвей, выбираясь из постели.

— Почивает, — последовал лаконичный ответ.

Матвей уже собрался спросить: «А кто же тогда прислал вас сюда?», но внезапно раздумал, поняв, что это не имеет смысла. Юлия твердо решила отправить его к своему ювелиру и приняла меры, чтобы он не смог отказаться. Если он сейчас начнет упираться, это вызовет пересуды среди дворовых, которые вполне могут дойти до ушей княгини Тумановой.