Читать книгу "Средневековая история. Интриги королевского двора - Галина Гончарова"

— Я что, полный идиот? Верфи Августа — это золотое дно. От такого только идиот откажется! Если я согласен был терпеть эту толстую идиотку…

— Такую уж идиотку? Я тут посмотрел, что отец пишет, Иртон она в порядок привела, воровство обнаружила… короче — ты этим заниматься должен был. А не она.

— Ну я.

— Вот так отцу и скажешь. Мол, я тут и мимо не проходил…

— Рик, ну что я, идиот, беременную жену травить? Я бы хоть наследника дождался… хотя от этой дуры…

Рик едва не взвыл:

— Джерисон Иртон, ты думать начнешь? С чего ты решил, что твоя жена — дура?

— Ты знаешь, сколько раз я с ней пытался поговорить?

— Раза два? Три?

— Издеваешься?

— Нет. Расспрашиваю. До свадьбы ты ее видел?

— Нет.

— Значит, на свадьбе. А припомни-ка ты, голубь, в каком состоянии сам из-за стола выполз?

— Хочешь сказать, она тоже напилась?

— Болван! Она — женщина! Они на свадьбе вообще не в уме. Джесси рассказывала, что, когда она за отца замуж выходила, с нюхательной солью не расставалась. Раз шесть чуть в обморок не упала от волнения.

— Думаешь?..

— А то ж. И твоя жена скорее всего ничего не соображала.

Джес насупился, но крыть было нечем. На полу застонала Аделаида Вельс, и мужчины переключились на нее. Рик молча протянул кузену графин с вином, и Джес щедро окатил свою любовницу.

Аделаида застонала и открыла глаза.

Выглядела она жалко. Волосы слиплись, косметика поплыла, платье было в пятнах от вина — короче, вместо утонченной придворной дамы на полу валялась дешевая портовая шлюха.

А хлынувшие слезы не улучшили положения.

— Я… не…

— Что ты — не?! — рявкнул Рик. О практике злого — доброго следователя кузены не знали, но работали согласованно. — На каторгу не хотела? Так не волнуйся, такие… как ты, там по специальности работают! Тележки таскать не придется!

Слезы хлынули вдвое интенсивнее. И спустя час мужчины таки добились истины.

Аделаида ни в чем не виновата! Факт!

Кто виноват? Алекс!!!

Это он, злодей проклятый! И только он! Он шантажировал бедную вдову, которая хотела лишь оплакивать своего мужа.

Он заставил ее продать поместье и явиться ко двору.

Да, милого Джерисона (горячий взгляд из-под слипшихся ресниц и чувственное шмыганье покрасневшим носом) она любила. И любит. И поймет, если он не захочет ее больше видеть.

Но как могла она, слабая женщина, сопротивляться?

Пожаловаться? Но кому? И ей было стыдно…

Любовная связь? Не было такого! Наглый оговор! Кто это утверждает? Алекс?

Он под пытками еще и не то утвердит! И вообще, он как раз хотел очернить ее, потому что домогался и получил отказ. А милый и любимый Джерисон отказа не получил.

Драгоценности он брал. Но как она могла сопротивляться? Ее опять избили бы… ей было страшно! Одна, беззащитная, закон дает Алексу власть над ней…

Рик мрачно слушал и думал, что гадючка вывернется. Ее слово против слова ее кузена. А на своем она будет стоять до последнего. Он бы точно стоял.

А так ее никто не видел. Она не нанимала убийц, ее даже в постели с кузеном не заставали. И даже если Алекс опишет все приметы на ее теле — бесполезно. Мало ли где он мог что увидеть…

Вывернется.

Видимо, это понял и Джес. Потому что выпихнул плачущую даму за дверь и вернулся к Рику.

— И что ты думаешь?

— Ничего. Могла быть права она, мог быть прав он. Но я бы поставил на Алекса. Под пыткой врать плохо получается, да и допрашивать у отца умеют.

— Здесь ее не допросишь. Да и шум поднимать…

— Не надо. Всё дома. А то отец устроит ей несчастный случай.

— Он — может, — согласился Джес.

Они несколько минут помолчали. А потом Джес неожиданно вздохнул:

— Рик, мне ее жалко.

— Жену бы ты так жалел. А то какой-то шлюхе — руки целовать, а законную жену, как последнюю шлюху… Кстати! А я ведь тебя помню на свадьбе.

— И что?

— Ты к концу ее узлов не вязал. Ты так и к жене заявился?

Джес опустил глаза.

— Э-э-э…

— Ага. Ну-ка рассказывай, друг любезный, что ты с женой такого сделал?

Джес изобретательно послал кузена в пеший эротический тур. Рику хватило.

— Понятненько. Поговорить с ней ты так и не удосужился…

Джес вообще плохо помнил брачную ночь. Какое там поговорить…

— Но потом же…

— Что — потом? Джес, это домашняя девочка. Балованная, заласканная… да сколько бы она ни весила! А ты скорее всего просто поимел ее и отослал в Иртон?

Судя по лицу Джеса — так и было.

— Ага. А что было потом?

— Да она и потом особенно не… Смотрела коровой, вышивки какие-то дарила…

— Ты хоть что-то в ответ подарил?

Джес хлопнул ресницами. Рик возвел очи горе.

— Ну да! Это придворным шлюхам надо дарить. А законной жене зачем? Не с ней ведь жить, правда?

— Я уже понял: я — дурак, — огрызнулся Джес. Хотя понимания в его голосе не было. Только злость.

— Приятно слышать. А теперь подумай. Ты ее сильно обидел, не извинился, не обращал внимания… Она честно сделала шаг навстречу — где эти вышивки теперь?

— Да где угодно! Думаешь, вспомню?!

— А потом ты заслал ее в Иртон… хоть приезжал?

— Ну да. И приезжал, и докторуса привез… она как бешеная была. На меня едва смотрела, на всех срывалась…

— Ее травили, баран! Тут кто хочешь с ума сходить бы начал!

— Действительно…

— А вот когда она смогла с этим разобраться… Сама, заметь!

Судя по лицу Джеса, в его мозгу боролись злость и раздражение. Хотелось бы верить, что на себя, но Рик знал кузена уже больше двадцати лет.

— Дядя мне теперь в жизни не поверит, что я ни при чем.

— Остается прощение у жены вымаливать.

— Вымолю. — Джес махнул рукой. — Жена как-никак.

— Вот именно. И все больше — никак.

— Слушай… — До Джеса что-то дошло. — А с Аделью я недавно познакомился.

Рик сдвинул брови.

— Соображать начинаем? Адель хотела убить Лилиан. А травить ее начали…

— Намного раньше. Твою ж…

— То есть у тебя двое разных убийц?