Читать книгу "Остров Вальгалла - Сергей Самаров"

Станислав обвел взглядом группу, посмотрел и на майора и в завершение добавил:

– Это все, что я могу вам сказать. Мне отнюдь не кажется, что выбранный метод победы над страхом является нормальным и действенным. С тем же успехом можно было бы прикладывать к себе раскаленный утюг. И потому я предлагаю вам не бить просто так, из желания покромсать напарника, как требует майор, а работать вдумчиво. Прочувствовать ножевой бой. У меня все…

Счастливый остался недоволен выступлением Ратилова, о чем говорила его выпяченная губа. Но вступать в пререкания не стал, скорее всего по той причине, что сам чувствовал правоту сказанного, что признавать ему не хотелось. И потому сразу перешел к делу.

– Начали работать. Начали! Ратилову пары нет, да ему и не нужно. Он сам все знает и умеет. Натуральный генерал спецназа.

– В спецназе ГРУ, товарищ майор, нет генеральских должностей. Командующий спецназом ГРУ носит звание полковника. Это у милиционеров генерал на генерале. В армии не так. И потому, наверное, от спецназа ГРУ есть толк в деле гораздо больший, чем от многих других частей спецназа. В том числе и ОМОНа.

– Не любишь ментов, спецназовец? – с насмешкой спросил подполковник Веснецов, не слезая с подоконника. – Заметно, что не любишь…

– А кто ж их любит! – вступился за Ратилова Александр и встал в стойку, показывая своему напарнику, что готов мысленно представить того ментом.

* * *

Занятия начались.

Майор Счастливый все так же, как престарелый мастер-сенсей[11], сидел на табуретке и вертел головой в разные стороны, определяя, кто что делает и насколько сильно старается причинить другому вред. Вертеть корпусом ему было трудно, потому что каждый поворот требовал движения ногой, а к ноге он относился трепетно.

Шесть пар бойцов начали осторожно кружить друг вокруг друга, пытаясь сразу перенять опыт Ратилова и применить на практике теорию о передвижении. Причем видно было, что почти все следят не за рукой с учебным ножом, а за ногами, как старший лейтенант и советовал. Однако большинству это быстро надоело. Сначала один начал неуклюжую атаку, потом другой. Несколько возгласов от боли показывали, что удары все же наносятся, и наносятся с приличной силой.

– В корпус бить следует, а не в руки. Что толку от царапин? Нужны синяки и кровоподтеки, – покрикивал Счастливый, морщась от неудачного поворота ноги. – Точнее бейте. Шрамы украшают мужчину! И не на руках шрамы, а на теле. Резче, мощнее. Бейте, чтобы было больно…

На взгляд Ратилова, приятно отличались от всех Усольцев и Караваев. Вадим, как специалист по боевому самбо, сам ножом не угрожал, но ловил момент угрозы со стороны противника и дважды, сделав захват, бросал того на землю с дополнительным ударом рукой или ногой, как и советовал Станислав. И даже свой учебный нож, чтобы не мешал проведению приема, при этом ронял на ковер. Боль он, конечно, причинял, но не ту, которую требовал Счастливый. От Вадима, честно говоря, Ратилов именно этого и ожидал. А вот родственник и товарищ Караваева сильно удивил и озадачил старшего лейтенанта. Александр вел себя так, словно всю свою жизнь провел с ножом в руках. Он не делал лишних движений, держался свободно и, что очень важно, четко, выверенно передвигался, дышал так легко, словно никогда не курил, и внимательно следил за противником. И только на его движение совершал свое, но совершал вдумчиво, словно знал наперед, что ему предстоит увидеть, и потому каждое его движение было правильным и своевременным.

У Ратилова еще раньше мелькала мысль, что Александр больше прикидывается таким, каким хочет показаться. А в действительности это совсем другой человек. А наблюдая за ножевым боем, Станислав уже понял, что Александр не просто имел навыки в этом важном элементе «рукопашки», но прошел хорошую специализированную школу. И, естественно, проходил ее не на зоне, хотя имеет возможность сослаться на это. Не умеют уголовники так владеть ножом. Чтобы показывать такую работу, следует посвятить тренировкам больше лет, чем Александр, согласно официальным данным, провел за колючей проволокой. Это был новый вопрос, который следовало разрешить, и разрешить его необходимо было срочно, потому что процесс обучения в школе «Вальгалла» уже перевалил за экватор…

* * *

Старания Счастливого даром не прошли. Медицинскому работнику в углу спортивного зала работы подвалило немало. Хотя большинство травм было легкими, и только пару раз медику пришлось внимательно осмотреть рваную кожу, но швы накладывать он не стал, удовлетворившись медицинским клеем и пластырем. А Счастливый под конец занятий уже сумел встать со своей табуретки и пройтись по залу, заметно припадая на ногу. Но Станислав знал, что сейчас он хромает уже не из-за болевого эффекта, а из осторожности и страха перед повторной травмой, которую, по идее, можно было получить только при повторном ударе, на который Счастливый уже не нарывался, хотя и решил высказать Ратилову свои претензии:

– Неудачным у нас получился третий курс. А все из-за тебя, спецназовец…

Майор говорил издали и громко, чтобы все слышали его. При этом Станиславу показалось, что он именно перед всеми оправдывается.

– Кто хочет, ищет способ, кто не хочет, ищет причину, – проговорил Усольцев, демонстрируя знание народной философии.

– Тебя не спрашивают, – огрызнулся, как мальчишка, Счастливый. – Мне причину и искать не надо. Она вся здесь, на глазах у вас. Больше ни в один набор я лично не допущу ни одного спецназовца ГРУ. Даже простого солдата срочной службы, не говоря уже об офицерах. Я видел на Кавказе, как воюет спецназ ГРУ. Внешне без яркого эффекта, но эффективно и почти без потерь – пока их, как нас, предавать не начнут. Но не ожидал, что у простого солдата-контрактника такая подготовка. Признаю это. И из-за твоей подготовки, Ратилов, у нас весь план занятий сорвался. Косвенно из-за твоей подготовки погиб подполковник Вальцеферов.

– Каким это образом? – теперь уже, поскольку сам Ратилов молчал, за старшего лейтенанта вступился Вадим Караваев. – Вальцеферова кто-то убил, а Стас, выходит, виноват? В чем его-то вина?

– Если бы подполковник Вальцеферов был в нормальном состоянии, убить его было бы не так просто. Он умел за себя постоять. Да и не сидел бы он там, у себя в кабинете, где его убили. Я же говорю, что вина косвенная. Я не утверждаю, что Ратилов воткнул мой карандаш в глаз подполковнику. А вина Ратилова в том, что он срывает занятия, как сегодня, и мы не можем достичь поставленной цели.

– Да, цели мы не достигли, товарищ майор, – согласился Ратилов. – Мы не научили лично вас терпеть боль. Вы слишком сильно морщитесь при ходьбе. Надо было вас пару раз учебным ножом в ребра ткнуть. Тогда у нас была бы возможность сравнить результат.

Упрек был высказан откровенно и был полностью оправданным, потому что все видели, какие рожи строил Счастливый при каждой попытке повернуться, когда, сидя на табуретке, руководил занятиями. Александр же вообще громко, на весь зал, расхохотался, и этот хохот был уже оскорбительным. Возник конфликт, который, впрочем, удалось быстро погасить подполковнику Веснецову.