Читать книгу "Герои Зоны. Полигон - Александр Шакилов"

Руки дрожали, когда я вытаскивал из сидора прозрачный контейнер, в котором лежала серая трубчатая спираль диаметром с тарелку. Ну точно раковина улитки, только без дыры для моллюска! Чтобы прибор активировался и проявил себя, его нужно совместить с открытым участком кожи пациента… Как мог, я стер с уха жены споры портулака. Поглубже вдохнув, приложил к уху «живчик» и…

И ничего не произошло.

Никто не открыл глаза, не всколыхнулась грудь. Меня – спасителя! – некому было заключать в объятья. Милены больше не было со мной.

Регенерация, обширное терапевтическое… Хрень все это! На что ты, Край, вообще надеялся? Типа смертушка вот так запросто выпустит из когтей добычу? Возомнил себя равным Господу Богу только потому, что в руки тебе попал инопланетный девайс?

Я сжал кулаки. Отставить истерику! Жену не вернешь. А добыть общак кланов и обменять его на Патрика еще можно и нужно. Тризну справлю потом… Я заставил себя отвернуться от тела любимой. Меня всего трясло, мне хотелось сдохнуть прямо тут, но сын… Я не мог себе позволить такой роскоши из-за сына. Дети не в ответе за родителей, зато родители…

Казалось, мы с Миленой провели в галерее вечность. На деле же минуту-две, вряд ли дольше. Но этого хватило, чтобы я остался один…

Смолк рокот набата.

В цехе что-то происходило, а я до сих пор не в курсе. Непорядок!

Я осторожно, чтобы снизу не заметили, подобрался к краю площадки и прошептал:

– Любимая, давай посмотрим, что там у них творится…

Да, я разговаривал с погибшей женой. Считайте, что Макс Край сошел с ума. Имею право! Психу и не такое можно. На правах безумца отказываюсь смириться с утратой, такая вот у меня патология. Да и с кем мне тут обсудить собрание мутантов внизу? С собой?

– А что там у них, Край? – услышал я ответный шепот.

И морозом продрало по коже.

Вот и все, Максимка. Шарики за ролики. Тихо шифером шурша…

Я даже не дернулся, когда моего плеча коснулась ладонь супруги, – воспринял как должное. Галлюцинации разные бывают, не только слуховые и зрительные. А может, не Милена ушла навсегда, а я умер? Там, в галерее? Меня задушил портулак, и тело мое висит в паутине стеблей, потихоньку протухая, а душа угодила в ад, в кластер пекла, созданный лично для меня, где нет дурацких сковородок, но есть куда более изощренные пытки – над сознанием…

– У них там конвейер. И не один, – подмигнул я жене, которая подползла ко мне и умостилась рядом. – Смотри сама.

Прямо под нами располагалась линия стальных агрегатов непонятного мне назначения. Все были зачем-то пронумерованы белыми циферками. В начале линии торчал аппарат, похожий на сектор окружности, в котором с прежних времен остались зажаты пластиковые пробки для бутылок. Уверен, пробки помечены логотипом «PRIMA vodka». Дальше – линия роликов. На ней возвышались деревянные паллеты с картонными коробками, обтянутыми полиэтиленом. В коробках конечно же бутылки с огненной водой. Надо же, алкоголь не интересовал жителей Полигона, раз ящики никто не растащил и не употребил их содержимое для смазки внутренних органов. А ведь в здешней среде обитания, если не смачивать жабры раствором этилового спирта, можно с ума сойти за пару дней!

А мне так и пары минут хватило.

Я покосился на Милену:

– Ну и как оно там, любимая?

– Там – это где? – прошептала она в ответ.

– Ну, там.

– Край, ты чего, головой ударился? Нашел время загадки загадывать, – она протянула мне контейнер с аккуратно упакованным в него «живчиком»: – Ты зачем на меня эту дрянь положил?

Разом позабыв о мутантах, живо гомонящих внизу и почему-то щеголяющих без противогазов и респираторов, забыв про цех и про общак, вообще про все-все-все, я откатился от края площадки и содрал с руки перчатку. И, схватив Милену покрепче, чтоб не вырвалась, не оказала сопротивление, нащупал-таки пульс у нее на шее. Есть пульс, есть! И сгинули жуткие фиолетовые полосы. Вот тебе и обширный терапевтический эффект!

Хотелось вопить от радости, под респиратором мое лицо растягивалась в счастливой улыбке. Я отпустил недовольную жену.

– Этой дрянью, любимая, – я сунул контейнер с «живчиком» обратно в сидор, – мертвеца можно на ноги поставить.

– Это ты к чему, Край? Мы вроде живые еще.

– Это временно. Но наше время еще не настало.

Она даже не поняла, что была мертва. А у меня не хватило духу рассказать ей. Да и зачем? Может, все, что случилось в последние минуты, – лишь плод воображения, воспаленного ферментами спор?

– Стало быть, со всего Полигона к нам сбегаются крысы! – донеслось снизу. – Мы отгоняли их и убивали. Бесполезно. А зачем они к нам пожаловали? Крысы ведь падальщики, не нападают сами. Чуют, где поживиться могут, и туда приходят. Стало быть, заранее чуют. Не к добру их появление. Их все больше на заводе. Они прячутся в щели, зарываются в землю, заползают под станки – и ждут. Чего они ждут, братья? Разве вы не знаете? Мертвечины! Стало быть, скоро ее у нас будет достаточно, чтобы накормить всех крыс Полигона! А теперь я говорю вам, братья, я знаю, кто станет мертвечиной и почему! Мы станем! Из-за троих наших братьев! Из-за их дерзкой вылазки во внешний мир! Они взяли чужое и принесли к нам! Люди отомстят за это. Они придут сюда и убьют нас всех!

Это кто там вещает? Теперь, когда Милена вернулась из горних высей, ко мне вернулась способность адекватно оценивать обстановку. Я увидел то, что раньше непостижимым образом ускользнуло от моего внимания: посреди цеха возвышались… тотемные столбы. Три штуки. Да, тотемные. А чем еще могли быть дубовые стволы, поставленные вертикально и изрезанные самым безбожным образом? Верующим человеком меня даже с пьяных глаз назвать нельзя, но поклоняться идолам… На столбах почти что не осталось коры, зато четко просматривались бородатые лица, четырехпалые руки и сложные орнаменты. От оснований тотемов – как это возможно?! – пошли побеги-корни, вгрызлись в пол, выложенный чугунными плитами, поломали его, желая добраться до плодородной почвы. Добрались. Наверное, потому в них затеплилась новая жизнь. Причем стволы не просто воскресли – на верхушках распустились нежно-розовые цветы. Уж чего попросту не могло быть на дубе, так это цветов! Но вот они, я их вижу!

Это Полигон, Край. Чему ты удивляешься?..

Взгляд прикипел к цветам. И что-то заворочалось у меня в груди, и стало там чуточку теплей. Я тронул «камень» – нет, он не нагрелся – и взглянул на Милену. На лице у нее застыло странное выражение – смесь из восхищения и ужаса. Она будто бы одновременно улыбалась и хмурилась, но разобрать точнее было сложно из-за респиратора, очков и черной пленки спор. И все-таки… Неужто вновь специфические штучки Полигона?!

Хватит! Только ведь едва не потерял жену!

Я щелкнул пальцем по респиратору Милены, чем привлек ее внимание, и жестами объяснил, что на тотемы смотреть нельзя, с этими пристанищами для короедов не все в порядке. Вроде поняла. И вообще, хватит шептаться, надо вести себя потише.