Читать книгу "Дева-воительница - Сара Маккерриган"

– Дай руку, – пробормотал он.

Она настороженно взглянула на него, но он вскинул брови – сама невинность.

Дейрдре неохотно дала ему руку. К ее удивлению, он всего лишь вложил кусок сарацинского мыла ей в ладонь.

Когда Пэган снова отвернулся, она начала намыливаться с намеренной неторопливостью, наслаждаясь ощущением шелковистости на коже, втирая пахнущее кардамоном мыло и в волосы. Он подошел с кувшином чистой воды, и она наклонила голову, чтобы прополоскать пряди.

Обычно она купалась в спешке и выходила, зная, что сестры и какая-нибудь служанка, а то и две тоже могут воспользоваться ванной. Но сегодня все это только для нее, и вода была такая теплая и приятная. Не пропадать же ей зря. Она закрыла глаза и положила голову на край лохани, наслаждаясь чувственным блаженством лаванды и свечей.

Один раз она украдкой бросила взгляд из-под ресниц, чтобы посмотреть, что делает Пэган, и от того, что увидела, у нее перехватило дыхание. Он сидел у огня, сложив ладони домиком под подбородком, рассеянно потирая пальцем губы, и смотрел на нее. В его взгляде светилось неприкрытое, откровенное, но все же тщательно обуздываемое желание. Его сдержанность тронула ее, но она также видела, что надолго ее может и не хватить. Что, в конце концов, разъединяет их сейчас, не дает соединиться на супружеском ложе? Только лишь ее воля и его честь.

Она снова опустила веки, пытаясь забыть терпеливую выдержку на его лице и супружеский долг, который она все оттягивала выполнять. Вскоре тихое потрескивание огня и тепло воды начали успокаивать ее тревоги, вовлекая в томную дремоту. Она дрейфовала в ароматном море покоя, все ближе и ближе подплывая к сонному берегу.

Насмешливый шепот Пэгана в один миг пробудил ее.

– Ей-богу, женщина, твои пальцы начинают сморщиваться. Скоро они будут похожи ни гнилые яблоки.

Она открыла один глаз. Пальцы ее ничуть не сморщились. Этот плут просто дразнит ее. Дейрдре ответила ему недовольным взглядом. К ее облегчению, озорная улыбка вернулась на его лицо, давая понять, что он всего лишь пошутил.

Он двинулся к ней с большим развернутым куском материи. Она вышла, поморщившись, когда мышцы бедер натянулись, и, прежде чем успела продрогнуть от холода, он завернул ее в простыню. Через тонкую ткань она чувствовала теплое прикосновение его пальцев, когда они прошлись по спине, промокая влагу с ее тела. Он стоял близко, так близко, что она слышала его чистый запах, так близко, что затрепетала, когда его дыхание коснулось капелек воды у нее на плече, так близко, что она испытала грешное желание, чтобы его губы преодолели последние несколько дюймов и встретились с ее губами. Но не успел наплыв желания одурманить ее, как он с неуловимой улыбкой отошел, оставив ее вытираться самой, затем повернулся, чтобы подбросить пару поленьев в огонь.

Стоя к ней спиной, озабоченно бросил:

– Ноги у тебя еще болят.

– Ерунда, – солгала она. Мышцы ее напряглись, когда она опустилась, закутанная в простыню, на край кровати.

– Если позволить мышцам одеревенеть, завтра будет еще хуже. – Он закончил с очагом, вытер руки и повернулся к ней с обманчиво невинным выражением. – Хочешь, я разотру их?

Несмотря на заманчивое предложение, она подозрительно прищурилась. Он явно пытается соблазнить ее. Разотрет он ей ноги, как же. Она начала было отказываться.

– Или, если желаешь, – продолжил он, пожав плечами, – я могу позвать своего оруженосца. Он мастак растирать лошадей. Уверен, что он…

– Я не лошадь, как ты успел, наверное, заметить.

Лукавые искорки в глазах выдали его. Он подшучивает над ней.

Что ж такое с этими норманнами? Шотландцы просто стискивают зубы и терпят боль. Они не нежат свои тела лавандовыми ваннами и чувственным массажем. Такие вещи – роскошь, которую занятый по горло управляющий крепостью едва ли может себе позволить. Да, все это довольно приятно… и успокаивающе, даже божественно, но…

– Мне бы не хотелось, чтобы ты потеряла день тренировки. – Он поцокал языком.

А почему бы, в конце концов, и не позволить ему помассировать себя? Она хорошо помнила, какими умелыми были его пальцы, каким успокаивающим прикосновение. И все же отдаться в буквальном смысле в его руки, в особенности когда она чувствует себя такой податливой… и теплой… и восприимчивой…

– Ладно, – выпалила она, прежде чем здравый смысл убедил ее отказаться.

Он кивнул, взяв пузырек с лавандовым маслом, налил немножко в ладонь и опустился на колени рядом с кроватью. Осторожно отвернув простыню с левой ноги, он вылил масло ей на колено и начал нежно втирать его, продвигаясь вверх по бедру.

Дейрдре невольно напряглась.

– Слишком сильно?

Она покачала головой, вдруг чересчур остро ощутив интимность возникшей ситуации. Она чувствовала его дыхание на своем бедре, и с каждым поглаживанием, его пальцы продвигались все ближе к тому влажному местечку между ног, которое уже познало его прикосновение.

Он снова легко надавил большими пальцами, и она напрягла ногу, отчаянно стиснув одеяло.

– Расслабьтесь, миледи. Я буду мягок, обещаю.

Дейрдре тяжело сглотнула. Как она может поддаться?

Это не в ее характере, ни на поле боя, ни в постели. Она и так уже чувствовала, что самообладание ускользает, надо усилить отпор вторгающемуся противнику.

После нескольких напряженных движений руками он резко остановился, вскинув бровь, устремил на нее задумчивый взгляд.

– Ты боишься.

– С чего ты взял?

– Ты натянута как тетива лука. Если это не страх…

– Не страх.

Он воззрился на нее, явно довольный.

– Тогда ляг на спину. Расслабься.

Она лишь тихонько покачала головой.

– Ты не доверяешь мне?

Ему она доверяет. Она не доверяет себе.

Наконец с мягкой усмешкой он коснулся ее и тихонько толкнул спиной на кровать.

Она закрыла глаза, и не понадобилось много времени на то, чтобы волшебство его пальцев вновь стало ослаблять ее волю. Размякшие от теплой ванны и сладко пахнущего масла, ее мышцы, казалось, таяли под его прикосновениями. Боль отступала с каждым движением его рук, сменяясь приятным покалыванием, которое усиливалось до тех пор, пока не стало казаться, что кровь прямо-таки поет в жилах. И все же каждый раз, когда его пальцы приближались к основанию бедер, а затем покидали ее, боль неутоленного желания резко пульсировала у нее во чреве. Каждое легкое, незаконченное прикосновение его пальцев все больше и больше обостряло ее чувственную неудовлетворенность. И скоро ее переполняло порочное желание схватить его руку и положить… туда!

– Хорошо? – пробормотал он. О да, это было греховно чудесно, но она не осмелилась признаться, в этом, а лишь пожала плечами.