Читать книгу "Политические тайны Второй мировой - Виктор Устинов"

Очень жестко с началом Первой и Второй мировых войн обращались с немцами англичане и американцы — с японцами, когда Япония напала на США Правда, есть в этом деле и существенная разница. В Советском Союзе немцев выселяли пусть и в наспех подготовленные, но пригодные для жизни городские и сельские поселения, а в Англии немцев и в США японцев отправляли в концентрационные лагеря, где была очень высокая смертность.

Руководство фашистской Германии поразительно плохо было информировано о фактической экономической и военной мощи Советского Союза, не говоря уже о том, до каких размеров она могла быть увеличена в дальнейшем[281]. До начала войны многое оказалось не увиденным и соответственно не просчитанным в штабах вермахта: создание военно-промышленной базы на Урале и в Сибири, строительство новых дорог и железнодорожных магистралей, образование и развертывание новых соединений в составе Красной Армии и поступление в войска новой боевой техники, превосходящей по своим возможностям технику Германии.

Красная Армия оставалась загадкой для разведывательных служб западных государств. В начале 1941 года Абвер полагал, что СССР располагает не более чем двумястами дивизиями, и уже после войны начальник Генерального штаба Гальдер сказал: «Это был грубый просчет: число дивизий, вероятнее всего достигало трехсот пятидесяти». Не был известен и великолепный мобилизационный механизм советского государства, которое сумело в период с 22 июня по 1 декабря 1941 года сформировать для армии 219 дивизий и 94 бригады.[282]

За несколько месяцев до нападения Германии на Советский Союз Председатель Советского правительства В. Молотов побывал в Берлине и встречался с Гитлером и Риббентропом. Цель поездки — лично убедиться в приготовлениях Гитлера к новой войне и попытаться ее предотвратить или оттянуть на неопределенный срок В день приезда советской делегации Гитлер подписал совершенно секретную директиву об усилении подготовки к войне с СССР. «Независимо от результатов этих переговоров, — говорилось в ней, — вся подготовка на востоке, о которой уже были даны устные указания, должна продолжаться. Дальнейшие указания будут даны, как только общие оперативные планы армии будут представлены и утверждены мною…»[283]

На этих переговорах Гитлер говорил о поражении Англии как о совершенно бесспорном факте, а Риббентроп имел наготове документ — проект договора о присоединении СССР к пакту трех держав: Германии, Италии и Японии. В нем намечался передел мира и, прежде всего, Британской империи. Риббентроп увещевал советского министра: «Россия, несомненно, должна быть заинтересована в выходе к Индийскому океану». Молотов незамедлительно парировал: «Советский Союз совершенно не заинтересован в Индийском океане. Он расположен достаточно далеко от него…» И тут же энергично произнес: «А вот в европейских делах и в безопасности своих южных границ мы заинтересованы… мы обеспокоены судьбой Румынии и Венгрии. Я еще и еще раз спрашиваю немецкую сторону: каковы намерения держав Оси в отношении Греции и Югославии? Что будет в дальнейшем с Польшей? Когда немецкие войска уйдут из Финляндии? Намерено ли германское правительство считаться с нейтралитетом Швеции?»[284]Тон, каким говорил В. Молотов, свидетельствовал, что Советское правительство было уверено в продолжении агрессии Германии против европейских стран, не строило никаких иллюзий относительно мира. Риббентроп не ответил ни на один из этих вопросов и вновь вернулся к сотрудничеству России и Германии в деле ликвидации английской империи. С Британской империей, уверял Риббентроп, покончено и ее осталось только добить. «Никакая сила на земле, — воскликнул фашистский министр, — не может изменить того обстоятельства, что наступило начало конца Британской империи. Англия разбита, и сейчас лишь вопрос времени, когда она, наконец, признает свое поражение»[285]. Молотову это надоело и он, прищурив глаза, спросил Риббентропа: «Вы действительно уверены, что с Англией покончено?» — «Несомненно» — «Тогда, — уже не скрывая усмешки сказал Молотов, — разрешите задать последний вопрос: если это так, то почему мы сейчас сидим в бомбоубежище? И чьи это бомбы падают на Берлин?»[286]

Лондон пристально следил за визитом Молотова в Германию и с ожесточением бомбил Берлин. У. Черчилль чуть позже писал: «Трудно себе даже представить, что произошло бы в результате вооруженного союза между двумя великими континентальными державами, обладающие миллионами солдат, с целью раздела добычи на Балканах, в Турции, Персии и на Среднем Востоке, имея в запасе Индию, а Японию — ярого участника «сферы Великой Восточной Азии» — своим партнером».

С облегчением вздохнули в Лондоне лишь после донесения английского посла в Москве С. Криппса, который сообщил: «Результаты встречи были отрицательными», так как «русские хотели сохранить свободу действий и не реагировали на усилия Гитлера, направленные на достижение сотрудничества с Советским Союзом».[287]

После возвращения В. Молотова в Москву и обсуждения на заседании правительства итогов переговоров, партийные и советские органы Советского Союза перестали скрывать от населения угрозу войны с Германией и усилили работу по сплочению народов в единую семью. Самое активное участие в сплочении масс принимали евреи Советского Союза, чье представительство в органах власти было самым заметным.

В Советском Союзе образовался огромный пласт еврейского населения, активно участвовавшего в Октябрьской революции и строительстве социалистического общества, причем они всегда выступали самыми рьяными его защитниками. В 1939 году в СССР проживало 3 020 000 евреев, а с присоединением Прибалтийских республик, восточных областей Польши, Западной Украины и Западной Беларуси, а также Бессарабии их численность возросла до 5 170 000 человек Это была самая большая диаспора евреев, проживавшая в одной стране. В Советском Союзе, как нигде в мире, для них были созданы самые благоприятные условия для получения образования, проявления творческих инициатив и управления общественными организациями и государством. Пропагандистский аппарат Страны Советов и искусство находилось в руках евреев, и они смогли показать его привлекательное лицо. Много евреев работало в близком окружении И. Сталина и их хорошо знали в стране. Среди них выделялись Л. Каганович, Б. Ванников, л. Мехлис и другие.

Нападение фашистской Германии советские евреи, как и все советские люди, восприняли как личную трагедию, и они откликнулись повсеместным стремлением принять участие в борьбе с ненавистным врагом. Во время Великой Отечественной войны в вооруженных силах Советского Союза воевало 501 тысяча воинов-евреев, в том числе 167 тысяч офицеров и 334 тысячи солдат, матросов и сержантов. Мобилизационное напряжение еврейского населения было одним из самых высоких в стране. На 1 января 1943 года, в самый напряженный период боевых действий на советско-германском фронте, евреи составляли 1,5 % численности вооруженных сил СССР. Иначе быть и не могло — это была война за существование еврейского народа, ведь фашистская идеология несла им уничтожение как для отдельной личности, так и для всего еврейского народа, и в Сталине они видели единственного в мире руководителя, способного спасти их от физического уничтожения.