Читать книгу "Под потолком небес - Валентина Седлова"

— Само собой, сначала я, а потом он. Не уходить же под ручку на виду у всей конторы, которая резво ощутит себя заброшенной и покинутой, как только начальство свинтит пить в другом месте.

— Я как-то не подумал…

— Он не подумал! А надо бы! И спасибо тебе огромное за цветы! Просто низкий поклон! Сам ни хера дарить не научился, так теперь давай чужое топтать! Устроил мне праздник, нечего сказать! Ты хоть догадываешься, сколько они стоят? Мне впервые в жизни такую красоту подарили, а ты…

— Наташенька, прости! На меня словно затмение нашло! Извини, хочешь, в ноги брошусь?! Малыш, прости меня, Христа ради! Наташка-а…

— Уйди, ты мне противен. Цветы выброси, чтобы душу не травить. И оставь меня в покое.

— Только прости! Хочешь — что угодно сделаю, только прости!

— Все, прощаю. А теперь иди, дай побыть одной. Да прощаю я тебя! Хватит по полу валяться! О Боже, за что мне такое наказание…

Эту ночь Наташа так и не сомкнула глаз. Кто бы мог подумать, что Пашка способен на такое? Вот ведь точно говорят: если вытираете ноги о человека, как об половую тряпку, то не удивляйтесь, если она потом засветит вам меж глаз. Так оно и вышло. В последнее время она ни в грош не ставила мнение Пашки, так или иначе давила его своим положением, своими деньгами, постоянно указывала, как ему поступать. И при этом совершенно не брала в расчет, что у него творится в душе, и к чему это может привести. Вот и получила по полной программе.

И ведь что странно: сегодня она врала так самозабвенно, что в какое-то мгновение сама поверила, что провела этот день где-то в ресторане с партнерами по бизнесу. Прямо как ее сестра Ланка когда-то. Ложь рождалась легко и просто, словно сама собой. И ведь если бы Пашка не растоптал цветы, она бы, наверное, даже пощечину бы стерпела, потому что действительно чувствовала себя виноватой перед ним. Но когда она увидела, во что он превратил розы, которые ей подарил Андрей… Не стоило Павлу так поступать. Просто теперь, после всего случившегося, она наконец-то почувствовала себя свободной от него. Более того, у нее появился весомый повод для ухода. Он поднял на нее руку и потому перестал для нее существовать. Если он смог сделать это однажды, то кто даст гарантию, что это не повторится, причем еще хлеще?

Наталья потерла зудевшую от удара Павла щеку. Хоть бы следа не осталось, а то ходить с синяками совершенно не хочется. Хорошее у нее восьмое марта получилось, нечего сказать. Сидеть за одним столом с Пашкой и Зинаидой что-то нет никакого желания. Если хотят — пусть празднуют. Но без нее. Она лучше с Мишкой этот день проведет, благо, что девятое, его день рождения, как раз на субботу пришлось, а значит, она сможет побыть со своим мальчиком целых три дня. Пусть хоть ему хорошо будет.

Так, а в понедельник тогда на работу, оформить неделю, нет, лучше две за собственный счет, купить билет и махнуть с Мишкой к родителям под Таганрог. Пусть они с внуком месяц понянчатся, пока она здесь в Москве свои дела уладит. Надо жилье подходящее снять, вещи от Павла перевезти. Хм, кстати, а по поводу жилья надо бы с Андреем посоветоваться. Может быть, у него что-то на примете есть? Им никак не меньше двухкомнатной квартиры надо снять, чтобы у Мишки обязательно своя комнатка была. Да и район поменять: то и дело натыкаться на своего бывшего или его мать — невелика радость. О чем говорить, если она Ланку чуть ли не каждый месяц видит: то в магазине, то в метро. Один раз даже нос к носу столкнулись. Дружно сделали вид, что незнакомы, и разошлись. Нет, однозначно: жить они будут где-нибудь еще, только не здесь. Поближе к работе, наверное.

И с детским садом надо вопрос решать. Сейчас, наверное, Мишку никто не возьмет, а вот в сентябре он точно туда отправится. Получается, пока придется нанимать няню, потому что они с Андреем целый день заняты, а одного Мишаньку оставлять еще нельзя. Эх, как же все это накладно, но что поделать! Другого выхода нет. Побыстрей бы возвращался Андрей! Как он ей сейчас нужен!

За этими размышлениями Наталья и не заметила, как ночь потихоньку уступила свои права серому рассвету, а потом в комнату ворвались и первые солнечные лучи. И вот ведь парадокс, она все-таки умудрилась задремать, но только в семь утра — время, когда она обычно вставала на работу.

Проснулся Пашка, который эту ночь провел на полу, не решаясь лечь рядом с обиженной Натальей. Осторожно, на цыпочках, вышел из комнаты, позавтракал, собрался и куда-то ушел, не забыв предупредить мать, чтобы Наташу не будили.

Проснулась Наталья оттого, что что-то щекотало ее по носу. Машинально отмахнувшись, она перевернулась на другой бок, но и здесь покоя не было. Пришлось открывать глаза и соображать, где она, и что, собственно говоря, происходит.

Рядом с постелью стоял Пашка и держал в руках букет роз. Маленький и чахлый, из трех общипанных цветков, он казался жалкой пародией на вчерашнее великолепие, подаренное Андреем. Павел гордо улыбался, как первоклассник, ожидающий родительской похвалы за свою первую пятерку.

— Зачем это?

— Наташа, я еще раз хочу попросить у тебя прощения за свое поведение…

— Ты не понял. Зачем ты купил цветы, ведь ты никогда этого не делал?

— Я решил: раз я испортил твой букет, то мне его и возвращать. Вот, держи, с праздником тебя!

— Если не хочешь, чтобы этот веник полетел тебе в лицо, то иди, и подари его своей матери. А меня оставь в покое, ладно? Не надо ради меня поступаться своими принципами, ладно? Это слишком большая жертва с твоей стороны, а мне этого не нужно.

Плечи Павла затряслись, и он, закрыв лицо руками, с рыданиями выбежал из комнаты. Наталья откинулась на подушки. Почему-то сейчас ей не было его жалко. Ни капельки. Абсолютно. Он не имел права напоминать ей о том, чего она лишилась по его милости. Но оставаться здесь хотя бы еще на день после того, что произошло, было уже немыслимо. Наташа потянулась к телефону и набрала номер Дашки. Та сначала от всей души отругала ее за ранний звонок, но, узнав в чем дело, охотно согласилась помочь. Осталось собрать Мишку, самые необходимые вещи, и ехать.

На сборы ушло где-то около часа. Все это время Павел прорыдал на кухне в компании Зинаиды, тщетно пытающейся впихнуть в него валерьянку. Проснувшийся Мишка за компанию присоединился к нему, но так как не знал, из-за чего плачет, то плакал недолго. Пришлось сказать ему, что они с мамой сейчас поедут к тете Даше, где его ждет отличный подарок на день рождения, но если он будет плакать, то подарок от него убежит. Мишка успокоился на раз-два и пошел в прихожую обуваться. Чего-чего, а подарки он любил.

Когда они уже стояли в дверях, Павел выбежал из кухни с воплем: «Куда? Не пущу!» Наталья отодвинулась от него в сторону, одновременно прикрыв собой Мишку, и сказала: «Мы у Даши. Захочешь — звони. Но только когда успокоишься». Зинаида, бросил на Наталью взгляд, которым при желании можно было бы подорвать бензоколонку, попыталась было увести своего сына обратно, но он так и простоял, пока за Наташей не закрылась дверь.

Мишка, слава Богу, ничего не понял. Спросил только тихонько: «А что это папа плакал?» «Капризничал», — ответила ему Наталья. Этим объяснением Мишка остался вполне удовлетворен. Всю дорогу он беспокойно ерзал на сиденье, то и дело дергал маму за рукав и просил прочитать, что написано в залепившей стены вагона рекламе, жаловался на жару. Он не любил дальние поездки и скопление народа в общественном транспорте.