Читать книгу "Дракон и жемчужина - Джинни Лин"

— Мне надо знать о Гао все, начиная с того, зачем он послал за тобой убийц. Гао желал твоей смерти, а кто-то другой хотел, чтобы ты осталась в живых.

— Я никак не связана с Гао. Ты же веришь этому, правда?

Она взволнованно уставилась на него, широко открыв глаза, в ее взгляде застыли страдания и страх. Невольно его рука крепче обняла ее за талию. Он уже многим рискнул ради нее и будет все с тем же безрассудством рисковать и дальше, но ему необходимо знать, с чем он имеет дело. Он не хотел действовать вслепую.

— Расскажи мне все, — мягко, но настойчиво потребовал Ли Тао.

Он усадил ее в кресло и выпустил из своих объятий, чтобы взглянуть ей в лицо. Лин Суинь расправила юбку на коленях. Изящная, грациозная, она тянула время. Он ждал.

Суинь печально, еле заметно улыбнулась.

— Итак, роли поменялись, и теперь ты допрашиваешь меня?

Но Ли Тао оставил без внимания ее попытки отвлечь его, и плечи Суинь поникли.

— Гао был тем человеком, который нашел меня в Лояне, — прошептала она медленно, с некоторым усилием. — Он показал меня Божественному императору.

— Ты была в руках Гао с самого начала.

Суинь вздрогнула. Губы ее приоткрылись, чтобы возразить, но она не смогла.

— Можно было догадаться, что все это являлось частью большого плана, коварного заговора. Но мне было всего лишь пятнадцать. Я ничего не знала об императорах или дворцах. Как-то Гао с компанией пришли развлекаться в наш Павильон лотоса. Я не знала, кто он, но хозяйка Лин так и вилась вокруг него. На следующий вечер он пришел один, чтобы послушать мою игру с другой стороны занавеса.

Руки мои страшно дрожали. Мне едва удавалось играть. Я чувствовала, что это очень влиятельный человек. В ту ночь он заплатил хозяйке, чтобы взглянуть на меня.

Ли Тао щелкнул костяшками пальцев.

— Только взглянуть?

Она быстро кивнула, потом продолжила:

— На следующую ночь Гао вернулся с запиской[27]на пять тысяч таэлей[28]серебра и усадил меня в паланкин, направлявшийся в императорский дворец. Хозяйка с радостью подчинилась. Ей была обеспечена немеркнущая слава в квартале удовольствий Лояна.

— Гао решил, что твоя красота легко пленит сердце Ли Мина.

Суинь уставилась на свои руки:

— Гао всегда думал, что я его собственность. Но, несмотря на все умелые интриги наместника, император ни разу не позвал меня в свою опочивальню. Я стала бесполезной для старого царедворца.

Ли Тао изо всех сил старался оставаться бесстрастным, слушая ее объяснения. Суинь делала все возможное, чтобы выжить. Он поступал так же.

— Что тебе приказал сделать Гао? — спросил он.

Суинь судорожно поднесла дрожащую руку к горлу, тяжело сглотнула.

— Я не хотела, чтобы на меня во дворце обратили внимание. Старалась исчезнуть, раствориться среди других девушек. Я была всего лишь одним красивым личиком среди сотен. Ты же слышал все эти истории, правда? О наложницах, сброшенных в колодцы, задушенных евнухами, зарезанных ревнивыми императорами.

На каждые десять поэм, рассказывавших о достоинствах и грации императорских наложниц, приходится одна, повествующая об их печальной судьбе.

— Ты по-прежнему не сказала мне ничего, что объясняло бы причину, по которой Гао желает твоей смерти, — заметил он каменным голосом, однако камень, давивший на его сердце, был еще тяжелее. Ли Тао приходилось напоминать себе, какой умной и хитрой была Суинь. Она рисковала жизнью, согласившись отправиться вместе с ним к Шэню, и все равно хранила свои секреты.

— Пожалуйста, Тао, присядь.

Суинь указала ему на место подле себя, но он отказался подчиниться ее просьбе. Ли Тао развернулся и занял стул напротив, чтобы не упускать из виду ее глаз. Помолчав, Суинь села, обхватив руками колени, признавая свое поражение.

— Прекрасные женщины так зависимы от обладающих властью мужчин, — безжизненным голосом проговорила бывшая наложница.

Это обвинение ранило его, однако Ли Тао не подал и виду. Он по-прежнему неотрывно смотрел на нее, побуждая продолжать.

— Я могла бы поведать о многочисленных заговорах против престола, против военачальников и наместников, против тебя. — Суинь пронзила его взглядом. — Иногда достаточно было всего лишь замолвить словечко перед императором или разыскать для Гао необходимые сведения. Только позднее я осознала, что в результате одни вельможи попадали в изгнание, других казнили. Я ли стала, причиной их гибели или опалы? Не знаю.

— Расскажи мне все.

Суинь подняла на него глаза, удивленная тем, насколько точно он повторил ее слова, сказанные ему меньше месяца назад.

— Я убила императрицу, — тихо призналась она.

— Что?

— Я убила ее. И ее нерожденного ребенка. — Суинь крепко обхватила себя руками, чтобы унять бившую ее дрожь. Глаза ее заволокло слезами. — Не потому, что она угрожала мне или я таила против нее зло. Я сделала это потому, что была слаба и одинока.

Глава 17

Императорский дворец — 743 год, 16 годами ранее

Ошибкой было полагать, будто кастрация делала дворцовых евнухов женственными и пассивными. Яо, главный императорский евнух, приставил нож к горлу Суинь с большей яростью и злостью, чем можно было ожидать от любого другого мужчины.

— Ты поняла меня, шлюха? — От его высокого голоска мурашки побежали по коже.

Она еле заметно кивнула, прикусив губу, чтобы сдержать рыдания. Спустя два месяца, проведенных в Чанъане, Суинь уже знала, что такое дворец мечтаний. Позолоченный клубок змей. И теперь рядом с ней не было хозяйки Лин, чтобы ее защитить. Мотивы ее «мамочки» были в высшей степени эгоистичными, однако хозяйка нуждалась в прекрасной исполнительнице и оберегала ее в этом полном порока квартале Лояна.

Яо ворвался в ее каморку ночью, чтобы запугать юную наложницу. Евнухам дозволялся вход в гарем, будто единственная опасность, которую мог представлять собой мужчина, таилась у него между ног.

Он прошептал приказ жестким шепотом, едва она поднялась с тюфяка. Быстро одевшись в темноте, Суинь коснулась дрожащей рукой горла. Острый укол ножа не проходил, саднящее чувство разлилось по всему телу.

— Возьми это. — В дверях евнух протянул ей чашу. Потом помахал ножом перед лицом и указал путь.

Яо выразился достаточно ясно. Она должна принести травяной настой императрице. Суинь не могла возразить, что это не ее дело. Она — «избранная наложница», а не служанка, однако, едва только другие женщины прознают о том, что бывшая обитательница дома удовольствий обманом проникла в императорский дворец, чем недвусмысленно пригрозил Яо, любимым развлечением всего гарема станут изощренные над ней издевательства, жалящие больнее тысячи кинжалов.