Читать книгу "Дураки умирают первыми - Виктор Точинов"

Она попыталась мысленно восстановить события, вспомнила, как во время бега во тьме, двигаясь вроде бы по прямой, сильно ударилась плечом. Кажется, правым… Да, правым. И взяла левее, разумеется. Значит, это и была незамеченная развилка. И ей сейчас налево…

Пошла налево. И оказалась на новой развилке. Но… столкновение со стеной было лишь одно, значит…

Она двинулась наугад, так и не придумав, что же это означает. До речки рукой подать, выйдет, не один же ливневый сток выводит на берега…

После пятой или шестой развилки обманывать себя стало бесполезно. Она заблудилась. И, вполне возможно, сейчас удаляется от Волковки.

Поняла и запаниковала.

Света побежала — из последних сил, едва переставляя ноги. Казалось, если ускориться, если быстрее перебирать варианты в этой подземной лотерее, то она сможет всё поправить и вытянуть правильный билет. Не вытянула, разумеется, но паника после пробежки немного улеглась. Некоторые развилки казались знакомыми, уже пройденными, и Света решила, что надо помечать путь. Нашла торчащий пруток арматуры, долго сгибала и разгибала его, ломая, и в конце концов стала обладательницей примитивного пишущего предмета. Вернее, царапающего.

Начался новый этап путешествия — очень медленный, но не оттого, что Света вдумчиво анализировала все развилки и свои на них пометки. Нет. Просто сил не осталось даже для быстрой ходьбы…

Потом она в бессчётный раз за сегодня обругала себя идиоткой. Ручеёк, крохотный ручеёк — ведь несколько раз натыкалась на него в последнем туре блужданий. Течёт он только к речке, больше ему течь некуда.

Оказалось, есть куда… Ручеёк никуда не впадал. Просто исчезал, иссякал в одной из труб, впитывался в трещины бетона…

Но всё-таки эта жидкая нить Ариадны кое-куда вела, если идти против течения.

Кончилось тем, что Света буквально вползла во всё тот же сникерсный зал… И, странное дело, даже обрадовалась, словно очутилась дома. Наверное, так и есть… Это её последний дом. Последнее пристанище… На всю оставшуюся жизнь. Часов на несколько…

Она бессильно опустилась на бетонный пол, привалилась спиной к стене…

Сколько она здесь бродит? Сутки? Дольше? По ощущениям, дольше, и значительно…

С вялым интересом Света достала телефон, посмотрела на время — до полуночи оставалось три минуты — и с горькой иронией вспомнила, как сегодня утром размышляла о вчерашнем дне, наполненном странными и неприятными событиями и завершившемся погаными приключениями в яблоневом саду во сне и наяву. Наступающий день Света надеялась прожить тихо и мирно, во всём спокойно и на холодную голову разобраться, разложить по полочкам, и…

Ну что же, день прожит, можно подвести итоги.

У неё похитили сына. У неё застрелили мужа, пусть и бывшего. А сама она заблудилась в подземных лабиринтах.

День прошёл не впустую — напряжённо и насыщенно.

* * *

Кемп угодил в классическую ситуацию погони за двумя зайцами.

Он был вынужден заниматься одновременно двумя делами, хотя на каждое, по-хорошему, стоило бы тратить всё время без остатка.

Задача номер раз: найти и вернуть Меч.

Задача номер два: разработать оригинальный план посещения Кунсткамеры, учитывая все новые обстоятельства и то, что братья-чуды на хвосте, а встречаться с ними неохота.

Наёмники Шакира Турчи помогли, но самую ответственную работу де Шу им поручить не мог. Что знают они, узнает и шас, а ему знать о потере Меча незачем. Сообразив, что Кемп лишился серьёзного козыря, старый пройдоха почует немалую выгоду, и что ему взбредёт в голову, лучше не проверять.

В поисках Меча рыцарь продвинулся не очень далеко, но всё же продвинулся. Проанализировал детально все обстоятельства похищения и понял, где имеется зацепка.

Похитителя он видел мельком, причём обстоятельства не способствовали внимательному изучению: вор убегал, а на де Шу напали. Однако ни малейшего следа магии в убегавшем Кемп не почувствовал. Чел, самый заурядный чел.

И, скорее всего, у вора имелся сообщник.

Иначе никак… Не так уж часто посетители торгового центра оставляют в камерах хранения что-то особо ценное. Действуя в одиночку, придётся долго пастись у ячеек, выжидая, когда на горизонте появится хотя бы ноутбук, примелькаешься, попадёшь в видеозапись, и поимка станет делом времени. Есть у вора сообщник, есть. И сидит этот помощник неподалёку от камер хранения, всё видит, но подозрений не вызывает. И кандидатов на эту роль имелось двое. Первый — охранник «Амазонии», тот самый амбал, что настойчиво требовал оставить футляр в камере. Вроде бы действовал правильно, по инструкции, но отчего-то даже не намекнул, что за малую мзду можно инструкцию нарушить. Чуть ли не силой загонял Кемпа к ячейкам. Кандидат номер два — старичок, торговавший неподалёку газетами. Активно себя не проявил, но видел происходящее, вот и попал в разработку.

Заниматься подозреваемыми лично у де Шу не было ни времени, ни желания, по следу старичка и амбала-охранника он пустил орлов Шакира и теперь слушал по телефону доклад о достигнутых успехах. Успехи оказались, так сказать, половинчатыми.

Сменившись утром с суточного дежурства, охранник по фамилии Мосийчук отправился к себе домой. По дороге ни с кем не общался, но посетил магазин, где приобрёл кое-какие продукты и бутылку водки. С тех пор сидит дома. Может, водку пьёт, может, в комп рубится, может…

— Достаточно, — прервал Кемпиус поток догадок. — Он один живёт?

— Прописан один.

— Я спросил, с кем он живёт, а не кто там прописан, — уточнил привыкший к порядку чуд, стараясь не выдавать раздражение.

— Хех… Поди знай, начальник. Лора ведь за ним в одиночку топтал, ему с бабками у подъезда сплетничать недосуг было. Да и морда лица у Лоры такая, что бабкам не нравится. Но шалава не приходила никакая. Разве что поджидала там, в квартире.

— Адрес продиктуй.

— Чей?

— Папы римского… Мосийчука адрес, Мосийчука.

Грин — такой вот был у наёмника псевдоним — послушно продиктовал.

— Что со вторым? Нашли?

— Квартиру нашли. На Средней Рогатке прописан…

— Меня не интересует, кто где прописан! — рявкнул рыцарь. — Мне нужны сами челы, понял? Услышу ещё раз слово «прописка» — оштрафую.

— Хех!

В иное время Кемп воспринял бы невразумительное «хех» за выражение неуважения, но цейтнот вынуждал вести себя с тупыми челами не так, как привык.

— Начнём снова, — с трудом сдерживая бешенство, предложил де Шу. — Докладывай про старика. Сжато и по существу.

— Да без проблем… Воробьёв Прохор Степанович, сорокового года выпуска, пенсионер, вдовец, бездетный, по статьям не привлекался, про… э-э-э… зарегистрирован на улице Ленсовета, семнадцать, там не проживает, квартиру сдаёт, где живёт, неизвестно, работает в ГУП «Роспечать» на полставки, на работе сегодня не появлялся, об отсутствии заранее не предупреждал.