Читать книгу "Адекватность - Олег Маркелов"

— Второму «дракону» — на ту каменную плиту! — скомандовал сержант Фигу, вернувшийся вместе со своим отделением. — Снайперам на крышу! Распределиться по сменам и вести постоянный огонь!

Командира другого отделения уволок к небесам крылатый монстр, и теперь оно, как и чуть ранее отделение легкой пехоты, осталось без начальника. Ро Луиш Фигу взял их под свою команду, ни минуты не сомневаясь в своем решении.

— Остальным отдыхать! — распорядился он, осматривая доставшихся ему солдат. — Придется ждать темноты. Может, ночью они видят хуже. Хотя, Господь свидетель, здесь ночью и без них бывает нескучно.

* * *

Ленокс размеренно шагал по устланной прошлогодней листвой земле, под прикрытием переплетенных крон деревьев. По его расчетам, река и мост, на другом конце которого расположилась Пятая авиационная база, находились уже совсем недалеко.

«Не могу больше. Не могу. У меня нет больше сил», — стучало у Пипа в голове. Он вдруг резко остановился, словно наткнувшись на ствол дерева. Он неожиданно осознал, что это совсем не его мысли. Он не был настолько утомлен, чтобы страдать от усталости. Да и сама эта мысль была четкой и ясной, словно фразы.

— Это еще что такое?.. — спросил он, обернувшись к девушке.

Пленница испуганно остановилась, хлопая огромными глазами, побелевшими от усталости и напряжения. Ничего больше не происходило в голове Ленокса. Да и та навязчивая мысль тоже пропала. Пип потряс головой, боясь, что уже сходит с ума. Зло сплюнув под ноги, он вновь шагнул вперед. И почти тотчас лес внезапно расступился, выпуская путников на высокий обрывистый берег.

Темная холодная река медленно несла свои воды через пространство и время. Равнодушная к тем, кто радовался и умирал на ее берегах, она изведала уже много поколений разумных существ. И впереди ее наверняка ждали встречи с новыми поколениями живущих. Для нее не существовало времени вообще, в том понимании, которое вкладывали в него жалкие разумяне, так стремительно прожигавшие свои короткие быстротечные жизни.

В том месте, где путники вышли на берег, река в ширину составляла около двух десятков километров. И противоположный берег был виден единой темной полосой вдали, на фоне багровеющего закатного неба. Напрягая глаза, Ленокс попытался рассмотреть хоть что-нибудь на противоположном берегу. Но у него ничего не получилось. Даже мост, совершенно целый и ясно видимый у их берега, превращался в черную полоску, а затем и вовсе терялся по мере удаления, сливаясь с линией горизонта.

— Отдохнем до ночи, а потом пойдем через мост, — бросил Ленокс, чувствуя растущую уверенность, что те пульсирующие мысли не были вызваны усталостью. — Сейчас доедим твой сухой паек. Это придаст нам немного сил.

«У меня нет сил! Я не могу больше идти!» — вновь застучало у него в голове.

— И что ты предлагаешь? Сдохнуть здесь? У нас нет еды. У нас нет укрытия. У нас даже теплой одежды нет. И ты надеешься, что твои друзья прилетят тебя спасать? — Напряжение последнего времени выплеснулось в неконтролируемую агрессию, которая, словно дикий зверь, заворочалась в его сознании, пытаясь выбраться наружу.

«Я не могу!» — опять колыхнулась мысль.

— Не можешь? — почти крикнул Ленокс, хватая гранисянку за плечи. — Я тащу тебя с собой, вместо того чтобы идти налегке. Да мне просто следует прикончить тебя и спокойно уйти к своим. Утопить?

Пип вдруг ощутил ее тонкое гибкое тело через тонкую ткань комбинезона. И внезапно накопившиеся в нем усталость и раздражение переродились на почве опасности и близкого соседства со смертью в болезненное желание. Ленокс стиснул пленницу своими лапищами, опрокидывая ее на землю и одновременно рывком расстегивая на ней комбинезон. Девушка забилась, пытаясь вырваться и что-то жалобно крича. Костюм соскользнул с тонких плеч, открывая худые ключицы и вздернутую вверх грудь. Пилот собрался одним рывком полностью освободить ее от одежды, но неожиданно гранисянке удалось высвободить одну руку. Звонкая пощечина, словно ведро ледяной воды, остудила Ленокса. И все кончилось. Пип отпустил ее и, перекатившись на спину, лег, глядя куда-то в небо. Он вдруг вспомнил свою любимую Гаргиини. Какой ей выпал последний миг? Может, ей тоже попался такой озабоченный ублюдок? Девушка плакала, сидя в нескольких шагах на упавшем дереве. Плакала точно так же, как плачут земные девушки. Ленокс представил себя со стороны — враг, убивший напарника и наверняка друга, захвативший в плен женщину, да еще и грязный насильник… Теперь он чувствовал свою вину и не сомневался, что на этот раз это были его собственные мысли.

— Заночуем тут, — решил Пип. — Съедим оставшийся провиант. Поспим. А утром будет видно что и как.

Пип сам не знал, что ему будет видно утром. Он поступал совершенно нелогично. Идти днем по двадцатикилометровому мосту, где негде и некуда спрятаться от обнаружившего беглеца врага, было само по себе глупостью. Остаться же в лесу до следующей ночи было еще глупее. Ведь он так и не сумел найти никакой пищи, а сухой паек они доедят сейчас. Значит, весь день они проведут без еды. А это для утомленных долгой дорогой, отсутствием сытной еды и воды путников почти смерти подобно. Счастье еще, что Пип натыкался пару раз на небольшие лесные родники. Теперь, на берегу полноводной реки недостатка в воде они не испытывают. Но вот отсутствие пищи… Конечно, Ленокс читал в умных книжках о том, как главные герои ловили рыбу сплетенными из волос сетями или лесками, забивали птицу, стреляя из луков, сделанных из веток деревьев. Но одно дело книги, а другое — реальные полевые условия. Мало того что пилоту просто не приходила в голову мысль о том, что он может кого-то поймать и убить, так ему еще ни разу не попалась на глаза какая-нибудь сухопутная или водоплавающая тварь, которую можно было бы поймать и съесть. Но почему-то сейчас Пип даже не раздумывал: отдыхать им здесь эту ночь или нет. Единственное, что не давало ему покоя, так это «услышанные» мысли. В том, что это были именно ее мысли, подслушанные им, он не сомневался. Но вдруг этот «мысленный фон», который услышал он, могут слышать и ее соплеменники? Вдруг они могут видеть, где она сейчас находится? Но Ленокс принял решение. Как просьба прощения или искупления, но решение было принято. И менять его он не собирался.

* * *

Дунг встретил прибывших на огромном военном корабле с настороженной сдержанностью… А как еще могли воспринимать представителей власти, нанесших неожиданный визит, на планете, население которой почти целиком посвятило себя поощрению и обеспечению одного из древнейших и крепчайших пороков всех рас разумян. Причем пороку, официально разрешенному и преследуемому лишь в войнах за общественное мнение. Войнах, которые на страницах СМИ, экранов визоров, а часто и в судах вели все обитающие на Дунге компании, подобно их прародителям. Порок этот назывался «табакокурение». С переменным успехом его пытались изжить. Но, несмотря на его очевидную опасность, каждый раз, подобно многоголовой гидре, порок поднимал головы, неся хозяевам стабильную и огромную прибыль. После слияния нескольких рас, из которых теперь состояла Империя, табак потерял для общественности образ основного врага. Ведь благодаря гурянам появились официально разрешенные наркотики, чаще всего имеющие вид жевательной смеси. Появились виртуальные стимуляторы, уводящие подсевших пользователей в «мир иной». Появилось многое иное, и табакокурение воспряло, став на фоне прочего не столь заметным. Но тем не менее изготовители товара всегда были готовы к новому удару судьбы и общественного мнения. Или к приходу на какой-нибудь высокий пост ханжи-проповедника, несущего, для прикрытия своих пороков, идеи очищения общества от различной скверны.