Читать книгу "Наследник - Андрей Мартьянов"

– Второй том «Поэтики», – многозначительно повторила Алёна. – Это произведение искали тысячу с лишним лет! Перерыли библиотеки всех средневековых монастырей, нашли только выдержки, несколько абзацев… И Ватикан неожиданно объявляет на весь мир: а вот, ребята, смотрите – мы о книге попросту забыли! Сами понимаете, собирали рукописи столько веков, каталоги терялись, неверно переписывались! Нате, читайте!

– Что, очень ценная рукопись? – Славик не понял, в чем соль.

– Ценная? Смеешься? Это неслыханное сокровище! Бриллиант! Ты не представляешь, какая буря поднялась в среде медиевистов, филологов, ученых, занимающихся высокой античностью! Шторм и четыре года спустя не утих – пересматриваются труды средневековых авторов, знакомых со вторым томом «Поэтики», новое осмысление стихов Данте и так далее! Ты не поймешь, просто никогда не увлекался данной темой… Спрашивается: откуда появилась уникальная книга? Авторства самого отца философии? Да еще в Ватикане?

– Вдруг о ней действительно забыли?

– Нет. Родной дядя писателя Эрхарда Рольфа – префект Конгрегации институтов духовной жизни и обществ апостольской жизни, Франц Роде. Кардинал.

– Настоящий? Как Ришелье?

– Самый настоящий. Его высокопреосвященство. Переводя на русский язык – ватиканский министр. С огромным влиянием. Подбросить вывезенные из тогдашней Александрии рукописи – плевое дело. Именно кардинал Роде считался первооткрывателем – покопался и библиотеке – и бац! Вы только посмотрите, что нашли! А ну, господа ученые, сбегайтесь! Оценивайте! Радуйтесь! Это не совпадение.

– Конечно, не совпадение, – ответил Славик. – Информация получена из трех независимых источников: от Гончарова, из книжки Рольфа и через Интернет, хотя в нем столько всякого дерьма валяется… Но Рольф писал, будто… – Пришлось взять том и пролистать. – Будто он вывез в наше время неизвестные «Диалоги» Платона. Потрясающе! Прямой намек!

– Гончаров не лжет, это первый вывод. Его слова полностью подтверждаются. Второй: «легализовать» добычу оттуда более чем возможно, надо лишь знать пути и способы. И третье: технология «влияния на прошлое через будущее» полностью выпала из гончаровский схемы, в которой и так множество нестыковок.

– Чего? – Славик сдвинул брови, отчаянно пытаясь сообразить, о чем конкретно ведет речь Алёна.

– Я вывернула наизнанку классический сюжет: ты отправляешься в 1799 год, убиваешь Наполеона перед введением режима консульства, а дальше – смотри бредни авторов фантастики. Автоматически отменяются Аустерлиц, Бородино, пожар Москвы и остров Святой Елены. Отразим зеркально. Что будет, если исторический персонаж попадет сюда, к нам? «Законы неизменяемого времени» древних эпох здесь на него действовать не будут. Затащи Наполеона в эту квартиру и сыпани ему мышьяку в коньяк. Что произойдет там? В каком мире мы проснемся следующим утром?

– Ты сумасшедшая, – замахал руками Славик. – Думаешь, подобная мысль никому из аргусов не приходила в голову раньше?

– А если не приходила? Если у хранителей Дверей взгляд замылен? Им привычнее навсегда вбитые догмы. Я не претендую на абсолютную истину, но согласись, эта теория ничуть не хуже рассуждений Гончарова про иных или случайно застрявших на Земле инопланетянах?

– Тогда вы оба сумасшедшие, – заключил Славик. – Поверь, даже если сюда придут Наполеон, Сталин или Гитлер, я не буду их травить мышьяком. Мышьяка не завезли, да и зачем? Что было, то было. Эти люди оказались востребованы в своем времени, иначе не стали бы теми, кем стали.

В итоге Славик пришел к следующему заключению: теоретические разговоры о феномене Дверей, умозрительные построения на основе невероятнейших и нелепых версий, примешивающаяся к ним безумная конспирология и прочие бредни ведут в тупик. Окончательный и беспросветный.

Будем придерживаться строгих фактов: на планете Земля имеют место аномалии – «червоточины». Через них можно попасть в историческое прошлое или (в частных случаях) вообще незнамо куда. Особого вреда (как говорил Василий Иваныч Чапаев – в мировом масштабе) они не приносят и позволяют пенсионеркам-тусовщицам вроде мадам Кейлин безбедно жить до глубочайшей старости в самом центре одного из крупнейших городов Европы. Инциденты наподобие бойни в Барселоне – редкость и чрезвычайщина.

Остановимся на простой и кристально ясной мысли: Двери как таковые безопасны и безвредны. Другое дело – то, что крутится вокруг Дверей. Грау-Серые, денежные и властные интересы отдельных людей, и, конечно, якобы непознаваемая и таинственная «магия предков», о которой любит иногда порассуждать господин Гончаров.

Кстати. Вечер четверга, 18 декабря. Владимир Платонович собирался вернуться в Питер завтра рано утром.

Славик отыскал ай-фон и вызвал из памяти коммуникатора номер Гончарова. Нажал «позвонить».

– Слава, это ты? Добрый вечер. Не нужно меня встречать, сам доберусь – зачем ехать так рано на вокзал? Спите спокойно. У вас все в порядке?

– Вроде без изменений.

– Отлично. Завтра поговорим, есть животрепещущие темы. Огромный привет Алёне Дмитриевне…

* * *

Споров нет, работа аргуса требовала серьезнейшей подготовки в самых разных областях науки – Славик убедился в этом, несколько дней назад подробно осмотрев багаж Гончарова. Он явился в Питер не с привычными чемоданами-тележками, а с двумя мини-контейнерами темного пластика высотой в половину человеческого роста: Серега с улыбкой рассказывал, что здоровенные грузчики курьерской службы Пулково-II затаскивали их в квартиру едва не сорок минут, пыхтя и обливаясь потом.

Раскрывались контейнеры подобно небольшим шкафчикам – две створки на передней панели, номерные замочки, сияющие металлом защелки. Внутри же настоящая сокровищница. Полноценный набор для выживания на той стороне.

Историческая одежда хранилась отдельно: шерстяные и льняные рубахи, меховые плащи, несколько видов обуви, ремни, поясные сумки, круглая песцовая шапка и более легкие летние «колпаки» с бронзовыми фибулами. Вся одежда шита на руках, плетеная тесьма, украшения – начиная от непременных оберегов, заканчивая фигурными мужскими серьгами.

Больше всего Славика потрясло оружие: как через границу пропустили, куда таможня смотрела? Два меча в деревянных ножнах, боевые и метательные топоры, десяток наконечников для сулиц, ножи. Короткий лук с тулом, набитом стрелами. Два шлема, один с полумаской, второй с вертикальной стрелкой. Роскошь!

Гончаров, посмеиваясь в бороду, объяснил, что на любую вещь есть таможенный сертификат как на предмет коллекционирования, посему и вопросов в Мюнхене и Питере не возникло – при большом желании через границу можно возить что угодно, хоть танки или ракеты, лишь бы документы были в порядке. Контейнеры преспокойно транспортируются в багажном отсеке самолета, лишних вопросов на досмотре не возникает – если человек не желает расставаться со своей коллекцией и платит надлежащие сборы, никто и слова не скажет.

Большинство предметов, включая серебряные монеты, оказались новоделом, максимально приближенным к историческим образцам. Копии с музейных экспонатов, а музеев, посвященных эпохе викингов, в Европе пруд пруди, археологи потрудились на славу: реконструировать можно любой элемент быта. Однако имелось и несколько специфических трофеев, найти которые можно лишь там – костяная дудка-сопелка, набор деревянных рун в кожаном мешочке, гребень для расчесывания бороды, вырезанный из морской раковины и прочие безделушки из повседневной жизни.