Читать книгу "Стратегия. Возвращение - Вадим Денисов"

Грунтовка сильней ушла к востоку, забралась на пологую возвышенность, с которой открывалась панорама. Склоны ближних и дальних холмов — все тот же полог смешанных лесов, выстилающий каждую складку поверхности, словно ковер. По левую руку в эти бархатные холмы уходила еще одна дорога.

Развилка.

— К машине!

Быстрый осмотр полотна. Так, боковушка совсем узенькая, односторонняя, движения никакого.

— Костя, тут подпиливали! Это локальная просека, дорубили для вывоза!

Вне всяких сомнений, здесь проезжал легкий грузовичок, примерно такой же, какой мы оставили Харди Спайсеру. Дело было с неделю назад, следов еще не размыло… Движение редкое. Что он вывозил, настрелянную добычу? Не за дровами же. Ответвление идет к возвышенности из числа тех, что принято называть господствующими высотами. На вершине — совсем другая зелень, нежели в подступающем к дороге ярком лиственном лесу, там она голубоватая, чуть смазанная, так выглядит издалека зелень хвои сосен. Все это очень интересно, на этой горке, если удастся найти проплешину среди деревьев, наверняка есть природный кинотеатр, отличное место для осмотра. Табличку я даже не высматривал — ишь, размечтался!

За этой горушкой — Волга, стопудово. А где-то внизу — Стокгольм.

— Не смотрим, на обратке заедем, — решил я, садясь за руль.

Дорога пошла вниз. Через несколько минут из-за поворота выплыл небольшой белый щит на стойке, прежде скрытый группой сосен. Неудачно поставили. Надо же, тут все-таки есть знаки дорожной обстановки! Надпись черной краской на английском. Никаких тебе «Добро пожаловать!» для потеряшек или частоты радиоканала патруля-спасителя.

Чек-пойнт «Юг», до него два километра. Большой череп с костями. Всем шухериться, приготовиться к сдаче в плен. Подъезжать медленно, без резких маневров, оружия не доставать, приготовить документы и пропуска.

— Они тут с ума сошли? Пропуска? Где их взять?

— Похоже, так, Миха. Дебилы. Всех запугали.

— Ща поправим. — Напарник повел плечами, щелкнул пальцами.

Блокпост уже просматривался.

— Сканер на громкую, — скомандовал я. Гоблин завозился с рацией.

— Что-то не выскакивают, шланги…

— Не расслабляться!

Теперь домики можно рассмотреть подробно, Мишка вскинул бинокль, озвучивая самое приметное. Я тоже поглядывал.

Шлагбаум замысловатый, из гнутого деревца, художественно обработанный. Опоры — причудливые коряги, с которых топором сняли лишнее. Такие же коряги-подпорки установлены под скамьями для перекура. Похоже, личный состав КПП в безделье со всем усердием развлекается резьбой по дереву. Над тем домиком, что у дороги, вьется тоненькая струйка дыма — обед готовят, черти. Окно в нашу сторону, обычное, не противомедвежье, со светлыми шторками. Сарайка стоит дальше от грунтовки, размером поменьше, чем основное здание, без окон, наверняка там хранится всякий хозбыт и припасы.

Большой навес, две железные бочки, козлы, поленница, вилы какие-то, лыжи, санки… В тени навеса на специальных вешалах — два очень интересных велосипеда с моторчиками, модель старая, а выглядят как новенькие! Висят под одинаковыми углами, европейцы, чего там.

Трахома, как я хочу такой заиметь! С детства.

В Дровянке у бригадира плотников есть веломот, на Дальнем Посту живет еще один. Оба советского производства, из локалок. Машинки оснащены двухтактным моторчиком «Иртыш» образца 1954 года. Вообще-то это точная копия немецкого двигателя ILO модели F48. Движочек настолько узкий, что встает между шатунами педалей, под кареткой. Заднее колесо приводится в движение фрикционным роликом, прижимается прямо к покрышке! Дикая вещь! Сплошной экстрим! На мокром грунте буксует страшно. Но есть и плюс — тише двигуна не бывает, лишь легкий шелест, мечта охотника и диверсанта. Дает он от силы двадцать пять в час, зато расход топлива чисто символический. Многие пытались выкупить у хозяев эти раритеты, серьезные деньги давали, в том числе и я, но безуспешно…

В Берлине тоже есть такая шняга, германского производства. Мотовелосипед Presto-98 с движком фирмы Fichtel & Sachs в соточку кубов. Такие движки, начиная с 1938 года, на ходовую часть собственного производства устанавливали несколько десятков немецко-фашистских фирм. Чудо техники принадлежит Иштвану, начальнику автомастерских в Берлине. Там вообще ничего и никому не светит, в жизнь не отдаст.

Так вот — на стене висят именно они.

Отжать, что ли? Внагляк.

Гадская канитель, нельзя забирать, благородные американцы так себя не ведут.

На земле стоит полуразобранный скутер, битый — в данный момент не интересно.

Эфир чист, паники не слышно. На крыше главного зданьица серебрится небольшая солнечная панель, над ней — покрашенный темной краской бак для нагрева воды, они теперь распространены во всех анклавах. Есть солнце — есть горячая вода. Нет — мойся холодненькой. Душ наверняка снаружи, мне не видно. Высокая антенна грубо привязана к зачищенному стволику, провод в обмоточку, Вотяков за это убил бы. Палисадник чем-то засеян: огородничают бойцы. Собачьей будки не видно — очень хорошо!

Флаг шведский, модифицированный, над горизонтальной полосой — кучка белых звездочек, англосакские наработки никому покоя не дают, удобно.

Да просыпайтесь же вы, триста метров!

— Ага! Вышел, лупень долговязый! — констатировал Сомов. — Короткая!

Я плавно затормозил, дав Мишке спокойно навести прицел пулемета. Это правильно, с хлопцами из Альянса надо так: сначала прицелься, потом разглядывай.

— Ехаем!

— Гоб, что за ствол?

— Что-то типа ППШ…

В левой руке караульщик держал оружие, в другой какую-то жраку — пирожок, что ли? Они еще и пироги пекут? Вот это служба, вот это лафа! Караульщик повернулся к нам спиной и со всей дури начал долбашить по стеклу оконца, вызывая напарника. Скорее всего, их всего двое, для троих такая изба на курногах будет тесновата.

Это не ППШ, а пистолет-пулемет «Суоми», неплохая машинка. Значит, и финны при них?

— Пока не опасен, — решил напарник. — Но дорожку держи.

И тут у меня в голове всплыло былое-молодое. Вот бы сюда не на «виллисе», а на БМП! Да пострелять по вражинам от души!

Мехводом быть хорошо, ведь в целом броня подчиняется тебе. Но и наводчиком-оператором БМП работать зашибись. Я и за него могу, запросто, обучали… Трахома, как же захотелось пострелять из серьезного оружия! Эх… было дело, давали гвоздя! Команда. Прыг в башню — привычно скользишь внутрь селедкой, никакой железки не задеваешь. Шлемак подключить. Щелк, щелк — руки к тумблерам, все как у пилотов.

Башня просыпается, очухивается, злится: «Разбудил? Давай настоящее дело!» Сейчас все будет, родная! Заработал преобразователь, запищали в раскрутке гиротахометры. Зырк в прицел — лицо к резине, — а там шкалы и марки, желтые, как волчьи глаза. Да я и есть волк! Где добыча? Стабилизатор! Опять щелкнуло, включился. Глазенки светодиодов разгорелись, доворот башни в сторону, пушку вниз, смотри в нее, враг!