Читать книгу "Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер - Светлана Борминская"

Старый китайский зонт совсем не спасал от дождя, но я не решалась его закрыть, держа, как пику, над головой.

– Какая же я несчастная! – крикнула я, пробегая мост.

Маршрутка провезла меня дальше почти на километр, и в темноте я не сразу среагировала на такой казус судьбы.

Добежав до середины моста, я решительно огляделась, потому что захотела в туалет. У меня зуб на зуб не попадал, но, не увидав ни одной машины на дороге, я твердо опустилась на корточки.

Пока я сидела, машинально разглядывала воду, которая шевелилась внизу, и то, что я увидала, подняв глаза, показалось мне грезой. Внизу, метрах в двухстах от моста, покачивался на волнах белый парусник...

Так я и стояла, тупо глядя на него минуту или две.

– Выходит, Сулейменов не врал, – пробормотала я и быстро побежала в сторону своего дома, слыша медитативные звуки рынды сзади себя.

Ничего похожего на парусник на нашей реке я не видела уже лет двадцать, хотя раньше по ней плавали баржи.

Тьма зашелестела мокрыми крыльями и сомкнулась над головой, как потные руки душителя на шее жертвы. Я стала сходить к своему дому, рискуя упасть каждую секунду, и уже различала калитку издали, – она сверкала в темноте, отражаясь в огнях едущей к городу машины. Покачиваясь от усталости, мокрая насквозь, я почему-то не решалась идти дальше, хотя была почти дома... Что же останавливало меня? Наитие? Но оно не сработало, когда я влюбилась в Бобра. Или же я чувствовала, что земля под ногами предательски расползается и на нее просто опасно ступать? Но, постояв так с минуту, я усилием воли отбросила все свои страхи, перекрестилась и, не раздумывая, бросилась к калитке бегом, так мне хотелось домой!

То, что я увидела после, я уже видела однажды, я это точно помню, но увидеть наяву повтор сна не ожидала. Совсем нет...

Итак, я толкнула калитку, потом занесла ногу и внезапно увидела, что мой маленький дом, словно бойкая улитка на присосках, шевелясь и хрустя, уверенно передвигался в грязевом потоке к реке вместе со склоном, на котором я стояла. И тут я истошно заверещала... Прямо как в старом кино про монастырь верещала старая дева, увидев член пастора на исповеди, словно этот крик мог ее отрешить от беременности...

Склон , вместе с домом и забором, неуклонно перемещался вниз, прямо в реку. Я в ужасе оглянулась, но лучше б я этого не делала, потому что сзади на меня обрушился пласт холодной грязи и засосал в течение минуты с аппетитным чавканьем... За несколько секунд я перестала видеть даже темноту, скукожившись от боли, но пока еще пыталась дышать! «Параллельный мир моего внутреннего ужаса столкнулся с персональной черной дырой моей жизни, и они слопали меня с двух сторон, даже не поперхнувшись... Похоже, все до последнего шансы на жизнь я уже использовала?» – подумала я, прекратила сопротивляться и померла.

Рыбка моя

Болезненное недоумение от смерти врезалось в мою душу, как гильотина в шею приговоренного... И когда я увидала свет, то долго не решалась поверить в него , потому что узреть наконец геенну огненную не торопилась. Но любопытство – вечный мой враг, как всегда, одержало победу, и я одним глазом увидала старую черепаховую оправу очков на лице какого-то мужчины , и его пористый нос, которым он нюхал мое лицо!

«Бог – в очках и нюхает!» – подумала я, и от радости потеряла сознание, потому что бог ассоциировался в моем разуме с очками, а вот черт в очках – нет. Очкастого черта я представить не могла никак!

Жизнь рушит всякие планы, а про смерть я вообще молчу!

Я было уже смирилась со смертью, но судьба в лице моего знакомого бухгалтера Баблосова выловила меня из воды за зонтик, который даже в бессознательном состоянии я от жадности не выпустила из рук. Любимый зонтик, купленный на барахолке в Адлере за целых пятьдесят рублей. С него хмуро улыбался мне лет десять курящий Ник Кейв...

Зачем рыбке зонтик?

«Чтобы спасти ее из реки!» – вот мой ответ.

– Ты бог? – все-таки спросила я, открыв оба глаза...

– Капитан частной яхты, – дребезжащим голосом Бениамина Марковича Баблосова ответил мой очкастый бог. – Будешь жить или помрешь, рыбка золотая?!

– Неважно, – заплакала я...

Мы плывем в Кашкаиш

Мы уже полгода в пути...

Роза и обкусанный горький шоколад лежат в корзинке у моих ног.

– Женщина с грустными глазами, тебе хорошо? – иногда спрашивает меня Баблосов.

Седой бухгалтеришка из ресторана уже полгода мой муж.

Вчера мы обогнули самую западную часть Европы – мыс Рока, – там неприветливо и задувает так, что нас едва не снесло в сторону Америки, но мы удержались в две руки! А сегодня мы обедаем в ресторанчике у пирса, в котором можно не торопясь вкусить не только жареной трески, но и ананасов с Азорских островов. Всего через час мы поднимемся из-за стола, пьяные и веселые и захватим с собой корзинку с двумя бутылками портвейна... Наша яхта пришвартована неподалеку, и мы видим ее парус прямо из-за стола.

Чайки пикируют над открытой верандой ресторана и дерутся из-за горячего хлеба, который я кидаю в воздух, а завтра, на рассвете, мы плывем в Кашкаиш. «Какое-то кромешное счастье у меня теперь? – иногда думаю я. – Моя дорога со счастливым концом закончилась на той самой яхте, которую я случайно увидала в дождливую ночь с моста».

– Вроде все налаживается, Света? – иногда спрашивает меня Бениамин Маркович, когда вечерами мы сидим на палубе и скучаем.

Сигара в его руках похожа на большой ванильный рогалик, присыпанный шоколадной крошкой.

«Ты в его вкусе, мам, – впервые увидев Баблосова, сказала дочка, – не обращай внимания на его старые индийские джинсы... Помнишь, я тебе говорила – в Москве сорок тысяч легальных миллионеров, а на самом-то деле их в пять раз больше!»

Я не знала другой жизни, откуда, скажите, мне было ее знать?

Теперь я ее знаю.

Я выхожу на палубу маленькой парусно-моторной яхты и, приложив ко лбу ладонь, вглядываюсь в даль.

«Будет ли шторм?» – морщусь я.

Я уже потихоньку начала разбираться, какой ветер установится с утра и какой он будет после обеда.

Свежий бриз треплет наши волосы, и странствие по морю жизни продолжается. Я никогда не была меркантильной, скорей позволяла себе быть простодушной и скажу честно, мне до сих пор стыдно, что шарм и обаяние Бениамина Марковича я заметила лишь вместе с его яхтой в ту самую ночь, когда он выловил меня из реки, багром, полумертвую.

Я и не подозревала, что настолько социумный человек и женщина... Это грустно немножко, но моя дорога со счастливым концом не закончилась.

По-моему, жизнь дала мне даже больше, чем я заслуживаю, глядя на звезды, думаю я.