Читать книгу "Вор Времени - Терри Пратчетт"

Иногда кажется, что у богов совсем нет вкуса. Они позволяют солнцу всходить и садиться в нелепых розово-голубых тонах, которые любой профессиональный художник расценит как работу восторженного профана, никогда не видевшего настоящего заката. Это был один из таких восходов. Восходов того типа, глядя на которые, любой человек скажет: «Никакой настоящий восход не может быть такого Ядовито-Розового Цвета».

И все-таки он был великолепен. [15]

Лобзанг лежал, наполовину засыпанный ворохом сухого папоротника. Снежного человека нигде не было видно.

В этом месте была весна. Снег еще лежал, но сквозь него там и сям уже проглядывали участки голой земли с намеком на зелень. Он огляделся вокруг и увидел почки на деревьях.

Лю-Цзы стоял в некотором отдалении и глядел на дерево. Он не обернулся, когда Лобзанг подошел к нему.

— Где снежный человек?

— Он не пойдет дальше. Мы не можем просить снежного человека оставить снега, — прошептал Лю-Цзы.

— О, — прошептал Лобзанг. — Э, а почему мы шепчим?

— Посмотри на птицу.

На ветке у развилки дерева, рядом с чем-то вроде скворечника сидела птица и, сжимая в лапке кусочек дерева, приблизительно напоминающий круг, общипывала его.

— Должно быть, ремонтируют старое гнездо, — сказал Лю-Цзы. — Они не могли построить такое большое так рано в сезоне.

— По мне так похоже на старую коробку, — сказал Лобзанг. Он прищурился, чтобы получше разглядеть. — Это старые часы? — добавил он.

— Посмотри, что клюет птица, — посоветовал Лю-Цзы.

— Похоже на… грубую шестеренку? Но почему…

— Правильно. Это, парень, часовая кукушка. Молодая, судя по виду, старается построить гнездо, которое привлечет партнера. Хотя шансов немного… Видишь? У нее все цифры неправильные и из-за неровности застряли стрелки.

— Птица, которая строит часы? Я думал, что часы с кукушкой это часы с механической кукушкой, которая выпрыгивает, когда…

— А откуда, ты думаешь, люди взяли такую странную идею?

— Но это же чудо!

— Почему? — спросил Лю-Цзы. — Они идут не дольше получаса, вечно показывают неверное время, а бедные глупые самцы сходят с ума, пытаясь вновь завести их.

— Но даже если и так…

— Все где-то бывает, мне думается, — сказал Лю-Цзы. — И не стоит поднимать такого ажиотажа. У нас еще осталась еда?

— Нет. Мы все доели прошлым вечером, — сказал Лобзанг. И с надеждой добавил. — Э… Я слышал, что по-настоящему продвинутые монахи могут жить, э, жизненной силой извлеченной из воздуха…

— Думаю, только на Планете Сосисок, — сказал Лю-Цзы. — Нет. Мы обойдем Медноголовую и поищем что-нибудь в долине на той стороне. Пошли, у нас не так много времени.

«Но достаточно, чтобы понаблюдать за птицей, — подумал Лобзанг, когда мир вокруг него подернулся голубым и потускнел. Эта мысль его приободрила.

Идти без снега было гораздо проще, если избегать кустов и высокой травы, оказывающих упорное сопротивление. Лю-Цзы шел впереди и выглядел неестественно ярким и нереальным на фоне выцветшего ландшафта.

Они прошли мимо входа в гномий рудник, но никого не увидели. Лобзанг был только рад этому. Он знал, что статуи, которые он видел вчера в деревне, не были мертвы, просто заморожены в другой временной скорости. Лю-Цзы запретил ему приближаться к кому бы то ни было, но ему не нужно было волноваться. Даже проходить мимо них было почему-то неприятно. И становилось еще неприятнее, когда ты понимал, что они двигались, но очень-очень медленно…

Солнце едва рассталось с горизонтом, когда они спустились в теплые леса на другой стороне горы. Ландшафт здесь имел более освоенный вид. И был скорее лесистым, чем лесным. В том месте, где узкая тропа, по которой они шли, пересекала речку, была тележная колея, старая, но совсем не заросшая.

Когда они переходили ее вброд, Лобзанг оглянулся и увидел как вода медленно заполняет отпечатки его ног.

Подобно другим новичкам, он обучался нарезке времени наверху, на снежных полях. Как говорили монахи, так они не причинят вреда, хотя никто так и не объяснил, что это может быть за вред. Не считая монастыря, это был первый опыт Лобзанга по нарезке времени в настоящем ландшафте.

Это было великолепно! В небе висели птицы. Ранние утренние шмели зависли над раскрывающимися цветами. Мир стал кристаллом, сделанным из живого.

Лобзанг помедлил рядом с группой оленей, щипавших траву, и последил за тем, как глаз ближайшего из них с тектонической медлительностью поворачивается в их сторону. Он видел, как двинулась кожа, когда мускулы под ней начали сжиматься для скачка…

— Устроим перекур, — сказал Лю-Цзы.

Мир вокруг Лобзанга ускорился. Олени исчезли, как и очарование момента.

— Какой перекур? — Спросил Лобзанг. Он ощутил раздражение. Тихий медленный мир был забавным.

— Ты был на континенте ХХХХ?

— Нет. Хотя бармен из «Грозди Винограда» оттуда.

Лю-Цзы зажег одну из своих тощих сигарет.

— Это ничего не значит, — сказал он. — Все бармены оттуда. Странное место. Большой временной источник прямо в центре. Очень практично. Пространство и время там перепутано. Возможно, все из-за пива. Но место неплохое. Ты видишь ту страну внизу?

Недалеко от них земля резко уходила вниз, открывая взору кроны деревьев и маленькие заплаты полей за ними, упирающиеся в горное ущелье. Вдалеке виднелась скалистая теснина, и Лобзангу даже показалось, что он может разглядеть мост через нее.

— Не слишком похоже на страну, — сказал он. — Скорее просто на деревню.

— Это страна ведьм, — сказал Лю-Цзы. — И мы собираемся одолжить метлу. Самый быстрый путь в Анк-Морпорк. И единственный.

— А это не, э, вмешательство в историю? То есть, мне говорили, что это можно делать в долинах, но в мире…

— Нет, это совершенно запрещено, — сказал Лю-Цзы. — Потому что это Вмешательство В Историю. Плюс, с ведьмами надо держать ухо востро. Некоторые из них весьма хитры, — он заметил выражение лица Лобзанга. — Послушай, правила для того и существуют, понимаешь? Чтобы ты задумался, перед тем как их нарушить.

— Но…

Лю-Цзы вздохнул и отщипнул кончик своей сигареты.

— За нами следят, — сказал он.

Лобзанг развернулся. Там были только деревья и насекомые, гудящие в утреннем воздухе.

— Там, — сказал Лю-Цзы.

На сломанной верхушке сосны, раскачивающейся от зимнего ветра, сидел ворон. Он глядел, как они глядят на него.

— Ква? — осведомился он.

— Это просто ворон, — сказал Лобзанг. — Их много в долине.

— Он наблюдал за нами, когда мы остановились.