Читать книгу "Регресс - Алина Распопова"

Первый раз был тогда, когда я, понял, что мои попытки механизировать мелкие операции в создаваемой мною системе транспортирования товаров Аптауна зашли в тупик. Сроки поджимали, мне грозило увольнение. А потом куда, вниз? Вот тогда-то я и появился на пороге дома профессора. В моём ноутбуке была усовершенствованная формула вещества, которое должно было со стопроцентной гарантией удачно провести мой регресс.

Закхер долго сопротивлялся моим уговорам, но, в конце концов, сдался. Тогда, дойдя до состояния амебы, я придумал то, что теперь можно было увидеть на каждом углу. Оказавшись отключенным от всех внешних факторов, успокоив чувства, я за несколько минут нашел решение всех проблем современной робототехники. Я изобрел Сионикса – многофункционального робота, способного летать по воздуху, заряжаясь трением об него. Теперь интеллектуальные малышки Си наполняли каждый дом, они справлялись с любой задачей. Огромные же Сионы, бороздили пространство Аптауна, лишая его жителей всех забот. Люди нижних этажей с приходом Сиониксов стали нам не нужны.

Очень удивился серенький человечек – инспектор Системы, когда снова увидел меня перед своим столом. Как и в прошлый раз, я вызвал ошибку Системы. Теперь каждый раз Джек, так зовут инспектора, смеется над моим удивительным желанием встречаться с ним вновь и вновь. Он оказался отличным парнем. Недавно он завел себе молодую жену, жаловался на боли в сердце и на свой доставляющий немало хлопот желудок. Обычный серенький человек, он оставался в тени, за рамками работы Системы, а я, похоже, стал единственным, кого доводилось ему встречать в серых стенах своего кабинета. Вот и в этот раз, я был уверен, он снова будет рад нашей встрече. Как всегда поболтаем…

Во второй раз я приехал к Закхеру после того, как эти вандалы с низов предприняли невиданное. Эти, в конец озверевшие от злобы люди, сообразили, что наш Аптаун опирается на их нижние этажи. Их дома являлись фундаментом наших, и они стали взрывать их. Подумать только, чтобы добраться до нас, они разгромили собственные жилища и всё-таки добились того, что сверкающие крыши Аптауна полетели вниз. Взрывы прокатились по всему миру. Варварски разрушалось то, что строилось веками. Тогда я спешно полетел к Закхеру. Профессор уже даже не пытался отговорить меня. От него я вернулся с проектом летающих опор. За считанные месяцы по моим чертежам и макетам были созданы конструкции, позволяющие поднять Аптаун над землей. Мы оторвались от нижних этажей. Подобно фантастическим летающим городам, наши дома стали парить в воздухе.

Я обрел славу. Меня почитали, как гениального создателя, как невиданного ученого, спасшего мир. Но возникла очередная проблема…

От «низов» мы оторвались, однако все производства, вся промышленность осталась у них. Теперь они душили нас отсутствием товаров. Стало понятно, что развал общества уже не предотвратить.

Снова я поторопился к Закхеру. Теперь я уже даже не помышлял о том, чтобы без него что-то создать, изобрести. То состояние блаженного покоя, отключающее чувства, проясняющее разум, результат регресса, стало для меня жизненно необходимым. От меня ждали новых открытий, революционных предложений, решения проблем. Что-то мне подсказывало, что на этот раз чисто техническими средствами ситуацию не разрешить. Мы потеряли контроль над жителями нижних уровней, над их сознанием, они больше не признавали нашу власть. Люди бунтовали, бесились. Накачавшись знаниями по психологии, проштудировав материалы по истории, управлению, я приехал к профессору. Где-то здесь, в квартире Закхера бегал сейчас мой друг Майк. Он выведал у меня секрет моего успеха и решил последовать моему примеру. Однако оказалось, что формула вещества, способного вывести из регресса живой организм, индивидуальна. Мы с профессором предупреждали об этом Майка. Формула действовала только на меня. Профессору удалось провести Майка по линии регресса, однако что придумал он там, находясь в состоянии инфузории, мы так и не узнали. Подобно мне, застрявшему когда-то в теле млекопитающего, Майк бегал теперь по дому Закхера в облике осла.

И что же было большим регрессом? Тот ли процесс, при котором упрощалось физическое тело, отмирали конечности, теряли совершенство органы чувств. Или же регрессом был тот разлад, который царил в наших умах. Регресс мира в целом был следствием регресса каждой отдельно взятой личности. Много раз я думал, в кого же, в конечном счете, превратимся все мы? Станем ли мы обществом высокоразвитых индивидуумов, способных видеть друг в друге, прежде всего, Человека или же, повинуясь собственному эгоизму, покатимся дальше вниз?…

Сейчас же я парил сквозь пространство, сквозь время энергией чистого разума в пустоте. Я ещё не знал, что придумаю, изобрету. Будет ли это новое психотропное вещество, способное массово поменять сознание «низов», либо же мне удастся разработать принципиально новую модель современного общества, где представители всех классов, осознавая необходимость друг в друге, будут жить по-соседству, а может быть, я просто возьму и подарю людям счастье. Ведь есть состояние, в котором каждый человек способен обрести его. Превратить людей в тех существ, в телах которых воплотятся их желания. Они даже не представляют насколько это легко! Достаточно осуществить «регресс». Тело человека – оно не для наслаждений, нет! Оно бесценно для тех, кто хочет в полной мере реализовать свои замыслы, кто привык творить, создавать. Много раз подолгу наблюдал я за обитателями зверинца Закхера. Теперь я был уверен, что каждый из них, будучи когда-то человеком, пройдя через «регресс», остановился на той ступени своего развития, которая больше пришлась ему по вкусу. Они так и не стали людьми, но нужно ли им это? Есть, размножаться, спать, занять лучше место, обойти прочих, стать почитаемым среди «своих» – вот чего хотели эти люди. И они стали зверьми…

Я же в этот момент был простейшим организмом и продолжал размышлять. Я ещё не решил, что предложу людям, что предприму. У меня ещё было время. Мы все могли ещё что-то изменить. Сейчас я продолжу думать, самой же желанной наградой за мои труды станут те великолепные ощущения полета, беспечности, свободы, которые ещё ждут меня при обретении вновь человеческого облика, при возвращении домой.

2012